Чем может помочь психолог (и почему не помогают советы подружки)
Почему профессиональная помощь психолога дает результат, а попытки самостоятельно себя «починить» или пригласить на роль психотерапевта соседок и подруг не всегда работают?
В этом нет какой-то волшебной тайны, нет «профессионального секрета». Все очень просто.
Дело в том, что есть бытовая психология, а есть профессиональная. Все советы бытовой психологии строятся на принципе «с тобой не происходило того, что происходило» и «ты не чувствуешь того, что чувствуешь». В профессиональной психологии не так. Психолог принимает всерьез то, насколько для клиента важны случившиеся с ним события и его чувства по поводу этих событий.
Например, поругался человек с соседом, или получил нагоняй от директора, или – так часто бывает – девушка переживает по поводу лишнего веса. Как утешают тетушки-матушки-сердобольные по други? Правильно – пытаются объяснить, что ничего на самом деле не случилось: «Все это глупости. Просто прекрати с ним ругаться. Он обзывается – а ты не реагируй!», или: «Начальники – они все такие, им положено орать, иначе их никто не будет слушаться. Ничего страшного. Не думай об этом, забей», ну, или коронное: «Ты совсем не толстая! Нет-нет, не толстая! ТЫ НОРМАЛЬНАЯ!» Ну то есть таким вот образом близкие и убеждают нас в том, что «того, что с тобой случилось, на самом деле не случилось».
Или же можно обесценить переживания («ты не чувствуешь того, что чувствуешь»): «Да ну, не о чем так заморачиваться! Сосед твой дурак просто, не психуй, пивка поди выпей», или: «Отвлекись, подумай о приятном, посиди на работе в Интернете – отомсти начальнику. Он делает вид, что нам платит, – мы делаем вид, что работаем!», или, наконец: «Надо любить себя такой, какая ты есть, с любым весом». Ох, как легко сказать – любить себя любую. Но ведь чувствует-то человек именно то, что чувствует! Ему больно и обидно, или стыдно и неприятно, или горько и грустно…
То есть факт остается фактом: «бытовые психологи» пытаются подавить наши неприятные чувства и советуют просто выкинуть из головы неприятные события, игнорировать их. Иногда страдальца пытаются насильно «развеселить», чтобы он думал о приятном. Иногда собеседнику кажется полезным наорать на него в духе: «Вот ты тут нюни распускаешь, а наши дедушки в войну терпели и голод, и холод! Ты настоящей беды еще не пережил, вот что!» Такой способ, иначе говоря «волшебный пендель», считается чрезвычайно мотивирующим и стимулирующим. Хотя тоже действует по принципу напитков-энергетиков, которые кратковременно поднимают тонус, а когда действие зелья заканчивается, человек падает без сил уже окончательно, исчерпав даже неприкосновенный резерв сил.
В общем, чем же отличается профессиональная психологическая помощь? Да вот этим самым: признанием того, что факт, который вызвал бурную эмоциональную реакцию клиента, существует на самом деле и что переживаемые эмоции легитимны, имеют право на существование, каким бы ни был вызвавший их повод и какими бы эти эмоции ни были. Вообще, даже событие, признаваемое всеми «радостным», может вызвать у человека самые различные негативные эмоции. Например, одна моя знакомая, родившая долгожданного ребенка, через полгода после его рождения обнаружила, что беременна снова. Несомненно, второй малыш также был желанным, но принять его рождение как однозначное счастье ей было гораздо труднее: на руках был старший, еще грудничок, а сама молодая мама чувствовала себя уставшей и измотанной. Не все понимали, что рождение второго ребенка для нее – не только радость, и ей трудно было это объяснить.
Недаром говорят, что «психолог всегда выслушает». Правда, при этом обычно забывают, что психолог – это тот, кто выслушает и то, о чем человек стесняется рассказать даже самым близким. Близкие обычно искренне считают, что они должны не только выслушать, но и выразить собственное мнение и посоветовать, что делать («молодец», «никогда так больше не делай», «ну и глупость же ты сморозил» и т. п.). Психолог же помогает клиенту самому разобраться со своими собственными чувствами, а не «грузит» его своими оценками, похвалой или собственным мнением. При этом важно помочь человеку выбрать свой собственный путь, принять свое решение. Просто потому, что опыт психологического консультирования говорит нам: если человеку предложить готовое, пусть даже самое прекрасное решение – не факт, что он ему последует, а вот если до решения человек додумался сам, то пускай оно будет не самым оптимальным и не самым взвешенным – но за свое собственное решение, самостоятельно выстраданное, человек готов бороться до конца. Именно поэтому важно не посоветовать что-то умное, а помочь, поддержать человека в его собственной работе над принятием решений в собственной жизни.
А обсуждать то, что у человека «свербит», необходимо, потому что, будучи непроговоренными, чувства никуда не деваются, а остаются в человеке давят и влияют на принимаемые им решения и всю его жизнь. Но это уже совсем другая история…
Много ли человеку любви нужно?
Клиент: А еще я хочу, чтобы она была все время со мной рядом! И все-все-все внимание мне отдавала! Каждый день, постоянно.
Я: А ребенок?
Клиент: Нет! Все мне!!! Иногда я даже думаю, что здорово было бы с ней оказаться на необитаемом острове и чтобы она там уделяла мне все время и внимание и деться никуда не могла!
Я: Ну, на необитаемом острове тоже можно по-разному из отношений убегать. Например, сидеть на бережку, на прибой смотреть, на чаек…
Клиент: Нет, не хочу, чтобы на чаек! Не хочу, чтобы она даже в сторону смотрела! Хочу, чтобы она только на меня внимание обращала!!!
…Давно подмечено: когда человек голоден, то в фантазиях к нему приходят горы еды и штабеля вкусностей, а на деле для того, чтобы наесться, хватает пары бутербродов. Когда хочется пить, то в воображении возникают моря, океаны, водопады, – а выпил литр, максимум полтора после сильнейшей жажды, и больше никаких бескрайних морей не надо. Начинающие пикаперы воображают тысячи распаленных женщин, которыми можно обладать двадцать раз на дню, – а на деле такой мечтатель через год вполне угомонится в отношениях с одной-единственной, и секс у них будет максимум два раза в неделю, и все отлично и полностью ему подходит.
То же самое с любовью и принятием. Потребность в любви, в том, чтобы почувствовать себя ценным и нужным, принимает у человека с психотравмой гипертрофированные формы. Травматик мечтает о том, чтобы его не просто ценили, а БОГОТВОРИЛИ, не только любили, а ОБОЖАЛИ, считали бы самым ценным существом на свете и показывали это ежеминутно, ежесекундно. Ему кажется, что нет такого океана любви, который утолит его жажду принятия.
