***
ПОЧЕМУ ТЫ ТАК РЕДКО СО МНОЙ ТАНЦЕВАЛ?
кинопьеса для новобрачных
Действующие лица
Он, Она, Он молодой, Она молодая.
Сцена
Затемненная сцена с двумя попеременно возникающими по углам световыми секторами (слева и справа), в которых происходит действие. В центре – проекция звездного неба и полной луны, которая по ходу действия сменяется на кинокадры (все – в черно-белом варианте).
Музыкальное оформление
Основные темы: рок-н-ролл 60-х или 70-х (инструментальная обработка) и песня Юрия Кукина «Маленький гном» (актерское исполнение и инструментальная обработка в виде вальса).
Шум моря.
На заднике возникают звездное небо и большая луна.
Картинка сменяется кадрами выступлений рок-групп конца 70-х, начало 80-х: исполнители безумствуют на сцене.
Фоном звучит спокойная лирическая гитарная обработка песни «Мой маленький гном».
Музыка постепенно затихает. На заднике – переход обратно к звездному небу.
Свет в правом углу сцены.
Немолодая пара сидит в креслах-качалках. Укрывшись пледом, женщина рассеянно листает иллюстрированный журнал. Мужчина дремлет, закинув руки за голову. Чуть в стороне стоит старое пианино.
Он (не открывая глаза): – Во сколько у нас завтрак?
Она: – С девяти. Уже проголодался? Только что ведь поужинали.
Он: – Ты же знаешь – это мое перманентное состояние.
Она: – Да уж знаю.
Пауза.
Она: – Какое-то странное сегодня море. Седое.
Он: – Просто барашков много.
Она: – Спасибо, догадалась.
Пауза.
Она: – Я тут подумала: а почему ты так редко со мной танцевал?
Он: – Воспоминания нахлынули?
Она: – Место такое. Сам ведь меня сюда притащил. Сейчас бы в Испании спокойно отдыхали в человеческих условиях… И все-таки: почему ты со мной так мало танцевал?
Он: – Это ты называешь «мало»? Вся наша жизнь – сплошной танец.
Оглядывается по сторонам, что-то ищет глазами.
Он: – Да вон же танцплощадка, на которой мы с тобой отплясывали. Правда, обвалилась вся.
Она: – А пианино сохранилось. Удивительно…
Он: – Ничего удивительного. Немцы делали.
Встает, подходит к пианино и начинает одной рукой неуверенно наигрывать рок-н-ролл. Затемнение. Экран гаснет.
Свет в левом углу сцены.
Музыкальную тему подхватывают мощные динамики на танцплощадке.
Молодые Он и Она самозабвенно танцуют рок-н-ролл. Он – с длинными волосами, в майке с крупной надписью «Адидас» на груди. Она – в клешёных джинсах, «вареной» майке и с хвостом на голове.
Общаются, стараясь перекричать музыку.
Он: – Ты откуда?
Она: – Строительный. А ты?
Он: – С журфака.
Она: – Центровой?
Он: – Нет, я в защите играю.
Она: – Я в смысле: папа большой начальник?
Он: – Да нет.
Она: – А как тогда на журфак попал?
Он: – Талант.
Она: – От скромности не умрешь.
Пауза.
Он: – А ты что строить собираешься?
Она: – Ядерные установки.
Он: – Ты серьезно?
Она: – Абсолютно.
Затемнение. Музыка затихает.
Свет в правом углу сцены. На заднике – вновь звездное небо.
Она: – Какая у тебя тогда была майка! «Адидас» во всю грудь. Тогда таких и не было ни у кого.
Он: – Кто носит майку «Адидас», тому любая баба…
Она: – Ну, договаривай.
Он: – Сама ведь знаешь.
Она: – Ту майку ты привез специально для этого?
Он: – Нет, только для тебя. Знал, что встретимся.
Она: – Болтун. Ты тогда всем нашим девчонкам этой майкой головы вскружил.
Он: – Думаешь, майкой?
Она: – А чем еще? Не такой уж и красавец был. И ноги кривые…
Он (с любопытством рассматривает свои ноги): – Почему кривые? Футбольные…
Она: – Все равно кривые. И чем ты только всегда женщин покорял? Тогда все девчонки в лагере только про тебя и шептались.
Он: – А ты?
Она: – Что я?
Он: – Шепталась?
Она: – Вот еще… Я же видела, что ты и так ко мне неровно дышишь.
Он: – Еще бы. Красавица, спортсменка, комсомолка!
На экране звездное небо сменяют кадры хроники из жизни стройотрядов в нарезку с ретро-кадрами акробатических трюков в рок-н-роле.
Фоном звучит рок-н-ролл на слегка расстроенном пианино.
Затемнение. Экран гаснет.
Свет в левом углу сцены.
Музыкальную тему подхватывают динамики на танцплощадке.
Он и Она продолжают танцевать рок-н-ролл.
Голос из темноты с кавказским акцентом:
– Эй, адидас, тёлкой поделишься?
Он стремительно выходит в темноту. Слышатся звуки борьбы, вскрики и глухие удары.
Он победоносно возвращается в световой круг, волосы взъерошены, из губы сочится кровь, фирменная майка порвана на груди. Хочет продолжить танец, но она останавливается, вытирает платком ему рот.
Она: – Ой, как майку жалко. Хочешь, я зашью потом?
Он: – Ерунда, у меня еще такая есть.
Вновь начинают танцевать.
Она: – У тебя, что, родители за границу ездят?
Он: – Почему за границу? В стране советов и так много чего можно купить. Места знать надо.
Она: – Поделишься?
Он: – Чем?
Она: – Местами.
Он: – Обязательно.
Затемнение. Музыка постепенно затихает. На заднике вновь появляется звездное небо.
Свет в правом углу сцены.
Она: – Почему ты всегда такой задиристый был?
Он: – Мужчины всегда выступали на турнирах перед дамами сердца.
Она: – Тоже мне, рыцарь. Ты просто подраться любил.
Он: – Ничего подобного, я всегда тебя защищал.
Она: – А я всегда от этого плакала.
Он: – Это когда, например?
Она: – Помнишь, в переходе на Ногина ты стал учить двух фарцовщиков уважать женщин и любить Родину. А я потом тебя окровавленного на себе тащила, и нас в милицию забрали.
Он: – Издержки рыцарства. Они о тебе что-то пошлое сказали.
Она: – Они просто мне комплимент пытались сделать.
Он: – В неправильной форме, в неправильном месте и в неправильное время.
Она: – Еще бы, после спиртного для тебя все всегда неправильные.
Пауза.
Она: – Ну, хорошо. А Сережке, соседу, зачем на Новый год лицо изукрасил?
Он: – Он тебя во время танца по спине гладил. И ниже.
Она: – Не помню.
Он: – Зато я помню. И Серега запомнил. Поэтому сейчас такой образцовый семьянин.
Она: – Господи, и как я прожила с таким человеком столько лет?!
Пауза.
Она: – И вообще: зачем мы сюда приехали?
Он: – Это же наше с тобой Второе ущелье. Юность наша.
Она: – Ничего от нее не осталось. Построили какой-то шалман, назвали пансионатом… Кровати неудобные, воды горячей почти нет, готовить не умеют. В нашем лагере в те времена и то лучше кормили.
На экране вместо звездного неба возникают кадры конкурсов по поеданию продуктов (рапид).
Фоном – рок-н-ролл на расстроенном пианино.
Затемнение. Экран гаснет.
Свет в левом углу сцены.
Музыкальную тему подхватывают динамики на танцплощадке.
Музыка резко обрывается.
Голос из громкоговорителя::
– Всё, граждане студенты, обжиманцы закончены, всем на боковую. Подъем в восемь. Тренировки по расписанию.
Возмущенный гул, крики из темноты:
– Еще! Музыку включи! Шизгару давай!
Голосневозмутимопродолжает:
– Напоминаю: завтра приезжает комиссия присваивать нам звание образцового спортивного лагеря. Все палатки чисто убрать, бутылки выкинуть. Милые дамы, нижнее белье с веревок снять. А ты, Некрасов, сегодня ночью дежуришь по территории.
