Их было двое. Всю жизнь вместе, начиная с того самого розового периода, когда мамы их выгуливали в небесного цвета колясках, заботливо поднимая купол и защищая от ветра.
Точнее, небесного-голубая коляска была только у одного. Вечно занятый в чиновничьем кабинете папа, бабушка-профессор, которая приезжала проведать с гостинцами маленького Вову раз в 2 недели, ласково потрепав его по непокорному ёжику волос.
Второй же жил с мамой и
двумя вечно голодными старшими братьями-подростками и отчимом, который пока был трезв, играл с Сашей, которого почему-то называл Шуриком, и даже читал ему наизусть стихи.
Они росли в одном дворе. Дом Шурика был из красного обожженного кирпича, Квартиры в котором выдавали рабочим местного завода, а его матери выдали целую 4х комнатную, потому что она считалась многодетной. Отца Шурик не помнил, но от отчима знал, что тот работал вместе с ним на заводе, пока не упал с узкой металлической лестницы. Отчим жалел Шурика, с братьями был неизменно вежлив, а мать Шурика любил безответной любовью ещё со школы. Мать же отвечала ему равнодушием, так же равнодушно относилась к своим материнским обязанностям, посвящая свободное время чтению книг, как будто надеялась там найти ответы, в чем смысл ее собственной жизни.
Вова и Шурик были неразлучны в детских играх. У Вовы всегда были и мяч, и бадминтонные ракетки, и даже рыцарские доспехи, на которые остальные мальчишки с их двора смотрели с тоской и завистью.
Вова рано понял, что Шурик дорожит дружбой с ним и даже чуточку гордится перед другими. Понял и то, что Шурик смотрит на него с восторгом и всячески поддерживает его в детских проказах.
–Видишь эту страшную старуху в окне 1го этажа?– спрашивал Вова у Шурика. -Это она гоняла нас метлой. Давай закидаем ее снежками?
И Шурик с готовностью лепил белые шарики из вязкого мокрого снега и прицеливаясь, запускал прямо в окно старухе.
Однажды, когда мороз был особенно крепким, а снег почти ледяным, Шурик кинул снежком в окно и разбил его.
Был скандал, старуха вызвала милицию. Шурик сказал, что он был один, не выдавать же друга!
В тот год ему исполнилось 10 и участковый, покачав головой, поставил его на учёт в милицию.
Вечером состоялся тяжелый разговор с отчимом.
–Эта «старуха» прошла войну,– сказал он Шурику, и голос его звучал как скрежет бумаги по стеклу. -Ее муж и оба сына погибли на фронте. А сама она 10 лет отсидела в сталинских лагерях.
И добавил: Не верю, что ты сам до этого додумался. Это твой «друг» тебя надоумил? Смотри, с кем дружишь.
Но Шурик молчал.
На следующий день Вова отдал Шурику свой старый велик, потому что папа купил ему новый.
Отчим ничего не сказал, только пристально посмотрел Шурику в глаза.
В другой раз Вова шутки ради попросил Шурика стащить из продуктового магазинчика рядом с домом кусок колбасы.
Шурик отвлёк продавщицу, которая жила с одном с ним доме и была соседкой разговором, а сам незаметно взял с витрины упакованный в тонкий полиэтилен кусок ветчины.
Потом они с Вовой ели ветчину без хлеба, отгрызая мелкие кусочки острыми зубами и смеясь с незадачливой продавщицы.
Им было уже 16, когда кражи стали повторяться и тяжесть преступлений становилась значительной.
–Ты же хочешь мотоцикл-спросил как-то Вова. -У меня есть, и я никогда не отказывал тебе прокатиться. Но хочется свой? Ведь так?
–Правда – отвечал вечный оруженосец Шурик.
–Я знаю одного парня, у которого 10 разных мотоциклов. Разве это справедливо? У тебя ни одного, а у него 10?
–Несправедливо- эхом отвечал Шурик.
–Я все продумал- говорил Вова. -Замок на гараже стандартный, открыть его можно проволочкой. Вот тебе образец, тренируйся.
И Шурик тренировался, он, вообще, был упорный. В сущности, ему и мотоцикл не так хотелось, лишь бы Вова смотрел на него с восхищением.
Вовиных родителей почти никогда не было дома. Зато была домработница Валя, пожилая бездетная дальняя родственница, которая прибирала квартиру и готовила Вове обед.
После школы Вова и Шурик приходили к Вове домой , и Валя подавала на стол суп из домашней лапши, сочные пупырчатые тефтели в подливке и сладкий компот из запотевшей 3х литровой банки.
Затем Вова и Шурик шли в Вовину комнату обсуждать стратегию взлома гаража.
Вова включал секундомер, а Шурик на скорость открывал замок раскрытой скрепкой.
Когда настал час Х, Шурик дождался, пока стемнеет, взял скрепки и пошёл вскрывать гараж.
Дышалось полной грудью, как бывает летним июльским вечером после дневной изнуряющей жары. Шурик подошёл к гаражной двери, достал из кармана скрепку и разогнул ее. Сто раз он проделывал этот трюк, но на этот раз руки предательски дрожали, а сердце отбивало азбуку морзе где-то у горла.
