1. Пролог
Десять лет назад в день, когда пошёл дождь
Окно в спальне было открыто, и прохладный ветер поднимал прозрачные занавески над кроватью Повелителя. Капли дождя залетали в комнату, и весь пол возле окна был испещрен мелкими темными точками. До рассвета было недалеко.
Дождь шумел однообразно и убаюкивающе, но на Повелителя это оказывало противоположное действие. Эльфийская страна Танме́ре очень редко видела дождь. Здесь случался лишь аста раумэ — так называемый «плач рассвета». Его всегда сопровождало солнце, а капли воды были едва ощутимы, переливаясь и сияя в его лучах. Но теперь шёл настоящий ливень. Именно поэтому Повелитель не спал.
Он откинул покрывало и поднялся, стараясь не разбудить спящую кхэль[1]. Дореле́я, жена Повелителя, глубоко вздохнула во сне, и крыло, укрывавшее её руку, медленно сползло на освободившуюся часть кровати. Бледно-розовые перья слегка дрогнули, но девушка не проснулась. Венценосный эльф взглянул на неё с нежностью и, помедлив мгновение, повернулся к окну. Что предвещал собой очередной дождь, никто не знал. Но небо никогда не разверзалось просто так.
Повелитель взглянул на часы и, уложив за спиной свои серые крылья, вышел из спальни. Зеркало в коридоре отразило красивого, хорошо сложенного мужчину, что было неудивительно, потому что эльфы всегда отличались изысканной внешностью. У Повелителя были карие глаза, в тон им волосы цвета темной древесной коры, аккуратный овал лица и точёный профиль.
Он направился к себе в кабинет, когда неожиданно из-за поворота показался Э́лиор — глава совета ясновидящих.
— И тебя разбудил дождь, Ла́ким? — произнес эльф. Дружеские отношения позволяли ему называть правителя страны по имени.
— Ты уже понял, о чём он? — ответил тот вопросом на вопрос.
В зелёных глазах Элиора отразилось волнение, смешанное с плохо скрываемой радостью.
— О том, что пророчество начинает сбываться, — уверенно произнес ясновидящий. — Магия Золотого Лотоса сделала выбор. В мире появился Страж.
Лаким недоверчиво посмотрел на главу совета.
— Да, я совершенно уверен в том, что говорю, — настойчиво сказал Элиор. — Дождь начался четыре часа назад. Я уже несколько раз обращался к своему дару, переспрашивая, правильно ли понял его голос, но всякий раз видения сводились к одному: дождь посвящен тому, что в мир пришел Страж!
— Но кто это? Когда придет время применения его силы? И чему он будет противостоять?.. — Венценосный эльф задавал вопросы, а ясновидящий становился всё задумчивее.
— Позови остальных и приходите ко мне, — вздохнул Повелитель. Элиор кивнул и отправился выполнять поручение.
Лаким закрыл дверь своего кабинета, подошел к окну и распахнул тяжелые синие шторы. Серый предутренний свет наполнил пространство. Комната была обставлена очень скромно для эльфа такого статуса, но Повелитель не любил ненужных вещей: здесь стояли несколько стульев с бархатной обивкой, два стеллажа с книгами, массивный стол с выдвижными ящиками — чтобы все нужные предметы были под рукой и при этом не занимали место на поверхности стола. Не было ни предметов декора, ни мягких кресел, ни даже картин — ничего, что может отвлекать от работы. Лаким сел за стол и глубоко задумался.
Пророчество о великой магии, об исполнении которого только что сказал Элиор, знали с детства все эльфы Танмере. Его открыл около трех тысяч лет назад ясновидящий Хакв, один из высших эльфов. Оно имело значение для всего мира Тоукси, хотя хранителями этой тайны были только танмерцы. Золотой Лотос — так назвал пророк великую магию.
Повелитель подошел к шкафу, вынул книгу пророчеств Хаква и пролистал до страницы, с которой начиналось описание пророчества.
«…И тьма до того окрепнет, что народы, ей служащие, будут способны одержать верх над светлыми. Тогда в эльфийской стране родится Страж, чья сила будет сопоставима с оружием тёмных…»
Сколько себя помнил Лаким — а ему уже минуло две тысячи лет, — на Тоукси всегда существовало противостояние темных и светлых народов. Хотя крупных войн было немного, существование двух противоборствующих сторон ощущалось в жизни постоянно. Жители Темной империи и горные ведьмы из империи Докем никогда не скрывали своего враждебного отношения к светлым расам. Они не упускали возможности жестоко расправиться с представителями враждующей стороны, если те оказывались вблизи их территорий. Да и само использование низших стихий нарушало гармонию природы.
Когда-то давно силы и тех, и других были примерно равны. Но тьма знала, как привлечь к себе. И за всё время существования Тоукси она постепенно набирала силу. А у светлых народов не было никакого тайного резерва. Но вот три тысячи лет назад Хакв предсказал появление в мире великой светлой магии.
«Однажды все четыре светлые стихии собрались вместе, чтобы объединить свои лучшие качества. Из этого сочетания родилась уникальная магия, которая получила название Золотого Лотоса. Потому что, когда объединившиеся стихии взглянули на то, что у них получилось, они увидели огромный золотистый цветок, который даже в закрытом состоянии вызывал восхищение и желание всегда иметь его рядом. Он возник как соединение стихии Земли, укрывшей его корни, Воды, питавшей его, и Воздуха, без которого не может существовать ничто живое. Тогда Огонь возмутился и спросил:
— А где же моя часть?
В тот же миг бутон раскрылся, и оказалось, что внутри он хранил зародыш новой жизни: на сердцевине лежало яйцо лилово-синего цвета, слишком большое даже для самых крупных птиц. Вскоре оно качнулось, скорлупа треснула и на желтый лепесток выбрался маленький дракон.
Ведь известно, что драконы всегда делают кладки в долине Лотосов, доверяя своих детей только этим цветам...»
Да, магия была уникальна по своему могуществу, но Лакима волновал другой вопрос: что за оружие должно появиться у тёмных народов, если для победы над ним Создателю придётся послать в мир такую Силу? И достаточно ли будет её одной, чтобы одержать победу? Впрочем, в пророчестве нет ни слова о победе. Есть лишь указание на её возможность: сила Стража будет сопоставима...
«…И тьма призовет своих, и они пойдут за ней. И свет призовет своих. Но если кто-то не пойдет за светом, не желая делать выбор в этом противостоянии, тот всё равно не сможет остаться в стороне, потому что своим бездействием уже его совершает…»
В дверь постучали. Лаким поднял голову от книги и взмахнул рукой. Стихия Воздуха тут же откликнулась на призыв эльфа и лёгким сквозняком распахнула дверь.
На пороге показался Элиор, за ним девушка с длинными белоснежными волосами и молодой мужчина. Повелитель сел за стол, по-прежнему держа фолиант в руках. Когда дверь с лёгким щелчком закрылась за вошедшими, Лаким спросил:
