“Чеченские Дракулы”
В один прекрасный день я пошёл на тренировушку. И что же? Нет, я не захотел убивать себя в руках Чеченских Дракул. Наоборот, я очень внимательно следил за тем, как этот Чеченский Дракула обезвреживает жертву, а потом разрезает верёвки, привязывающие её к стульчику. Всё это прошло на отлично. И я понял наконец всю глубину и ужас обмана. Но сознание обманутого человека испытывает такую же реакцию, как орган, думающий о том, что тот умирает. Через минуту я мог бы с лёгкостью разорвать его. Но тогда я отдал бы за это дело все дальнейшие капиталы. Но у меня не было денег. Тогда я стал доить. Естественно, я понимал, что даже если заставить доктора Сингха закончить свой эксперимент в ночь с субботы на воскресенье, с гарантией абсолютно ничем хорошим это не закончится. Но у меня не было другого выхода. Это был единственный способ помочь Чеченским Дракулам. Я чуть не отчаялся и чуть было не прикончил себя. И только тогда Чеченские Дракулы догадались, что я не покончил с собой, а спокойно доил. А это намного серьёзней, чем убить себя. Тогда они и решили рискнуть. Я думаю, Чеченские Дракулы изменили себе под действием алкоголя, чтобы у меня не возник соблазн доить. Я полагал, что пришёл отмщенье. Но у меня уже было достаточно доказательств, что я обманут. И Чеченские Дракулы были вынуждены это принять. Я настолько стал им безразличен, что почувствовал боль от разрыва всех связей, связей, которых у меня не было. Хотя я бы скорее отдал деньги, чтобы сидеть в одиночестве. Они уже знали, что у меня больше нет денег, но они хотели, чтобы я знал об этом сам. Я стал считать их ненормальными. Это было не так. Ведь они были достаточно счастливы. Единственное, что меня мучило, так это необходимость доставлять пищу для бифштексов в дом. Они прекрасно обходились без мяса. Больше того, я думал, что они умирают. Иногда они приходили ко мне в сны и просили меня покормить их. Но теперь я понял – это просто галлюцинации, вызываемые алкоголем… Излишне говорить, что для меня это стало настоящим шоком. Как раз к тому времени, когда они довели меня до такого состояния, у меня появилась уверенность, что все они пытались перед смертью подчинить себе меня. Вот тут-то они и дали маху. Они действительно думали, что ими управляют… Но я не понимал… Мне казалось их психика могла приспосабливаться ко всему, чему они захотят… В них были только мозги и кровь! Похоже, они не понимали, что среди них живет какая-то страшная сила. Я думаю, что именно из-за этого я и говорил так быстро. Чеченские Дракулы были такие же люди, как и мы… Только способ существования у них был совсем другой. Хотя я не знаю, в чем это было заключено. Они много путешествовали. Чаще всего они жили в Польше. Там жили их потомки. Здесь они жили в своих курганах. Во многих курганах они еще оставались в детстве. У них был бог Грааль. Я видел его несколько раз. И они любили его слушать. Это был тихий голос, тихо напевавший песни под музыку, которую он знал. Меня поразило, что перед смертью он давал понять, что слышит музыку… Один раз я даже в нее и поверил. Но тут я задумался – зачем им Грааль? Все эти войны… Я не могу сказать, что это была человеческая вина. Это было просто пробуждение мозга… Ему дали наркотики и транквилизаторы… Что именно – этого я не знал. И я решил не анализировать этого. И я продолжил доить их. «Только кровь, только кровь!» – хотел я сказать. Я думал, что это сделает меня сильнее и сильнее. А на самом деле мне было все равно… Потом к нам часто стали ездить люди. Это были богатые чеченские шейхи. Мне показалось, что я попал в хорошее место. Мой народ уважает людей. Да! Многие из них прекрасно говорили по-русски… Мы разговаривали – пока у меня были деньги на… пока я не очень хорошо помнил английский… они говорили, что им интересна история нашей страны. А потом они ехали к своим тысячам курганов… Я видел их на флажках и саблях.
А мораль такова: если хочешь быть уважаемым человеком, ни в коем случае не качай права на Родину… Не трогай своих людей. Ни в коем случае… И никто не имеет
“ТРИ СТОЛБА”
Был тёмный вечер в Высокой Башне. Он устал слушать, как она пыталась рассказать ему о вещах, на которые он не мог ответить. Его глаза закрылись, и он заснул. Во сне он увидел Три Столба, висящих над Бездной. Перед ними стоял мальчик и возлагал цветы в качестве награды за его помощь. Он решительно и целеустремлённо взял эти цветы и отнес их домой. Мальчик сказал: «Вот так. Добродетельный человек никогда не потеряет деньги». Когда он пришёл домой и поставил цветы в вазу, ему явилась Локи и спросила, что это за мальчик. «Что это за мальчик?» – спросил он. И тут он понял – он видел нечто такое. Когда Локи ушла спать, он проснулся и ясно увидел то, что в своё время объяснил ему Три Столба. Он объяснил это следующим образом: маленький мальчик написал перед тем, как потерять деньги, слово «ГРАДДАЙ»; он взял букет, сложил его вдвое, переложил с камнями на скатерть и, когда Локи села за стол, положил цветы на стол. Локи удивлённо спросила мальчика, что это за букет. Он ответил – «Gravity». В тот же самый миг Локи исчезла, и мальчик остался совершенно один. В этот миг я почувствовал наступление того, что он с такой тщательностью описывал. Это было как вспышка света. Которуя я с самого начала различал в любом предмете. Но я не понял, откуда она пришла. В чём смысл этого явления?
Через год мне опять приснился этот сон; в нём стоял какой-то человек с чёрной бородой; он лежал на диване, курил трубку и сидел в позе лотоса. Это был мудрый дед или наставник; его лицо было скрыто капюшоном. У него был странный запах; как будто он был из какого-то сказочного животного. Его прозвище было яйцетрясение или, возможно, такая формулировка была приписана ему непонятно кем и без связи с объектом; это скорее походило на имя персонажа из детских книг. Которые я читал в детстве – «Тимон с голубой глазурью», «Ну а как это у вас было», «Страна чудес» – и, конечно же, «Волк в сапогах и три барана в цирке». Я запомнил его силуэт только потому, что тот лежал точно на этой же скамейке. Я не помнил, что он говорил. Но точно знаю что о вечности в том виде, как я её себе представлял, я никогда не думал. Я был живым воплощением этого символа, и страх перед посмертным проголосованием словно поселился в моём сознании. Он вполне обоснованно присутствовал в моём восприятии – и был очень сильным. Я даже не ожидал такой силы страха; несмотря на то, что в реальности я много раз испытывал его сам, я никогда не считал его «страшнейшим из проклятий». Страшнее же было то, что оно проникало в меня из снов – реальных или выдуманных. Я собрался и сделал шаг навстречу ужасу. Мне было страшно, но одновременно и смешно. Я так и сказал маленькому человечеку, сидящему на соседней скамейке: «Страшно?» Мне показалось, что перед этим я спросил что-то вроде «Бе-ошел?» Или «иди куда хочешь?» Но тут мне в голову пришла другая мысль. В которой я был смел усомниться, потому что не мог представить, какой у всего происходящего может быть конец. Я вдруг испугался того, что вечно, совершая одни и те же движения с самого начала и до самой смерти, всё равно сойдёт с ума – а я окажусь единственным живым существом на всём белом свете. Меня это страшно пугало… Я готов был провалиться сквозь землю. Но не сделал этого. Я снова перешёл на другую сторону парка. И тут увидел маленького человека. Он висел в сотне метров над землёй и раскачивался взад-вперёд на чём-то похожем на воздушный шар. Из его головы торчал вниз длинный конец верёвки. Я крикнул ему «Ур-ра!» – и тут верёвка лопнула, и мой бедный мальчуган повис на проводе вниз головой. Он лежал в грязи – на нём была рубашка-поло и тапочки. Он поднял на меня глаза, улыбнулся и спросил: «Ты ведь не бросишь его тут? Я ответил ему «да». Он поднял руки вверх – и я понял, что с ним что-то случилось. Но что именно, я не мог понять. Его лицо осунулось и покрылось морщинами. Потом он пошевелился, вздохнул и попытался подняться на ноги. Но сил у него уже не было. Он тяжело рухнул вниз. И тут я увидел три столба… У меня по спине пополз холодный пот, и я побежалк нему, однако он уже скрылся в стене дома. Я побежал назад, к столбу, и тогда поднял глаза на него, лежавшего на асфальте, и заметил, что лицо у него перекошено, а под левым глазом запеклась кровь. И тут я проснулся от острой боли в ногах. Был первый час ночи…» Такого бы не случилось с одним-единственным человеком. Если, конечно, это не мальчик из соседнего двора, переживший одну из самых жутких смертей. Из-за его преждевременного пробуждения Саманта была схвачена за горло и немедленно обезглавлена. И тут я понял что это был не сон и не галлюцинация. Всего этого действительно не могло произойти – я видел эту сцену собственными глазами. Что же произошло? Оказывается, тело Саманты уже на следующий день было найдено в долине Варун, возле какого-то дома. С его шеи был снят пояс, а ее голова была закопана в песок. Я это узнал откопав пояс – и понял, что это произошло не со мной. Другой вопрос, что это был за столб… Кто-нибудь об этом знает? Иван Андреевич, как вы считаете, это был столб Истины? А почему – так и осталось загадкой? Конец связи. Степан Андреевич». Доктор Штерн как-то странно смотрел на меня. Я решил не продолжать, понимая, что нельзя начинать разговор с того, на что уже готов ответ. Он только кивнул головой – мол, что дальше? Я кивнул в ответ не зная что сказать – и, в очередной раз, почувствовал себя полным идиотом. Внезапно я понял, что не могу отвести от доктора Штерна взгляда – он был просто огромен. Его красивое лицо с пронзительными черными глазами, выражало крайнюю заинтересованность – и даже сострадание. И тут я сказал что нам надо сходить в спортзал – мне не хотелось оставлять его одного. «В каком смысле?» – переспросил он, и из глаз его посыпались искры: «С вами ничего не случилось? Помните, что с вами произошло?» Я почувствовал вдруг приступ страха. Что это будет со мной? Конечно, я ничего не помнил. Совсем ничего. Но страх всегда бывает разным, с разных людей на него можно насаживаться, как на крючок. И после этого уже не выбраться из жутких тисков прошлого. Лучше как можно быстрее избавиться от него. Я поспешно ответил, что ничего не произошло – но на всякий случай возьму такси и мы поедем домой. Когда мы остались одни у меня в квартире на Котельнической он задумался и несколько секунд молчал – но потом все же решился. Взяв меня за руку, он повел меня вниз по лестнице. И я понял что это был злой доктор эскимосского происхождения. Закрыв за нами дверь подъезда, он опустил глаза и быстро стал что-то чертить на мостовой. В этот момент я вспомнил – что такое ненависть – и мне в голову пришли такие мысли. Только это были не слова, а мысли – мысли совершенно иного рода. Я быстро выдернул руку и побежал прочь по лестнице. «Что же это получается – никакой ненависти нет?» – только и успел подумать я. И только тогда понял, что произошло – откуда-то с неба вдруг посыпались горящие пакеты. Кидать они стали сразу, в упор – это было видно по отражению огней в стеклах такси. Да! Никогда еще я не испытывал таких сильных эмоций – а, может быть, и никогда не испытывал их никогда. Это были совсем не те неприятные чувства которые заставляют нас рвать ногтями рубашку или падать с балкона. Эти чувства были чисто животными, и даже омерзительными – совершенно противоестественными.
