Полонский остановил свой автомобиль на краю посёлка. Громко работающая строительная техника заглушала крики собравшихся мужчин у единственного, уцелевшего дома.
Ростислав слегка приоткрыл окно автомобиля, и с интересом взглянул на столпившихся людей у калитки.
Мужчина лет пятидесяти расталкивал в стороны молодых людей в рабочих комбинезонах, стоявших у ворот его дома и намеревающихся пройти во двор. Он размахивал руками в угрожающих жестах и что-то громко выкрикивал.
Ростислав перевёл взгляд на двух женщин, стоявших у забора рядом с возмутителем спокойствия. Одна из них, судя по возрасту, была его жена, а вторая дочь.
Полонский приехал сюда сразу же, после звонка своего заказчика и по совместительству нового хозяина этой земли, где прежде располагался небольшой посёлок Луговое. Это место ныне предназначалось для постройки современного коттеджного посёлка, с подведением всех благ цивилизации и отличной, асфальтированной дорогой. Его фирма выиграла тендер на проведение строительства, но начало работ ежедневно откладывалось.
Все жители посёлка давно покинули это место и переехали в город, где им были предоставлены квартиры. И только один дом, находившийся на краю улицы, пока стоял нетронутым и по-прежнему был населён людьми.
Полонский до сегодняшнего дня не был в этом месте ни разу, и получал всю необходимую ему информацию от своего заместителя. Но сегодня он приехал сюда лично, отложив все свои дела, как только заказчик позвонил ему по телефону, и попросил срочно приехать для разрешения сложившейся спорной ситуации.
Ростислав повернул голову на открывшуюся дверь своей машины и внимательно посмотрел на Алеуцкого, который опустился на сидение с ним рядом.
– Приветствую, Ростислав Андреевич, – мужчина протянул свою руку.
– Добрый день, Марк Аркадьевич, – Полонский ответил на рукопожатие. – Что здесь происходит? – он кивнул в лобовое стекло.
– Сам видишь. Бьёмся уже не один день вместе с твоими работниками и по-прежнему топчемся на месте. Этот чёртов Урбенин, путает нам все планы.
– Почему?
– Отказался уезжать отсюда, и порвал на моих глазах документы на квартиру, что я передал ему.
– Его что-то не устроило?
– Что его может не устроить? Нормальное жильё предлагают. Я сам ездил, смотрел.
– Тогда в чём дело?
– Он сказал, что не уедет отсюда. Потому что это дом его родителей. Здесь родился он сам, и уезжать отсюда никуда не собирается.
– Да, дилемма. Давно такого не было. Не понимаю. Ведь здесь нет нормальных дорог и условий для проживания. Как они здесь живут и почему так держаться за это место? Ведь жизнь в квартире могла быть совсем иной.
– Вот и я ему говорил об этом. Но ты же знаешь, как с этими бывшими вояками разговаривать. Слушать никого не хотят и живут по своему личному уставу.
– Он бывший военный?
– Пограничник, полковник в отставке. Приехал сюда с Дальнего Востока десять лет назад, оставив службу по причине конфликта.
– Конфликта?
– Да, был заместителем командира части, и смена руководства повлияла на его решение об отставке. В общем как это всегда бывает, прислали на место его командира, блатное протеже какого-то чиновника. Ну и Урбенин естественно и там стал качать свои права, и после того, как вернуть прежнего командира не удалось, подал рапорт и вместе с женой и дочкой вернулся в эти края.
– А почему именно сюда?
– Здесь жили его родители, и после приезда он поселился тоже в этих краях, откуда был сам родом. Ты знаешь, дом у него действительно неплохой, несмотря на простоту снаружи. Большие комнаты с хорошим ремонтом, огромный фруктовый сад, теплица и шаговая доступность к озеру.
– А это его семья? – Полонский кивнул в сторону двух женщин, по-прежнему стоявших у забора.
– Да, жена и единственная дочь.
– Работают?
– Да, в Санкт-Петербурге. Жена, заведующая хозяйством в детском саду, и дочь работает там же воспитателем.
– Ну, тогда им тем более будет удобнее жить в городе. К чему мотаться каждый день туда и обратно по этому бездорожью.
– И я им говорил об этом. Только их разве переубедишь. Особенно этого горлопана, – Алеуцкий кивком головы показал на Урбенина, по-прежнему громко выкрикивающего оскорбления в адрес рабочих.
– Может, я с ним поговорю? – спросил Полонский.
– Попробуй. Только сомневаюсь, что он тебя послушает, хотя…
– Попробую… – Ростислав открыл дверь и медленно направился к потасовке, грозившей с минуты на минуту перерасти в драку. – Что здесь происходит? – громко произнёс он, обращаясь к своему заместителю. – Даниил, что это за потасовка?
– Слава, это дурдом какой-то! Я уже не знаю, как его уговаривать.
– Оставьте нас. И заглушите технику на несколько минут, разговаривать невозможно.
Куликов согласно кивнул и, отозвав рабочих, отошёл в сторону.
Когда воцарилась тишина, Полонский перевёл взгляд на мужчину, стоявшего у ворот своего дома. Высокий, худощавый, со светло-русыми волосами и яростным взглядом.
Мужчина в свою очередь с лёгким прищуром глаз осматривал Полонского с ног до головы.
– Добрый день, господин Урбенин, – обратился к нему Ростислав.
– Я тебе не господин, и день у меня сегодня не добрый. Ты хозяин этих варваров? – он показал жестом в сторону рабочих.
– Я не хозяин. Эти люди работают на моём предприятии, – спокойно ответил Полонский.
– Работаете… Вы работаете на тех, у кого денег в карманах много. Думаешь, я не знаю, что вы тут построить задумали? Очередной посёлок для бизнес-элиты, а меня родившегося в этом месте вышвырнули на улицу вместе с семьёй.
– Вас никто не собирается вышвыривать, тем более на улицу. Вам предоставили квартиру в городе. А посёлок ваш давно изжил себя и был почти заброшен. Пять дворов всего, и большая часть территории пустовала, заполненная руинами брошенных домов.
– А пять семей для вас уже не люди? Пять семей, которые не погнались за большими деньгами и остались на своей родной земле. Это не люди?
– Я этого не сказал, и не я решал вопрос с вашим переселением. Я всего лишь подрядчик, который будет заниматься строительством будущего объекта.
– Видно, какие объекты ты строишь по твоему холёному виду и дорогущей машине, – Урбенин с пренебрежением во взгляде обвёл глазами Полонского.
– Что вы хотите этим сказать?
– Хочу сказать, что вы уже всё продали в этой стране за деньги. Но я отсюда не уеду и сносить свой дом не дам. А ты лучше проваливай, пока я не испортил твой холёный вид.
– Послушайте, но вы ведь взрослый человек и понимаете, что вас всё равно выселят, потому что ваш посёлок давно считается заброшенным, и решение о его сносе принято властями области ещё год назад. Вам предоставили квартиру в городе. Вам будет там удобнее, ведь ваша жена и дочь работают там.
