Александр Горностаев
ПОДСОЛНУХИ
стихи
А. П. Горностаев
ПОДСОЛНУХИ – Саратов
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
Горностаев Александр Петрович
По дорогам и вокзалам
(о поэзии Александра Горностаева)
В произведениях братьев Стругацких, которые
литературоведы и любители фантастики объединяют в некий условный Мир Полудня, фигурирует такой неспецифический для этой вселенной всеобщей устроенности и коммунистического благополучия институт как ГСП – группа свободного поиска. Рациональное и достигшее-таки принципа «от каждого по способностям – каждому по труду» гипотетическое человечество Стругацких всё-таки вынуждено оставить некую лазейку для индивидов, обуянных жаждой поиска, причём поиска не научного, не систематического, поиска по сказочному принципу «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что»…
В нашем обществе, несказанно ещё далёком от космической утопии советских фантастов, этот его элемент – свободный поиск, как ни странно, присутствует. Правда, работает он скорее «от противного» – если у Стругацких это некий «клапан для выпуска пара» у состоявшегося и безопасного мира, то в наше время таковой поиск – это как раз способ отыскания путей к этим недостижимым мирам будущей (возможной ли?) гармонии…
И, конечно же, современные ГСП-шники – это люди творческие. Есть свой сектор свободного поиска и в русской поэзии, мало того – здесь он традиционно играет активную роль. Один из приверженцев свободного поиска в поэзии – автор книги, которую вы сейчас держите в руках – Александр Горностаев. Причём его поиск – не только поэтический, но и реальный, географический, ведь странствия духовные тесно переплелись в биографии поэта со странствиями по стране. Именно поэтому однажды уже появившись на литературном небосклоне Саратова с яркой дебютной книгой «Галактик вьюга» (она воспроизведена и в этом издании), он, подобно комете, надолго исчез из нашей «солнечной системы».
И вот – второе пришествие. С новым багажом стихов, рифм, образов и с этой извечной, со времён скоморохов и вагантов, сумой странника:
Хоть и охаяны мои овраги и ухабы,
Приятно мне, пройдя заснеженность земель,
Ввалиться с вьюгой в дверь к красивым бабам,
Как дикий зверь, блуждающий в зиме.
Родина по Горностаеву – это почти всегда дорога, путь и метафоры, с ними связанные – подорожник, троллейбус, клин перелётных птиц, улица, даже время у него – это не время само по себе, а как-бы время движения:
И меня влечёт иное время
В мир возможностей, творений, новостей.
Только вновь всё перепутано в Отчизне!
Эти улицы иначе назвались
Будто главный акт свершили в жизни
Общества высокие слои.
Поэт-путник одновременно получает удовлетворение и вдохновение от своих странствий, и, вместе с тем, болезненно переживает неустроенность – прежде всего духовную, окружающего. Отсюда и образ Родины в большей степени как некой «родины души», а не конкретного места, хотя локальные родники вдохновения в стихах Александра Горностаева есть, и если уж они появляются, то звенят в полную силу:
Арсеньево! Ты грёз моих столица!
Далёкий мир, почти как Воркута.
Диплом учёбы и багаж амбиций
Я в молодости привозил сюда.
«Здравствуй, Арсеньево!» – стихотворение удивительное и камертонное для нового новейшего поэтического периода поэта. Звучащее упоительно-архаично, терпко отдающее поэтикой 1970-х, с их размахом и броуновским брожением молодых по огромной стране, оно суть есть не просто изложенное стихом воспоминание, а своеобразное поэтическое подношение, лирические объятия с любимым местом, ушедшей юностью, полузабытой любовью… И опять, из родного для автора поля Нечерноземья, из тёплых воспоминаний и распахнутых рук прорастает он – Путь, вечная дорога, у которой здесь нашёлся исток, как у великой реки: «Я словно снова странный тот мальчишка, / Дорогой избранных сквозь тернии иду…»
Удивительное свойство поэзии – неожиданные выходы из обыденного в космическое и обратно, А. Горностаев использует филигранно и всегда к месту. Его стихотворение «Осенние яблоки падают…» сплошь состоит из тонких, изящных образных связей о судьбах человечества и «проклятых вопросах» с акварельным пейзажем удивительной ясности и прозрачности. Пройти по черте, соблюсти равновесие между созерцанием и сопереживанием, усилить одно другим – это весомый признак зрелого авторского мастерства.
Редкий сборник стихов обходится без произведений на тему «Поэт о поэзии». Поэтический самоанализ – наверное, древнейший в мировой культуре, вспомним хотя бы глубоко метафорическое описание Бояна и его языкового стиля в «Слове о полку Игореве»! Тут трудно сказать что-то новое, и чаще авторы ограничиваются очередным «плаканьем в жилетку» мировой литературы или, напротив, превознесения всеобъемлющей и основополагающей роли поэзии на невиданные высоты. Александр Горностаев сумел, однако, найти нехоженые тропинки и в этой густонаселённой словами местности. Его стихотворение «Приходят медленно, садятся, тихо…», хотя и посвящено самодеятельным литераторам (девять из десяти из которых обычно поэты!), всё-таки не совсем о поэзии даже, а о преодолении одиночества, об обретении читателя и слушателя, о целебной силе слова и его исповедальной сути на последнем отрезке жизненного пути. Думаю, это стихотворение А. Горностаева могло бы стать своеобразным гимном для бесконечного множества любительских литературных объединений на Руси…
Читатель встретит в книге «Подсолнухи» весьма неровные образные линии – автор то взлетает к небесам в оптимистическом восторге, то погружается в глубины уныния, но вектор у этих «американских горок» всё же восходящий – к солнцу и свету. Недаром заглавным стало стихотворение, однозначно отказывающееся от полутонов и теней:
Я думаю: светило – мудрый каменщик,
построивший земли зелёный мир.
В подсолнухах нуждался, как в товарищах
в прямой борьбе с приверженцами тьмы…
И ещё раз они, подсолнухи, всепобеждающий символ добрых начал, появляются в стихотворении «Беседа с Байроном и Гёте»:
Мне, как потомку прославлявших солнце,
Подсолнухи добра назначено сажать.
И эта книга – тоже будет тебе, читатель, хорошим товарищем в борьбе с тьмой. Потому что она – честная, открытая, написанная душой.
Потому что она – добрая.
Алексей Бусс
*****
Цветы лугов свежи, как юность младших!
И шелест листьев – мне благая весть!
Так хорошо бродить в краю ромашек
И ползающих ящерок в траве!
С такой живой уверенностью в завтра
Шныряют здесь средь стеблей и камней
Потомки эти жутких динозавров,
С глазами ясными, как отблески комет!
Здесь можно жить – размеренно и чинно —
