Валерий Брюсов - «Поэзия Армении» и ее единство на протяжении веков

«Поэзия Армении» и ее единство на протяжении веков
Название: «Поэзия Армении» и ее единство на протяжении веков
Автор:
Жанр: Критика
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "«Поэзия Армении» и ее единство на протяжении веков"

«Две силы, два противоположных начала, скрещиваясь, переплетаясь и сливаясь в нечто новое, единое, направляли жизнь Армении и создавали характер ее народа на протяжении тысячелетий: начало Запада и начало Востока, дух Европы и дух Азии. Поставленная на рубеже двух миров, постоянно являвшаяся ареной для столкновения народов, вовлекаемая ходом событий в величайшие исторические перевороты, Армения, самой судьбой, была предназначена – служить примирительницей двух различных культур: той, на основе которой вырос весь христианский Запад, и той, которая в наши дни представлена мусульманским Востоком. „Армения – авангард Европы в Азии“, эта, давно предложенная, формула правильно определяет положение армянского народа в нашем мире. Историческая миссия армянского народа, подсказанная всем ходом его развития, – искать и обрести синтез Востока и Запада. И это стремление всего полнее выразилось в художественном творчестве Армении, в ее литературе, в ее поэзии…»

Бесплатно читать онлайн «Поэзия Армении» и ее единство на протяжении веков


1

Две силы, два противоположных начала, скрещиваясь, переплетаясь и сливаясь в нечто новое, единое, направляли жизнь Армении и создавали характер ее народа на протяжении тысячелетий: начало Запада и начало Востока, дух Европы и дух Азии. Поставленная на рубеже двух миров, постоянно являвшаяся ареной для столкновения народов, вовлекаемая ходом событий в величайшие исторические перевороты, Армения, самой судьбой, была предназначена – служить примирительницей двух различных культур: той, на основе которой вырос весь христианский Запад, и той, которая в наши дни представлена мусульманским Востоком. «Армения – авангард Европы в Азии», эта, давно предложенная, формула правильно определяет положение армянского народа в нашем мире. Историческая миссия армянского народа, подсказанная всем ходом его развития, – искать и обрести синтез Востока и Запада. И это стремление всего полнее выразилось в художественном творчестве Армении, в ее литературе, в ее поэзии.

Современная наука[1], в теории, выставленной и блистательно развиваемой акад. И. Я. Марром, видит в самом составе армянского народа два разнородных элемента, западный и восточный. Происхождение армянского народа эта теория связывает с так называемым Киммерийским движением VIII–VII вв. до Р. Х. В ту эпоху одно из фригийских племен (следовательно – индо-европейского корня), перебросившись, вместе с другими, из Фракии в Малую Азию, продвинулось на верховья рек Галиса и Евфрата и затем подчинило себе население соседних стран, в том числе Урарту и Наири, частью поработив, частью ассимилировав аборигенов (народ не индо-европейского, по Н. Я. Марру, яфетидского корня). Из слияния этих двух элементов: завоевателей фригийцев, индо-европейцев по происхождению, и покоренных урартийцев. яфетидов по происхождению, и возникла армянская народность, сочетавшая в себе, таким образом, чисто восточный элемент (урартийцы) с элементом западным (фригийцы). Это подтверждается филологическим анализом армянского языка, показаниями античных историков, данными археологии, этнографии, географии и, наконец, свидетельством народных армянских преданий. Мы вправе поэтому рассматривать армянский народ, в самом его существе, как западно-восточный, одновременно – и азиатский и европейский.

Вся история Армении могла только усилить это дву-единство народного духа, так как армянский народ попеременно подвергался разным влияниям, то со стороны своих восточных, то – западных соседей. На заре ее истории Армении суждено было испытать сильное воздействие персидского иранизма, так как она входила, как отдельная сатрапия, в состав державы древне-персов (с VI по конец IV в. до P. X.). Армянами управляли персидские сатрапы, армяне судились по персидским законам и участвовали в персидской армии; в народе получил широкое распространение персидский язык и многие чисто персидские обычаи; наконец, в значительной степени усвоили армяне и национальную религию древне-персов. Персы – народ арио-европейского корня; их язык принадлежит к семье арийских языков. Но держава древне-персов была прямой наследницей ассиро-вавилонской (семитической) империи. Персы испытали могучее давление той семитической культуры, которая сложилась за несколько тысячелетий до нашей эры в Передней Азии, преимущественно в бассейнах Тигра и Евфрата, включив в себя и элементы культуры Египта, с которым ассиро-вавилоняне были в постоянных сношениях. Поддаваясь иранизации, армяне восприняли и известную долю культурных начал Ассиро-Вавилонии.

Период персидского господства оставил глубокие следы на всем характере армянского народа, которые можно в следующие века следить в нравах, в верованиях, в государственном строе. Персидский язык, напр., был настолько распространен в Армении, что его знали даже женщины (свидетельство Ксенофонта), и несомненно, что еще в эту раннюю эпоху в армянский язык проникло множество иранских корней. Армянский пантеон почти совпадал с иранским, и Страбон писал, что «все святыни персов чтутся также и армянами», на что указывают самые имена армянских богов: Арамазда, Анаит, Тир, Михра; были переняты армянами и идеи зороастризма. Двор армянского царя, с его официальным титулом «царь царей», до последних времен был сколком с роскоши персидского царского двора. Вообще влечение к пышности, великолепию, торжественности было в значительной степени усвоено армянами под воздействием их восточных соседей и, одно время, господ.

Противовесом этому влиянию явилось могущественное влияние эллинизма, который стал быстро распространяться на Востоке после походов Александра Великого (ум. в 323 г.) и возникновения в Азии новых полугреческих государств. Македонское завоевание как бы распахнуло двери на Запад для всей Передней Азии, которая целые тысячелетия жила обособленной, замкнутой жизнью. В течение ближайших трех столетий (с конца IV до середины I в. до P. X.) благотворный дух Эллады, вея над Арменией, во многом видоизменил идеи, миросозерцание и самый характер народа. Умирающая Греция передала как многим другим странам, так и Армении свои последние вздохи, оплодотворившие всю европейскую культуру. Поддаваясь эллинизации, архмяне тем самым становились причастны бессмертному источнику красоты и мысли, из которого и поныне мы почерпаем наши лучшие идеалы.

Результаты эллинизации уже определенно сказались в Армении к эпохе Тиграна Великого (95–56 гг. до P. X.) и его преемников. По крайней мере, высшие классы армянского общества находились тогда под несомненным греческим влиянием. Армянская архитектура того времени носила отпечаток эллинского художества; в армянских храмах появились статуи олимпийцев, отожествленных с национальными божествами; образованные армяне понимали по-гречески, читали греческих писателей, интересовались греческим искусством; существовало обыкновение – посылать юношей, чтобы закончить их образование, в Афины и другие научные центры Эллады. Мы знаем, что ко двору армянского царя приглашались эллинские риторы, поэты, ученые, художники; что в столицах Армении, в придворном театре, исполнялись пьесы великих трагиков Эллады; что сын Тиграна Великого, царевич (впоследствии – царь) Артавазд II, сам писал драмы и стихотворения на греческом языке. Глубоко в массу народа это эллинское влияние, по-видимому, не проникало, но все же творческое воздействие его явно выразилось потом во всех проявлениях духовной жизни Армении.

Попутно должно отметить, что в ту эпоху, когда случайности исторических судеб вознесли одно время Армению до высоты настоящей «империи», когда владения армянского «царя царей» простерлись «от Куры до Иордана и от гор Мидийских до Киликийского Тавра», – армянский народ принял в себя новую волну восточной стихии, –


С этой книгой читают
До «Мастера и Маргариты» был «Огненный ангел» – литературная мистификация с «авантюрным элементом, удивительными приключениями и “чертовщиной”».Главная героиня Рената, одержимая злыми духами, разбивает сердца сразу двух мужчин: ландскнехта Рупрехта и молодого графа Генриха. После знакомства с роковой красавицей Рупрехт окунается в водоворот демонологии, магических ритуалов и полетов на шабаш (или то было видение?), знакомится с доктором Фаустом,
Роман «Алтарь победы» посвящен событиям IV века. На фоне драматических взаимоотношений Рима и первых христиан развивается история молодого честолюбивого патриция Юния, который приезжает в столицу империи делать карьеру. Судьба сводит его с влиятельным сенатором, предложившим юноше стать лазутчиком и проникнуть в одну из религиозных сект. Показательные казни, учиненные с особой жестокостью над христианами, вынуждают Юния о многом задуматься. Новые
Рассказ о древнем финикийце.«Молодой ученый Дютрейль, уже обративший на себя внимание трудами по вопросу о головных уборах у карфагенян, и его бывший учитель, ныне – друг, член-корреспондент академии надписей, Бувери работали над раскопками на западном берегу Африки, в области французского Конго, южнее Майамбы. То была маленькая экспедиция, снаряженная на частные средства, в которой участвовало первоначально человек восемь. Однако большинство уча
«Я зеркала полюбила с самых ранних лет. Я ребенком плакала и дрожала, заглядывая в их прозрачно-правдивую глубь. Моей любимой игрой в детстве было-ходить по комнатам или по саду, неся перед собой зеркало, глядя в его пропасть, каждым шагом переступая край, задыхаясь от ужаса и головокружения. Уже девочкой я начала всю свою комнату уставлять зеркалами, большими и маленькими, верными и чуть-чуть искажающими, отчетливыми и несколько туманными. Я при
Этот отзыв Белинского о поэме противостоял явно критическим оценкам ее в ряде других журналов. Ср. также оценку поэмы «Разговор» как «прекрасного произведения» в рецензии на ч. II «Физиологии Петербурга». Более критическим был отзыв Белинского уже в статье «Русская литература в 1845 году». Там отмечались «удивительные стихи», которыми написана поэма, насыщенность ее мыслью, однако указывалось на «слишком» заметное влияние Лермонтова. Сравнивая «Р
«…Но довольно выписок: из них и так видно, что герои романа г. Машкова так же пухлы, надуты, бесцветны, безобразны, как и его слог. Рассказывать содержание романа мы не будем: это путаница самых неестественных, невозможных и нелепых приключений, которые оканчиваются кроваво. Поговорим лучше о слоге г. Машкова, образцы которого мы представили читателям; это слог особенный…»
«…Карамзин в своих стихах был только стихотворцем, хотя и даровитым, но не поэтом; так точно и в повестях Карамзин был только беллетристом, хотя и даровитым, а не художником, – тогда как Гоголь в своих повестях – художник, да еще и великий. Какое же тут сравнение?…»
«Кто не любит театра, кто не видит в нем одного из живейших наслаждений жизни, чье сердце не волнуется сладостным, трепетным предчувствием предстоящего удовольствия при объявлении о бенефисе знаменитого артиста или о поставке на сцену произведения великого поэта? На этот вопрос можно смело отвечать: всякий и у всякого, кроме невежд и тех грубых, черствых душ, недоступных для впечатлений искусства, для которых жизнь есть беспрерывный ряд счетов, р
12 января 1874 г. Тургенев просил Фета получить у Толстого разрешение на право перевода его повестей на французский язык, а 24 апреля сообщал ему: «„Три смерти“ на днях появятся в „Temps“, а к зиме приготовлены „Казаки“ и „Два гусара“». «Три смерти» и «Казаки» в печати тогда не появились, а в начале 1875 г., вместе с письмом от 29 января – 18 февраля, Тургенев послал Толстому номер «Le Temps» с публикацией французского перевода «Двух гусаров». На
Леон Кладель (1835–1892) – один из выдающихся представителей революционной литературы Франции 1860–80-х годов, автор нескольких социальных романов, множества повестей и рассказов, драм и стихотворений. Рекомендуя русскому читателю рассказы Кладеля, Тургенев подчеркнул реализм и демократизм его творчества. Глубокое сочувствие, которым пронизано изображение простого люда Франции в произведениях Кладеля, делало его близким создателю «Записок охотник
Я отказалась от всего и отправилась в другой мир ради исполнения заветного желания. Но ведьма, что помогла мне пересечь границу миров, забыла предупредить о последствиях. Желание сбылось, но какой ценой! Я угодила в мир варваров и магии, мужчины здесь грубы и не считаются с мнением женщин. Теперь желаю не я, а меня. Но они не учли одного: я не средневековая женщина, я – жительница 21 века. И если я проиграю, то только любви.
Мы – тинт, бабочки-однодневки, так они нас называют. Мы рождаемся, живем, стареем, умираем, а они – просто есть. Наши миры рядом, но порознь, и не пересекутся, если они сами этого не захотят. Или если мы не нарушим Уложений. Они – долгоживущие, элфие. Но эта история не совсем о них. Эта история о любви, которой не должно было случиться.