1. Глава 1.
Антонина Волкова.
Этот день не предвещал ничего не обычного, утро как всегда встретило звоном будильника. Противная трель ударила по барабанным перепонкам, но что-то останавливало от того, чтобы кинуть его в стену. Быть может, цена, а может, и нежелание тратить деньги и время на поиски нового, ведь без этой назойливой штуки встать утром я сама не могла. Слишком выматывалась, да и если так разобраться в моей жизни всего было слишком, особенно работы и обязанностей, которые я добровольно на себя взвалила.
Вздохнув, мысленно пожалев себя, с усилием отдёрнула тёплое одеяло. Холод тут же окутал всё тело, вызывая озноб. Так и не открыв глаз, села на кровати, поставив ноги на холодный пол. Поежилась, обнимая себя руками, и потянулась за тёплым халатом, чтобы хоть немного согреться и добежать до ванной.
Почти не открывая глаз, делала всё на автомате. Умылась, почистила зубы, поставила на плиту чайник, чтобы побаловать себя горячим чаем, прежде чем покинуть свою уютную квартирку, отправившись покорять непогоду и бесконечные дела. Всё так же ежась, заглянула в пустой холодильник, чтобы, наверное, поприветствовать мышь, которая там повесилась от голода или поприветствовать пустые полки. Вздохнула и закрыла обратно, пообещав себе в который раз зайти после работы в магазин, поплелась в комнату одеваться. Пока плелась стукнулась об косяк головой, коленом об угол стола и, потирая ушибленные места, нехотя раскрыла второй глаз, чтобы не набить ещё больше шишек.
И тут случилось это. Нет, не так, ЭТО! Яркий свет пронзил всю комнату, словно сканируя её слепящим глаза лучом, так, что стало больно смотреть на этот свет. Пришлось закрывать оба глаза и ждать, когда эта экзекуция закончиться, но время словно остановилось. Казалось, секунды стали резиновыми, тягучими до бесконечности. Всё застыло и превратилось в патоку, вязко-сладкую до тошноты, наверное, это и отрезвило. Мелькнула запоздалая мысль, что твориться что-то странное, неправильное и надо бы позвать на помощь, но поздно я спохватилась. Свет словно бы всасывал меня в себя, поглощая, так что, казалось, я сама стала светом. Растворилась и стала одним целым в этом потоке, лишь сознание ещё слабо отмечало изменения в место положении.
Сколько всё это длилось? Час, минуты, секунды? Или вечность? Если бы кто-то сейчас поинтересовался, я не смогла бы ответить однозначно, как и сказать, а кто я такая, и существую ли я? В организме всё перевернулось, словно меня разобрали на запчасти, а потом неправильно собрали, и органы сами пытаются найти своё местоположение. Сознание, как ни странно, оставалось всё ещё при мне, и боли как таковой я не чувствовала, словно кто-то злой решил поставить надо мной эксперимент, вырвав меня из моей реальности. Всё, что случилось было реально, но, если я решусь это озвучить, меня отправят на лечение к психиатру.
Любопытство распирало, но я, стиснув зубы, терпела, жмурилась, но не открывала глаз. Хотя этого и не требовалось, свет был ярким, и мне было видно даже сквозь веки, что вокруг меня ходят странные тени, вытянутые существа, как я их обозначила, на людей они явно не тянули, но я успокаивала свой мозг тем, что это искажение и не больше. Искривление сознания, а у страха глаза велики. А потом этот некто коснулся меня, так что я вздрогнула от страха, а сознание словно выключили, отправив в нокаут.
Адмирал космофлота, Рахдай Лимарш.
Рейд проходил штатно, но на душе было неспокойно, словно что-то происходило нехорошее, а что, я никак не мог понять. Это сидело занозой внутри меня, и я с тревогой всматривался в черноту космоса. Коснувшись пальцем виска, активировал визор, перед глазами возникла галопроекция экрана. Начал перебирать контакты семьи в надежде, что что-то ёкнет и я пойму, кому нужна из родных помощь, но это оказалось бесполезным занятием. Внутри меня было пусто, и ничего не откликалось, поэтому пробежал ещё раз взглядом по приборам, проверил связь с командой корабля. Все были на своих местах, тревожных сигналов или сообщений не обнаружилось, и тогда я совсем поник, не понимая, что делать.
Мне, привыкшему просчитывать свои шаги, действовать уверенно, а иногда и предугадывать наперёд, что случиться, сейчас было сложно понять, что пытается мне сказать вселенная. Чуть дрогнувшей рукой отключил галопроекцию и прикрыл глаза. Возможно, это просто усталость, ведь в космосе уже второй месяц, и, как бы я не храбрился, усталость даёт о себе знать. Сегодня последний рейд, а потом домой на отдых, быть может, отпустит.
Откинулся на спинку кресла, чуть ослабляя ремни безопасности, бросил взгляд на часы и поразился, что прошло так мало времени, а я уже устал. В замкнутом пространстве корабля понятие времени смазывается, чернота космоса не добавляет радости, и лишь звёзды иногда приводят в восторг своим светом. Дежурство обычно пролетает быстро, а сегодня время словно остановилось, а тревога усилилась ещё больше. Снова прикрыл глаза, призывая себя к порядку, дыхательная гимнастика немного помогла расслабиться, и тут раздался звонок, заставивший меня вздрогнуть.
Активировал визор и чуть поморщился, звонка от отца я ждал, но сейчас был не в том эмоциональном состоянии, чтобы реагировать спокойно. Не ответить на звонок было бы хуже всего, а потому покорно нажал кнопку принять. На экране высветилось суровое лицо близкого мне человека, но время и власть наложили на него заметный отпечаток. Витые рога, чуть побелевшие у самого их основания, говорили о почтенном возрасте Увейнца. Отец женился поздно, когда мы с братьями появились на свет, он был в возрасте, и сейчас я без слов понимал, зачем он мне звонит. Пришло моё время искать свою пару, что определит мою дальнейшую судьбу. Для меня это третья попытка, и, если она не увенчается успехом, меня поставят в другую очередь. И будут приглашать уже на каждый отбор в течение трёх лет, если и это не поможет, тогда я стану выбраковкой, и вся моя карьера полетит в чёрную дыру.
2. Глава 2.
Антонина Волкова.
Холодно. Это было первой мыслью, после того как меня включили обратно. Сознание и все органы чувств тут же включились в работу. Холод пронизывал всё тело, так что пальцы закоченели и не слушались. Прислушалась к себе и своему внутреннему состоянию, чтобы понять, болит у меня что-то или нет, и только потом решилась открыть глаза и осмотреться. Было страшно, потому что запах полной стерильности, который я сейчас улавливала в воздухе, наводил на не самые приятные мысли. Болеть я не любила, но и больницей не пахло. Запах хлорки ни с чем не спутать, как и запах антисептика для рук, который теперь используют повсеместно.
