Записи из дневника Агасфера.
Испокон веков мир подразделялся на два непохожих друг на друга царства. Я изучал эти миры, блуждая по мистическим лесам и исследуя омертвевшие земли. Меня интересовала другая жизнь. Жизнь по ту сторону дозволенного. Однажды я сумел пересечь черту духовных врат, но обратного пути, как такового, нет. И в тот день, в тот момент, в ту секунду предо мной предстало Царство Духов. Царство, о котором принято молчать.
Прошло уже пару лет с тех пор, как я оказался в этой ловушке. Здесь нет таких, как я. Я единственный, в чьих жилах течёт алая кровь. Многое узнал, пребывая в Царстве Духов. Общался с существами, населяющими здешние земли. Они называют два мира − Царством духов и Царством алой крови. Царство Алой Крови мой дом – мир, который населяют люди. Для них это самое царство является неким пропитанием. Всё построено на душах. Именно она источник пищи. Человек особый деликатес. Как они называют его – высшая ценность. Ценность, которую не в праве кто-либо тронуть. Дух, погубивший человека, карается существом, называющим себя жнецом – прислужником Божества Смерти. Божества… Создания постоянно говорят о них, однако я не до конца понимаю. По их словам они обитают на краях вселенной, словно в другом измерении. Это нечто вне человеческого понимания, нечто, что я не могу понять по сей день. У них есть прислужники – в некотором роде собратья. Свет и тьма. Ангелы, ставшие на колени пред Божеством Света, и жнецы, преклоняющиеся Божеству Смерти. Ангел – свет во вселенной, жнец – его тень.
Всё было, есть и будет так. Покамест ангел с алой кровью на руках не падёт, обретя чёрные крылья за спиной, и не разразит на сотни лет войну между Светом и Тьмой.
Третий день первого месяца весны.
Амели возвращается сюда снова и снова. Пытается найти то, чего словно не существует во вселенной для неё. Сколько бы времени не прошло. Сколько бы она не старалась. Ничего. Не. Изменится.
Постоянные мысли об одиночестве глумят мышление. Ей тяжело. Она пыталась изо всех сил убежать от самой себя − не получилось. Некогда счастливая девушка навзрыд рыдает у себя в голове, спрятавшись под одеялом. Боится издать лишний шум, прикрывая ладонью рот. Мечты разрушены так же, как и какие-либо цели. Для неё в мире нет ничего прекрасного. Лишь спустя несколько лет она понимает суть происходящего. Чудес не бывает, а красивого финала, как в тех сказках, что ей читала мама на ночь, уж тем более. День изо дня повторяется и ничего не меняется совершенно.
Волны с характерным всплеском разбиваются о каменную скалу внизу. Холодный ветер обжигает бледные щёки, а тёмные тучи аккуратно укладываются поверх воздушной прослойки. Девушка сидит на прохладной траве, крепко обняв собственные колени, и мажет пустыми глазами по волнующему океану несколько минут. Глубже вдыхает морской воздух и поднимается на ноги. Серое мрачное место изо дня в день приветствует её и принимает к себе. Амели не отпускает собственное пристанище взглядом и надевает на голову чёрный мотошлем с тонированным стеклом, затем садится на мотоцикл. Тяжёлый камень на душе не даёт ударить по газу сразу, и она пару секунд сидит на месте. Громкий рёв машины разносится по спокойному месту.
Спустя час она возвращается в свой дом. Помещение, что называет домом. Жуткий бардак из разбросанных вещей, немытой посуды с плесневыми остатками еды и несколькими бутылками алкоголя. Двадцать семь квадрат выглядят максимально ужасно. В нескольких местах обои обшарпаны и порваны, мебель прошлого века покрыта несколькими слоями густой пыли. Настроение портится лишь сильнее. Амели подходит к прикроватной тумбочке, выдвигает один ящик и достаёт пачку таблеток. Быстро набирает в ладонь и глотает, ничем не запив. Лишь затем плетётся к постели и засыпает, расслабившись под антидепрессантами.
Беспросветная тьма. Неприятный шум в ушах оглушает помутнённую голову. Девушка пытается раскрыть омертвевшие веки − не может. Странный запах глубоко вбивается в нос, хочется сильно закашляться, выплеснув что-то из лёгких, но ощущение парализованности окутывает девичье тело от кончиков пальцев до глубины сердца. В голове эхом отражается чей-то звонкий крик, вытесняя все здравые мысли.
− Кто-нибудь вызовите скорую! Пульс очень слабый!
«Этот голос…» − словно искрой пролетает в мыслях и тут же угасает.
По всему телу проходится пронзающая боль, особенно жутко болит в районе шейных позвонков и поясницы. Тяжело дышать: что-то мешает. Вновь душераздирающий крик, и она чувствует леденящее прикосновение чужих кончиков пальцев к кисти правой руки.
Сердце поражает ударом, следом идёт холодный пот. Амели в одно мгновенье оказывается в своей постели – там, где вчера уснула. Она моментально подрывается, тяжело хватая спёртый воздух бледными губами. Эти кошмары… Как же сильно они надоели ей.
Вновь пьёт те таблетки. Амели старается отдышаться, будто после пробежки, и прикрывает тяжёлые веки. Нервно сглатывает вязкую слюну. Откидывается на изголовье кровати, крепко сжимая в руке простынь, как по щеке неспешно стекает слеза, оставляя после себя неприятный мокрый след. Сквозь тупую боль внутри Амели открывает глаза и потупляет взгляд на потолке, немного щурится, рассматривая крошащуюся побелку.
− Время… − хрипит девушка, опрокидывая одеяло на другую сторону постели в надежде найти телефон.
Она подносит руку с часами ближе к глазам и закатывает их. Сегодня нужно встретиться с Софией насчёт её свадьбы. За последние пару месяцев имя София намертво приелось к губам. София, София, София и её свадьба. Внутреннее отторжение в Амели не даёт ей нормально спать. Пусть она и её родная сестра, но данное поведение искренне начинает бесить. Она младше, светлее и куда счастливее, чем Амели. Девушка рада за сестру, у которой есть любовь, радость и всё то, о чём мечтала Амели. София уедет и тогда…
− Тогда, − Амели смотрит в потолок. – Могу ли я, наконец, стать счастлива?
Воротится от безумных мыслей и с особым трудом поднимается с постели, несколько раз проверяет телефон на наличие сообщений от Софии в духе «Почему не отвечаешь? Ты же знаешь, как это важно для меня». Тихо хнычет от недосыпа и встаёт на ноги. Плетётся на кухню и замирает. Перед глазами вновь то помещение с кучей хлама. Обстановка немного бьёт по мозгам.
Амели спотыкается, падает, кое-как находит чистые более-менее нормальные вещи и одевается. Старенькая серая толстовка и обычные чёрные джинсы, слегка обтягивающие бёдра. Легко проводя расчёской по мягким светло-русым волосам, рассматривает девичье лицо напротив в зеркале. Замирает и тяжело сглатывает. Неприятные синяки под глазами, слегка сальные волосы и в принципе помятый вид заставляют нахмуриться. Большие карие глаза продолжают бегать по вытянутому личику с припухшими красными губами, но останавливаются на заострённом конце носа. Пустые миндалевидные глаза, не выражающие эмоций. Как же сильно раздражает этот опустошённый вид на протяжении пары лет.
