Мужское рабочее общежитие выглядело еще неопрятней женского, особенно во мраке позднего вечера, еле разбавленного светом фонарей, половина из которых не работала, а половина светила на последнем издыхании.
И пахло тут по-другому. Застарелым потом, ядреной краской и еще чем-то приторно-горьким.
Зара поежилась, но решительно двинулась дальше. Бригада Басалыка проживала на втором этаже. Зара вошла в подъезд и тут же отпрянула к обшарпанной стене, потому что по лестнице спускалось трое мужчин, обладающих наружностью весьма далекой от доброжелательной. Они окинули ее заинтересованными взглядами, но Зара опустила глаза и по стеночке прошла мимо, тихо-тихо пробралась – и ринулась дальше по коридору. Всем известно, какого типа женщины посещают мужскую общагу, да еще так поздно вечером. Но Зара только сейчас решилась, только в это время смогла выбраться – когда небо сгустилось тучами, а солнце сменил месяц.
Потому что она должна знать.
Блок нужной бригады под номером три, состоящий из двух комнат, санузла и душа, был вторым слева. Кто бы знал, как сложно было Заре добыть информацию о точном местожительстве Басалыка! О нем столько болтали – и в женском общежитии, и на фабрике, и в столовой. В любом месте, где рождались сплетни, Басалык стоял первым в очереди. И его высокомерие, и придирчивость, и тайна, окружавшая его появление на фабрике сразу в роли бригадира, хотя любому понятно, что опыта в этом деле у него не имелось ни малейшего. Зато, видимо, имелся влиятельный покровитель, но при этом покровитель ни разу не засветился. Правда, поговаривали, что такие прибывшие «из других мест» работники на самом деле преступники, которых родные за большие деньги скрывали от правосудия, а то и кварты, но это же байки! Станут кварты своего, пусть и преступника, помещать в подобные условия! Так что на самом деле неизвестно, кто он и откуда, и нет никакой возможности установить, поэтому и сплетен все больше. Да еще учитывая, что, несмотря на первоначальное отсутствие опыта, Басалык сумел довольно быстро обуздать свою бригаду и теперь держит их в ежовых рукавицах – они и слова без его разрешения не могут сказать в рабочее время. И даже после слушают его приказы. И это послушание ему пришлось выбивать, в том числе кулаками.
Но Зару волновало другое.
Она несмело толкнула дверь – и та сразу распахнулась, правда, с пронзительным скрипом. Хотя она была довольно крепкой и блестела новыми петлями, судя по вмятинам, не так давно дверь сильно пострадала и подверглась основательной починке. Замок и вовсе отсутствовал, на его месте красовалась неровная дыра. И правда, кто в своем уме рискнет сунуться к бригаде Басалыка? Совсем уж безумец…
В небольшой прихожей было темно. Внутренние двери в комнаты распахнуты настежь. Оттуда лился яркий свет, доносились мужские голоса и чей-то приглушенный хохот. В душе шипела вода. Люди отдыхали, готовились к завтрашней смене.
Зара потопталась у входа и напомнила себе, что должна знать!
Она сделала еще пару шагов так, чтобы оказаться напротив открытой двери. Когда кто-то присвистнул, еле сдержалась, чтобы не броситься наутек. Но нет, она уже все решила и не уйдет, пока не выяснит то, зачем явилась.
Зара постаралась взять себя в руки. Хотя это сложно сделать, когда на тебя пялятся несколько мужчин, причем некоторые из них не совсем одеты, а остальные находятся глубже в комнате и вот-вот подойдут полюбопытствовать, что происходит.
– Ты чего тут делаешь? – озадачено спросил рыжеватый курносый парень, который вытирал мокрые волосы выцветшим полотенцем.
– Я… – Зара и сама еле себя услышала, поэтому набрала полную грудь воздуха и сказала громко: – Мне нужно поговорить с Басалыком.
– С кем? – изумился его сосед, сидящий на кровати, на покрывале с бежевыми цветами, одной из вещиц, призванных создавать уют, но сложно придать этому месту домашние черты, ведь комната, под завязку набитая рабочими, их одеждой и личными вещами вряд ли когда попадет на страницы журналов по модному интерьеру.
Что, кстати, за мысли такие? При чем тут интерьеры? Полезет же в голову всякая чушь, ну какое отношение имеют интерьеры к ее жизни, окруженной другими фабричными рабочими и общественным имуществом? Комната на восемь человек, из всех личных вещей – тумбочка с ящиком, да и тот толком не запирается.
Хотя врач говорил, у нее еще не все в порядке с головой. Она очень долго болела, так, что даже родные оставили ее в специализированной поликлинике. Врач сказал, в голову могут лезть всякие непривычные мысли и ошибочные воспоминания, и обо всем обязательно нужно рассказывать ему, он объяснит, где правда, где ложь.
Но сегодня Зара не пошла к нему, а пошла сюда. Ведь доктор говорил о воспоминаниях? Конечно, она не посмела бы нарушить его указаний, да только дело в том, что воспоминаний-то как раз и не было.
Зара отступила в коридор.
– Скажите ему, я тут жду.
– Басалык! К тебе девица какая-то с фабрики!
Зара уже не видела их, отойдя от двери. Сейчас он выйдет и она… Сейчас это произойдет и она узнает… Через миг…
Но когда он вышел, Зара все равно застыла от неожиданности.
Басалык был высок, сосредоточен и насторожен. Спецовка, которую носили все рабочие фабрики, выглядела на нем так, будто он позировал для рекламы этой самой спецодежды. Благодаря обманчиво спокойной позе и осанке он даже в ней выглядел небрежно и уверено, будто в дорогом костюме.
Стильно? А это что такое?
На его правой щеке темным пятном выделялся кровоподтек. Губа слева тоже была разбита, но похоже, уже давно, несколько дней назад.
На фабрике непросто отстаивать свое лидерство, все знают.
Конечно, она не раз видела его прежде. В основном издалека, и конечно, она обращала на него внимание, как и все остальные рабочие. И сделала вывод, совпадающий с мнением остальных, – он резок, непримирим и саркастичен.
Она издалека наблюдала, как он двигается, смутно слышала голос, но отчего-то никогда не рисковала подходить к нему близко.
Тот раз, когда они столкнулись во дворе и Басалык наклонил голову и нахмурился, тщательно всматриваясь в ее лицо, и после, когда она убегала оттуда как оголтелый заяц, потом долго снился Заре в кошмарах.
Зара заставила себя дышать. Басалык хмурился, с некой долей брезгливости оглядывая ее платье. Да, что поделать, она, в отличие от него, выглядела довольно серо, так что это выражение вполне оправдано. Басалык внимательно осматривал ее снизу вверх, а когда дошел до лица, вдруг протяжно выдохнул и замер.
Сплетни утверждали, что он не обращает внимания на девушек, хотя желающих немало. Говорили, он так к ним относится, как будто они… второй сорт, не стоят внимания, а тем более обхождения. Да, он вежлив, но его вежливость попахивает тонким оскорблением, которое чуешь нюхом, но не можешь вычленить из контекста, потому злишься еще больше. Да, он привлекателен, не столько красотой, сколько силой и влиянием, которое излучает, несмотря на свое место – бригадир, по меркам фабрики – почти царь и бог, за пределами забора – такая же шваль, как они все.
