Над документальной книгой о демонстрации 25 августа 1968 года Наталья Горбаневская работала в 1969 году, в 1970-м «Полдень» вышел в эмигрантском издательстве «Посев»; в СССР книга распространялась в самиздате.
В 2007 году Горбаневская подготовила и выпустила первое российское издание «Полдня», снабдив его предисловием, комментариями и приложениями. Настоящее издание дополнено документами, дающими представление о репрессиях, которым подверглась сама Горбаневская в 1969–1972 годах.
За помощь в работе издательств о искренне благодарит Алесю Кананчук (Архив Научно-исследовательского центра Восточной Европы, Бремен), Алексея Макарова (Международное общество «Мемориал») и Людмилу Улицкую.
«Надейся, еще полдень не сник»
В России инакомыслящих преследовали с давних времен. Некоторые историки считают, что первой значительной личностью, пострадавшей за свои убеждения, был князь Курбский. В этом же ряду – и Радищев, и Чаадаев. Список разнообразен: монахи, интеллектуалы, военные… В советское время, с 1960-х годов, он пополнился именами диссидентов – без их героических и трагических судеб история России ХХ века была бы неполна. Имя Натальи Горбаневской занимает одно из важных мест в этом списке.
Поэт, переводчик, журналист, участник правозащитного движения, Наталья Горбаневская была одним из основателей самиздатского журнала «Хроника текущих событий», который начал выходить в апреле 1968 года. 25 августа 1968-го она вместе с семью друзьями вышла на демонстрацию против вторжения в Чехословакию советских войск и войск стран Варшавского договора. Все участники в тот же день были арестованы и вскоре осуждены, но Наташу отпустили, она оставалась на свободе еще год с лишним. На Красную площадь она пришла с коляской, в которой спал ее трехмесячный сын, и из-за маленького ребенка наказание отложили. За этот год Наташа успела составить документальную книгу о процессе над демонстрантами: «Полдень. Дело о демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади». Она была арестована 24 декабря 1969 года и приговорена к принудительному лечению в Казанской психиатрической больнице.
«Полдень» – главная прозаическая книга Горбаневской – вышел впервые в 1970 году во Франкфурте. В это время Наташа еще находилась в ужасающих условиях «психушки». Освободили ее в 1972 году.
В 1975 году под давлением властей Горбаневская эмигрировала во Францию. Почти сорок лет она прожила в Париже. Работала в журнале «Континент», на радиостанции «Свобода», в газете «Русская мысль», в журнале «Новая Польша». Наталья Горбаневская – автор полутора десятков поэтических книг. Она много переводила: с польского, чешского, словацкого и французского.
В 2008 году Наташе было присвоено звание почетного доктора Люблинского университета. В 2013 году ее наградили почетной медалью Карлова университета за заслуги в борьбе за свободу, демократию и права человека.
Скончалась Наталья Горбаневская 29 ноября 2013 года, похоронена на кладбище Пер-Лашез в Париже.
Сегодня, когда прошло почти пятьдесят лет со дня знаменитой демонстрации, давняя история продолжает изумлять. Многие так и не смогли это вместить: как можно было с трехмесячным ребенком идти на демонстрацию, подвергать его опасности? Думаю, что ситуация для Наташи сложилась так, что она не могла не выйти на площадь. Перестала бы себя уважать. В стране, где народ потерял самоуважение, бесконечно важно однажды увидеть на Красной площади женщину с коляской, которая говорит «нет», когда все стыдливо опускают глаза. Ее поступок вызвал тогда у многих друзей смешанное чувство восхищения и ужаса – это просто безумие! Ужас – потому что нарушен священный женский закон сохранения и защиты потомства. Восхищение – потому что она защищала в этот момент свободу других людей, другого народа и другой страны. А также отстаивала чувство собственного достоинства нашего народа, который многомиллионно промолчал.
Да, она была человеком, выходящим за пределы «нормы». Она была поэтом, и поэтом прекрасным. Но разве поэт живет в рамках «нормы»? Одно это – за границей средних человеческих возможностей. У нее было обостренное чувство справедливости – это тоже за границей средних человеческих возможностей, и ее чувство справедливости перевешивало чувство страха, которое свойственно всем живым существам. Ею двигали честность, бескорыстие и сострадательность. Без этого ее не понять.
Теперь Наташи нет с нами, но мы можем всерьез задуматься о том, какое послание она оставила всем нам. И это послание – не только стихи, которые останутся с нами навсегда, не только «Полдень», но и вся ее жизнь.
Людмила Улицкая
«Герои или безумцы?» Предисловие автора к первому русскому изданию
Таким вопросом – об участниках демонстрации против советского вторжения в Чехословакию – задавались журналисты и зрители в московской телепередаче второй половины 90-х, отрывки из которой я видела в посвященном нашей демонстрации четырехсерийном японском телефильме. Думаю, что составленная мной документальная книга «Полдень», которую вам предстоит прочитать, дает совершенно определенный ответ на этот вопрос – тот же ответ, который я дала в этом фильме японцам. Ни то и ни другое. Не герои и не безум цы. Просто люди, пожелавшие поступить по совести. Или даже скажем грубее: «очистить совесть». В этом смысле я часто говорю, что демонстрация была актом почти эгоистическим.
Сегодняшние читатели в большинстве своем просто не могут помнить обстановку тех дней: многие из вас тогда еще не родились, а у многих и родители еще не родились или были маленькими детьми. Когда было совершено вторжение войск Варшавского договора, главным образом советских, в Чехословакию, чтобы подавить тянувшуюся с января «Пражскую весну» – неслыханную демократизацию, начатую компартией Чехословакии и явно зашедшую дальше самых либеральных коммунистических замыслов, – то это вторжение было объявлено «братской помощью», и вся советская печать была полна проявлениями «всенародного одобрения». Вы увидите это на документах в прологе книги.
Так вот, если даже один человек не одобряет «братскую помощь», то одобрение перестает быть всенародным. Но, чтобы это стало ясно, нам было мало «не одобрять», сидя у себя на кухне. Надо было в той или иной форме заявить об этом открыто. Цель, таким образом, была – отмежеваться от «всенародного одобрения», или, еще раз повторю, «очистить совесть». Мы этой цели достигли и потому были такими радостными в участке, куда нас свезли с площади (об этом см. в начале второй части книги).
