Рингтон
Меня опять разбудил этот звук. Звук, с которого начинается почти каждое мое утро – мелодия звонка телефона. Было бы больше времени в сутках, допустим двадцать четыре часа пятнадцать минут, то это время я бы тратил на подобные мелочи: каждое утро делать красивую пенку на кофе, менять рингтон по настроению и еще четырнадцать минут у меня оставалось бы. Поднял трубку и выяснилось, что в этом неспокойном городе опять что-то стряслось.
– Да кто это каждый раз делает? – спросил сам у себя и стал собираться, ведь как вы уже поняли – я там нужен, я – следователь. Забавное дело – ограбление, на которое меня вызывают произошло буквально за углом, соответственно, ехать не далеко. Всем полицейским посоветовал бы жить рядом с ломбардами и ювелирными магазинами – это удобно! Не тороплюсь, но и не трачу время впустую, бегу к машине, завожу, проезжаю пару сотен метров и оказываюсь на месте. Как я это понял? Мимо меня бежали без пяти минут связанные и допрошенные преступники, за которыми гнались помимо спецназа Генка и Володька. А я? Что я? Потянулся, вылез из машины, подбодрил ребят и помог грузить спортсменов – бегунов в машину. Один из них был страшный и явно в плохой форме. Как этот толстяк планировал убегать? Второй достаточно сильно отличался от первого, он был похож на человека…да еще не просто на человека, а который прочитал хотя бы одну книгу и из приличной семьи. Но в нашей профессии много обманчивых ситуаций, внимание на них уже не обращаю будто бы преступники все на одно лицо и никому нет веры. Интересно, а они обращают внимание на нас – тех, кто с другой стороны закона, или в этом плане у нас много общего. Я рассуждал об этом пока ехал в отдел для оформления своих новых “знакомых”.
Отделение со среднестатистическим ремонтом, но достаточно большое: два этажа с кабинетами и КПЗ в подвале – мечта полицейского. Кабинет следователей – прямо и налево.
– Всем еще раз доброе утро! – сказал я.
– Не очень, то оно и доброе, – пробухтел Генка и продолжил общаться со своими ручными крысами. Хоть он и уверял нас, что это мыши, однако я их называл и всегда буду называть крысами.
– Я вас уверяю – они мыши! – повторял нам Гена.
– Это будет мне говорить человек, который с ними абсолютно серьезно разговаривает, и они друг друга понимают? – подумал я, – нет, мы в начале смеялись, но, когда его голуби указали на вора, что мы давно не могли поймать – стало не смешно! Крайне противоречивая личность…
– А я так хорошо спал! Как обычно забыл бы про пробежку, а тут звонок. Ну я и подумал, что, в общем и целом, в таких делах есть много полезного для физического здоровья, – с легкой улыбкой сказал Вова и уже собирался выйти из кабинета, чтобы пойти на допрос, но его остановил участковый Борис Борисыч, который хоть и не занимается спортом, однако на диете уже много лет. К тому же он везде и всегда ее рекламирует. Когда человек долго сидит на диете, которая не помогает – это означает, что диета явно плоха, но не в этом случае. Все дело в количестве дел, совершаемых им за день. Борисыч с утра до вечера сидит и ничего не делает, а если делал бы, то не было бы ни пуза, ни преступников, ни «бытовух».
– Посмотрите на меня, ведь я бодр и силен, мозг работает на сто процентов. Если мы – это, то что мы едим, то я здоровый и не жирный как моя еда, – веселым голосом сказал он. Вот что у Бориса не отнять, так это его псевдопозитив!
Ладно, настроение поднялось, я вышел из этого позитива и пошел в негатив. Вова ждал меня в коридоре с плохой новостью, ведь мы еще одних не допросили, как уже появился новый срочный вызов, поэтому нас как обычно выручили дежурный и КПЗ. Преступники оказались недопрошенными, а взъерошенные мы выехали на другой конец города.
Странное дело, когда мы туда приехали там был труп и…где его средний палец? Он лежал на животе, поэтому не было видно основной раны, но мы уже заметили отсутствие пальца. Однако эта рана точно была, ведь количество крови, которое его окружало было нешуточным, а палец явно отрублен после смерти, потому и эта лужа не могла появиться из-за него. Рука будто бы не случайно была вытянута в сторону. Само по себе место, думаю, выбрано не случайно – старый подземный переход с разрисованными стенами, в котором за вес день проходит всего пару десятков человек. Один из них и позвонил в полицию. Пришлось нам тщательно рассматривать эти настенные рисунки, да обращать внимание на каждую мелочь.
– Смотри, Генка, какой красивый пингвин, только почему-то у него взгляд злой? Наверное, какое настроение, такой и взгляд у пингвина! – сказал я и оглянулся на Гену, – никудышная птица, даже летать не умеет… – не успел договорить, как меня перебило Генино возражение.
– А что, если пингвины сами выбрали этот путь? – он с легкой улыбки начал рассуждение.
– Что ты такое говоришь? – я недоумевал, но заинтересовавшись абсурдностью происходящего решил его дослушать.
– Каждый сам выбирает к чему стремиться, они хотели быть пусть худшими, но среди лучших. Летать, а не ходить, быть птицами, хоть и не летающими. Лучше стремиться летать, чем смириться и ходить! – Генка был в своем репертуаре, философствовал и думал о животных.
– На это никто из нас не в силах повлиять, радуйся и скажи спасибо, что не ползаешь, – мой аргумент был бы решающим для кого угодно, но не для Гены…
Долго рассуждали мы, рассматривая граффити, переводили иностранные слова, но все остальное, кроме пингвина, было ерундой и не имело смысла: некультурные слова, пятна, рожицы, реклама. Мы не остались в стороне и нарисовали свой меловой рисунок, не плохо дополняющий инсталляцию, а потом приступили к осмотру жертвы.
– От чего он вообще умер, где рана? – сказал Володя, щупая пульс и переворачивая бедолагу в луже крови.
Это был мужчина средних лет, на груди которого, а точнее в области сердца была необычная рана – неаккуратная, рваная, но достаточно точная поскольку задела самый важный человеческий орган, концепция которого быть насосом, перекачивая кровь, и, конечно, олицетворять любовь.
– Что могло оставить такую рану, и что случилось с пальцем? – мы обратились к экспертам, но они, разумеется, не смогли дать ответа на месте…
Семейка
На прошлой неделе мы смогли изловить одного порядком надоевшего воришку, поэтому сегодняшнее воскресенье было не такое как все, ибо на работе нас ждал небольшой банкет. Нас хвалил полковник, говорил речь и вообще мужик он, конечно, не плохой. Мы сидели за несколькими составленными в один столами и постепенно переходили от общего к частному. К нам подсели несколько человек, но ключевой фигурой, заставившей переменить тон формальности, стала Дарья – неплохой следователь по совместительству дочь нашего начальника, младше меня на пару лет, красивая, стеснительная, хотя ее улыбка много кому не давала покоя и не в зависимости от того, что как человека Дашу никто толком не знал, ее присутствию радовались в сто раз больше, чем присутствию ее отца. По разумным причинам: коллектив то – мужской. Мы растаяли от ее вида, полковник начал рассказ про свою семью.
