В лохмотьях истина блуждает,
Переходя из века в век,
И, как заразы, избегает
Ее, чуждаясь, человек.
Ее движенья не приветны,
Суровы грубые черты.
И неприглядны и бесцветны
Лохмотья хмурой нищеты.
Она бредет, а с нею рядом,
Мишурным блеском залита,
Гордяся поступью и взглядом,-
Идет лукавая мечта.
Мечта живет кипучим бредом,
Светла, как радужный туман,
И человек за нею следом
Спешит в ласкающий обман.
Но гордый, он не замечает,
Что перед ним, как гений злой,
В лохмотьях истина блуждает,
И дикой ревностью пылает,
И мстит до двери гробовой!
2 января 1880
Второзаконие, кн. 5, гл. 3
Сосуд с целебною водою Иордана
Я, братья, вам принес. Напейтесь из него,-
И кроткая душа, восторгом обуянна,
Забудет черный день злосчастья своего.
Напейтесь из него и исцелитесь, братья.
Замолкнет стон в груди, замрут в устах
проклятья:
Я вечный мир принес!
С Сионской высоты принес я ветвь оливы;
Коснитеся ее, – бог чудо совершит.
Вы, просветленные, спокойно-горделивы,
Стряхнете с ваших ног прах мщенья и обид;
И будет на земле одно святое братство,-
Без гибельных измен, без злого святотатства:
Я истину принес!
Я камень вам принес от древнего Содома,-
Пусть он напомнит вам погибель злых людей;
Пускай та весть пройдет от дома и до дома,
Что я пришел карать неправедных судей.
Иное я хочу устроить в мире царство,-
Без лжи смеющейся, без низкого коварства:
Я правду вам принес!
Пред голосом моим преступник побледнеет;
И в страхе убежит, безумствуя, тиран;
И ветер след его с проклятием завеет.
Рассеется в умах бессмысленный туман;
Слепцы увидят свет, сияющий повсюду;
И станет жизнь тепла ликующему люду:
Я волю вам принес!
Март 1880
«Вселенная во мне, и я в душе вселенной…»
Вселенная во мне, и я в душе вселенной.
Сроднило с ней меня рождение мое.
В душе моей горит огонь ее священный,
А в ней всегда мое разлито бытие.
Благословляет нас великая природа,
Раскидывая свой узорчатый покров,
Приветствуя от вод до шири небосвода
Сияньем алых зорь, дыханием цветов.
Покуда я живу, вселенная сияет,
Умру – со мной умрет бестрепетно она;
Мой дух ее живит, живит и согревает,
И без него она ничтожна и темна.
Апрель 1880
«Не бойся сумрака могилы…»
Не бойся сумрака могилы,
Живи, надейся и страдай…
Борись, пока в душе есть силы,
А сил не станет – умирай!
Жизнь – вековечная загадка,
А смерть – забвение ее.
Но, как забвение ни сладко,
Поверь, что слаще бытие.
1880
«Я обращаю речь к вам, выброски природы…»
Я обращаю речь к вам, выброски природы,
Бредущие впотьмах на торжище мирском:
Над вами ласково синеют небосводы,-
Но помните, что в них таится божий гром.
Под вами гладь земли в блистающем уборе,
Но жертвы корчатся под вашею пятой;
В них есть и гнев в груди и зависть есть во взоре,
И вам не избежать расплаты роковой.
В расчетах мелочных вы чахнете безлично,
Молчанье и грабеж – заветный ваш закон.
Суровой правды речь смутит вас непривычно,
Как смех безумного на тризне похорон.
Вы упитали плоть, а дух не ищет хлеба,
От вещих мудрецов бежит преступный взор.
Награбленной казной не купите вы неба,
Слезами бедняков не смоете позор!
Пусть услаждает лесть ваш слух, пускай оравой
Глупцы бегут вослед, моля добра от вас;
За вами – сатана с улыбкою лукавой,
Пред вами – мщенья грозный час!
6 февраля l881
«Потуши свечу, занавесь окно…»
Потуши свечу, занавесь окно.
По постелям все разбрелись давно.
Только мы не спим, самовар погас,
За стеной часы бьют четвертый раз!
До полуночи мы украдкою
Увлекалися речью сладкою:
Мы замыслили много чистых дел…
До утра б сидеть, да всему предел!..
Ты задумался, я сижу – молчу…
Занавесь окно, потуши свечу!..
Сентябрь 1881
Полураздетая дуброва,
Полуувядшие цветы,
Вы навеваете мне снова
Меланхоличные мечты.
И так идут они к туманам,
Так дружны с сумраком небес,
Как крест – с кладбищенским курганом,
Как сказка – с прелестью чудес!
10 октября 1881
«В кругу бездушном тьмы и зла…»
В кругу бездушном тьмы и зла,
Где все – ханжи и лицемеры,
Где нет ни искры теплой веры,
Ты родилася и взросла.
Но ложь коснуться не посмела
Твоей духовной чистоты,
Иного ищешь ты удела,
К иным мечтам стремишься ты.
Напрасно! Нет тебе исхода,
Родным ты кажешься чужой,
И только чахнешь год от года
За бесполезною борьбой.
Так незабудка голубая
На топком береге болот,
Свой скромный запах разливая,
Никем не зримая цветет.
1881
«Весенней полночью бреду домой усталый…»
Весенней полночью бреду домой усталый.
Огромный город спит, дремотою объят.
Немеркнущий закат дробит свой отблеск алый
В окошках каменных громад.
За спящею рекой, в лиловой бледной дали,
Темнеет и садов и зданий тесный круг.
Вот дрожки поздние в тиши продребезжали,
И снова тишина вокруг.
И снова город спит, как истукан великий,
И в этой тишине мне чудятся порой
То пьяной оргии разнузданные крики,
То вздохи нищеты больной.
3 февраля 1882
«Это было когда-то давно…»
Это было когда-то давно!
Так же ты мне шептала: “Молчи”.
И роняло косые лучи
Заходящее солнце в окно.
Или сон позабытый пришел
Так внезапно на память мою?
Или миг, что сейчас я обрел,
Тайно в сердце давно уж таю?
Заходящее солнце в окно
Золотые роняет лучи.
Ты чуть слышно шепнула: “Молчи”.
Это было когда-то давно!
5 марта 1882
«Погребена, оплакана, забыта…»
Погребена, оплакана, забыта,
Давно в земле покоится она.
А кем судьба неопытной разбита,-
Тем жизнь, как встарь, привычна и красна.
В чертогах их цветы, сиянье, пенье
Тревожат нас соблазнами досель…
И страшно им гнилого гроба тленье,
Их бедных жертв суровая постель…
Август 1882
«Ива с дубом, мечтая, росли у пруда…»
Ива с дубом, мечтая, росли у пруда…
Дуб тянулся все к небу прекрасному,
Где веселые звезды под вечер всегда
Зажигались светить миру страстному.
Ива вниз наклонялась к зеркальным струям,
К тем струям, что светила несметные
Отражали в себе по осенним ночам
Да журчали сказанья приветные.
Не дорос дуб до тверди небес голубой,
Ива ветки зеленые выгнула
И коснулась воды, и омылась водой,
А горящих светил не достигнула.
Август 1882
Под вечер улицею грязной
Плетется тряский дилижанс.
Я еду… В слухе неотвязно
Звенит затверженный романс.
Я тихо грежу и украдкой
Дремлю, забившись в уголок;
И так мне радостно, так сладко,
Так я мечтой от всех далек!
И снится мне: сверкает зала,
Вкруг молодежь, а я уж сед.
Шипит вино в стекле бокала,
И шлю я юношам привет.
Они речам моим внимают,
Они растроганы до слез,
И седину мою венчают
Гирляндой девственною роз!
Исчезли грезы… Блещет город
Рядами тусклых фонарей…
Я одинок. Я снова молод
И еду в круг моих друзей!
6 декабря 1882
«В неприглядных стенах заключен я давно…»
В неприглядных стенах заключен я давно;
Яркий месяц глядит безучастно в окно,
И решетка окна полосатым пятном,
Словно призрак, легла на полу земляном.
За стеною моей заключенный сосед
Всё о волюшке вольной поет много лет,
А в полночь с мостовой, безрассветна как мрак,
