Владимир Соловьев - Полное собрание стихотворений

Полное собрание стихотворений
Название: Полное собрание стихотворений
Автор:
Жанр: Современная проза
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Полное собрание стихотворений"

«… В исключительной одаренности Владимира Соловьева поэтический талант не является самой блестящей гранью. Художник в своей прозе, он часто в своих стихах – только мыслитель. К собственным стихотворениям нередко пишет он подстрочный комментарий и вообще относится к ним умно. Но, не говоря уже о том, что от общей гениальности Соловьева вспыхивают искры и в отдельных его стихотворениях, они все, взятые в целом, представляют собою очень важную и характерную страницу его творчества, незаменимо дополняют его роскошную духовную трапезу. Формой своей немало обязанные влиянию Фета и Алексея Толстого, они по существу cвoеo6разны и самостоятельны. В них живут мысли и чувства, в них есть религиозно-философское мировоззрение и лирическая исповедь.

<…> …как ни молитвенны, как ни возвышенны, как ни прекрасны иные его стихотворения, в них вторгается не всегда уместный, но всегда ему свойственный элемент шутливости. Любитель комики, мастер смеха, обладатель каламбуров, он этим нарушает иногда то впечатление религиозной сосредоточенности, которое одно только и было бы желанно. <…> Вообще, Соловьев слишком остроумен, ироничен и слишком разносторонен; …» (Ю.Айхенвальд)

Бесплатно читать онлайн Полное собрание стихотворений


«Природа с красоты своей…»

Природа с красоты своей
Покрова снять не позволяет,
И ты машинами не вынудишь у ней,
Чего твой дух не угадает.

<1872>

Прометею

Когда душа твоя в одном увидит свете
Ложь с правдой, с благом зло,
И обоймет весь мир в одном любви привете,
Что есть и что прошло;
Когда узнаешь ты блаженство примиренья;
Когда твой ум поймет,
Что только в призраке ребяческого мненья
И ложь, и зло живет,—
Тогда наступит час – последний час творенья.
Твой свет одним лучом
Рассеет целый мир туманного виденья
В тяжелом сне земном:
Преграды рушатся, расплавлены оковы
Божественным огнем,
И утро вечное восходит к жизни новой
Во всех, и все в Одном.

Август 1874

«Лишь год назад – с мучительной тоскою…»

Лишь год назад – с мучительной тоскою,
С тоской безумною тебя я покидал,
И мнилось мне – навеки я с тобою
И жизнь, и свет, и счастье потерял.
Лишь год прошел – в ничтожестве забвенья
Исчезла ты, как давний, давний сон,
И лишь порой я вспомню на мгновенье
Былые дни, когда мне снился он.

23 декабря 1874

«Как в чистой лазури затихшего моря…»

Как в чистой лазури затихшего моря
Вся слава небес отражается,
Так в свете от страсти свободного духа
Нам вечное благо является.
Но глубь недвижимая в мощном просторе
Всё та же, что в бурном волнении,—
Могучий и ясный в свободном покое,
Дух тот же и в страстном хотении.
Свобода, неволя, покой и волненье
Проходят и снова являются,
А он всё один, и в стихийном стремленье
Лишь сила его открывается.

Март 1875

«В сне земном мы тени, тени…»

В сне земном мы тени, тени…
Жизнь – игра теней,
Ряд далеких отражений
Вечно светлых дней.
Но сливаются уж тени,
Прежние черты
Прежних ярких сновидений
Не узнаешь ты.
Серый сумрак предрассветный
Землю всю одел;
Сердцем вещим уж приветный
Трепет овладел
Голос вещий не обманет.
Верь, проходит тень,—
Не скорби же: скоро встанет
Новый вечный день.

9 июня 1875

«Хоть мы навек незримыми цепями…»

Хоть мы навек незримыми цепями
Прикованы к нездешним берегам,
Но и в цепях должны свершить мы сами
Тот круг, что боги очертили нам.
Всё, что на волю высшую согласно,
Своею волей чуждую творит,
И под личиной вещества бесстрастной
Везде огонь божественный горит.

Между 29 июня и 28 октября 1875

«Вся в лазури сегодня явилась…»

Вся в лазури сегодня явилась
Предо мною царица моя,—
Сердце сладким восторгом забилось,
И в лучах восходящего дня
Тихим светом душа засветилась,
А вдали, догорая, дымилось
Злое пламя земного огня.

Конец ноября 1875

Каир

«У царицы моей есть высокий дворец…»

У царицы моей есть высокий дворец,
О семи он столбах зототых,
У царицы моей семигранный венец,
В нем без счету камней дорогих.
И в зеленом саду у царицы моей
Роз и литий краса расцвела,
И в прозрачной волне серебристый ручей
Ловит отблеск кудрей и чела.
Но не слышит царица, что шепчет ручей,
На цветы и не взглянет она:
Ей туманит печаль свет лазурных очей,
И мечта ее скорби полна.
Она видит далеко, в полночном краю
Средь морозных туманов и вьюг,
С злою силою тьмы в одиночном бою
Гибнет ею покинутый друг.
И бросает она свой алмазный венец,
Оставляет чертог золотой
И к неверному другу,– нежданный пришлец —
Благодатной стучится рукой.
И над мрачной зимой молодая весна —
Вся сияя, склонилась над ним
И покрыла его, тихой ласки полна,
Лучезарным покровом своим.
И низринуты темные сипы во прах,
Чистым пламенем весь он горит,
И с любовию вечной в лазерных очах
Тихо другу она говорит:
«Знаю, воля твоя волн морских не верней:
Ты мне верность клялся сохранить
Клятве ты изменил,– но изменой своей
Мог ли сердце мое изменить?»

Между концом ноября 1875 и 6 марта 1876

Каир

«Близко, далёко, не здесь и не там…»

Близко, далёко, не здесь и не там,
В царстве мистических грез,
В мире, невидимом смертным очам,
В мире без смеха и слез,
Там я, богиня, впервые тебя
Ночью туманной узнал.
Странным ребенком был я тогда,
Странные сны я видал.
В образе чуждом являлася ты,
Смутно твой голос звучал,
Сметным созданием детской мечты
Долго тебя я считал.
Ныне опять ты являешься мне
С лаской нежданной любви,
Вижу тебя я уже не во сне,
Ясны мне речи твои.
Мне оглушенному в мире чужом
Гулом невнятных речей,
Вдруг прозвучало в привете твоем
Слово отчизны моей.
Голос отчизны в волшебных речах,
В свете лазурных очей,
Отблеск отчизны в эфирных лучах,
В золоте чудных кудрей.
Всё, чем живет мое сердце и ум,
Все, что трепещет в груди,
Все силы чувства, желаний и дум
Отдал я в руки твои.
Деспот угрюмый, холодное «я»,
Гибель почуя, дрожит,
Издалека лишь завидел тебя,
Стихнул, бледнеет, бежит.
Пусть он погибнет, надменный беглец;
В вольной неволе и в смерти живой,
Я и алтарь, я и жертва, и жрец,
С мукой блаженства стою пред тобой.

Между концом ноября 1875 и 6 марта 1876

Каир

Песня Офитов

Белую лилию с розой,
С алою розою мы сочетаем.
Тайной пророческой грезой
Вечную истину мы обретаем.
Вещее слово скажите!
Жемчуг свой в чашу бросайте скорее!
Нашу голубку свяжите
Новыми кольцами древнего змея.
Вольному сердцу не больно…
Ей ли бояться огня Прометея?
Чистой голубке привольно
В пламенных кольцах могучего змея.
Пойте про ярые грозы,
В ярой грозе мы покой обретаем…
Белую лилию с розой,
С алою розою мы сочетаем.

Начало мая 1876

VIS EJUS INTEGRA SI VERSA FUERIT IN TERRAM[1]

Истинно тот есть любимец богов, кто жизни весною
Миртом главы не венчал, кого только в грезах манила
Нежной рукой золотая царица Китеры. Дарами
Муз и харит небогатый, пусть древнего Кроноса семя
В сердце глубоко таит он и думой угрюмой питает.
Рано иль поздно пробьется наружу сокрытое пламя,
Молнией вспыхнет и землю широким охватит пожаром.
Всё, что в груди хоронилось, что образа тщетно искало:
Гордого духа порывы и нежность любви беспредельной,—
Всё то в одну непреклонную силу сольется, волшебным
Мощным потоком все думы людские обнимет,
Цепь золотую сомкнет и небо с землей сочетает.

16 мая 1876

«Что роком суждено, того не отражу я…»

Что роком суждено, того не отражу я
Бессильной, детской волею своей.
Покинут и один, в чужой земле брожу я,
С тоской по небу родины моей.
Звезда моя вдали сияет одиноко.
В волшебный край лучи ее манят…
Но неприступен этот край далекий,
Пути к нему не радость мне сулят.
Прости ж – и лишь одно последнее желанье,
Последний вздох души моей больной:
О, если б я за горькое страданье,
Что суждено мне волей роковой,
Тебе мог дать златые дни и годы,
Тебе мог дать все лучшие цветы,
Чтоб в новом мире света и свободы
От злобной жизни отдохнула ты!
Чтоб смутных снов тяжелые виденья
Бежали все от солнечных лучей,
Чтоб на всемирный праздник возрожденья
Явилась ты всех чище и светлей.

Июнь 1875 – 1877

«Взгляни, как ширь небес прозрачна и бледна…»

Взгляни, как ширь небес прозрачна и бледна,
Как тянутся лучи в саду полураздетом…
О, что за чудный час меж сумраком и светом,[2]
Что за святая тишина!
Прислушайся, вглядись… безмолвие и лень!..
Не кажется ль тебе, что мир уж не проснется,

С этой книгой читают
«Есть предметы, о которых можно иметь неверное или недостаточное понятие – без прямого ущерба для жизни. Интерес истины относительно этих предметов есть только умственный, научно-теоретический, хотя сами они могут иметь большое реальное и практическое значение. До конца XVII столетия все люди, даже ученые, имели неверное понятие о воде, – ее считали простым телом, однородным элементом или стихией, пока знаменитый Лавуазье не разложил ее состава н
Первая крупная работа выдающегося русского философа-идеалиста Владимира Сергеевича Соловьева (1853–1900), в которой впервые провозглашена идея всеединства. Трактат «Философские начала» может считаться наилучшим образцом философской классики – как учение о сущем, бытии и идее. Данное произведение также называют одной из первых ласточек краха новоевропейской философии, редукционизма, рационализма, субъективизма и т. д.
Имя Владимира Соловьева срослось с самим телом русской философской мысли. Он оказал фундаментальное влияние не только на развитие русской религиозной философии, но и на сам круг вопросов и содержание общественной дискуссии. Соловьева по праву называли «апостолом интеллигенции» – он сумел заговорить о религии, о метафизике, о душе и Боге так, что его слова оказывались слышны русским интеллигентам. Без знания философского наследия Соловьева не може
Вл. Соловьев оставил нам много замечательных книг. До 1917 года дважды выходило Собрание его сочинений в десяти томах. Представить такое литературное наследство в одном томе – задача непростая. Поэтому основополагающей стала идея отразить творческую эволюцию философа.Настоящее издание содержит работы, тематически весьма разнообразные и написанные на протяжении двадцати шести лет – от магистерской диссертации «Кризис западной философии» (1847) до
«В этом городе нет ничего достойного ненависти. Я подумал об этом, но мысль вышла вялой и неубедительной. Чушь. При чем здесь достоинство – я ненавижу его.Последний раз пройдя по квартире, я встал у окна. Ночь. Темнота. Светящееся окно напротив – оно светится всегда. Каждую ночь, блуждая в бетонной однокомнатной клетке, я вижу неяркий свет за плотно задернутыми шторами. И никакого движения. Наверное, там просто живет человек, боящийся темноты.Я е
Перед вами НОВЫЙ сборник Сергея Лукьяненко. Он порадует как поклонников юмористической фантастики, так и любителей фантастики умной и лиричной. Поклонников романа «Геном» ждет особый сюрприз – повесть, в которой они вновь встретятся с пилотом-спец Алексом и его новым экипажем. А еще Сергей расскажет о том, как снимается фантастическое кино, нужен ли писателю Интернет, стоит ли бояться Чужих и, наконец, действительно ли умерла Научная Фантастика.В
Лето 1917 года. Жаркое время. Император Михаил II возглавил революцию. Россия готова перейти в наступление на фронтах. Германия готовится нанести свой удар. Равновесие вот-вот обрушится, окончательно изменив привычный нам мир 1917 года.А пока император-попаданец готовится заключить династический брак. Принцесса Иоланда Савойская, следуя государственным интересам Италии, должна отправиться в Россию.Какие страшные тайны скрываются за кулисами миров
Казалось бы, что сложного в работе трудовиком? Сиди, учи делать табуретки, размышляй о потеряном времени, о подкрадывающейся старости, об упущенных возможностях… И все идет своим чередом… Но только не сегодня!В этот раз огромный школьный холл встретит тебя веселым шумом и гамом учеников-зомбарей, резвым хеканьем отбивающейся от них стальной шваброй уборщицы и “немкой”, что будет с большим удовольствием гонять своих бывших учеников арматурой. И не