Приборная панель тряслась как на вибростенде. Стрелочные приборы выдавали сумасшедшие скачки, даже показатель высоты, который с самого начала полёта плотно лежал на нуле. Инстинктивно Метатель пощёлкал пальцем по уровнемеру топлива, но он так же выплясывал судорожно через половину шкалы туда-сюда. Снижаясь в грозовой фронт, Сергей думал уйти от преследования под облака, но мощность двигателя, похоже была слишком слаба, чтобы хотя бы немного бороться с турбулентностью. Стекло лётных очков начало запотевать, и Метатель уже засомневался: может, стоило подчиниться приказу с неизвестного истребителя и проследовать под конвоем на его базу?
Но штурвал уже едва поддавался управлению. Самолёт затягивало в клубы темнеющих облаков, в густую чернильную темноту, разрываемую всполохами молний. Окаянный биплан был явно старше самого Метателя и с натужно-завывающим движком кое-как выходил в скользящий курс по верхушкам исполинских грозовых холмов. Радио разразилось треском: пилот-преследователь в очередной раз пригрозил применить оружие – на этот раз его речь содержала гораздо больше ругательств, чем информации. И шипение помех очень походило на фильтр чистоты эфира. Истребитель с самого начала с трудом держался за бипланом, поскольку просто не мог летать на таких низких скоростях. Ему приходилось делать один огромный круг за другим, чтобы как-то держаться рядом. Так Метателю и удалось дотянуть до надвигающихся облаков. Но зато он ушёл от береговой линии…
Метатель заорал в микрофон, пытаясь перекрыть шум ветра в открытой кабине: каким курсом держаться к месту посадки? В ответ неслось только неразборчивое агрессивное хрипящее шипение бури. Внезапно через него прорвались слова:
– Метатель, куда уходишь? Там шторм – с ума сошёл?
– Мир, ты сам сказал уклоняться! А потом пропал вообще!
– Я же имел ввиду затягивать полёт, а потом приземлиться где-нибудь, сославшись на поломку! Он-то не может так, пока бы …
Шипение усилилось, и дальше стало совсем неразборчиво. Потом снова донеслось:
– Ну ты оторвался?
– Чёрт знает, вроде да, он, наверное, слинял уже от бури!
Внезапно всего в нескольких метрах мимо фюзеляжа пронеслось что-то с огромным огненным хвостом.
– Зааразааа! – Метатель инстинктивно дёрнул штурвал влево, хотя было уже поздно. Ракета преследователя стремительно ушла в распухающие чёрно-фиолетовые громады, и они проглотили её как крошку. Мелкая вмятина на поверхности гигантского облака мгновенно покрылась новым выворачивающимся из ниоткуда таким же.
Похоже пилот истребителя, решил-таки напоследок довершить дело. Только напрасно боеприпасы расходуешь, – подумал Метатель, – сам щас грохнусь… Самолёт бросало из стороны в сторону, и просветы неба между сжимающими со всех сторон тучами почти не были видны. Двигатель ещё больше захрипел, и в кабину пополз едкий дым.
– Ну что? – донеслось из рации еле слышно, сквозь грохочущее вокруг, – оторвался?
– Оторвался! – орал в ответ Метатель, оглядываясь, – Хвост оторвался!!
– Что? Не слышу…
– Падаюуу! – Метатель наконец понял, что напрасно изо всех сил тянет ставший бесполезным штурвал. Он ещё только задумался, как вылезти из кабины, где кресло-катапульта была бы такой же роскошью, как диван с пуфиками, как вдруг самолёт вылетел из облаков. Волны бушевали прямо перед ним, и биплан врезался в ближайшую стену воды, с хрустом теряя крылья.
Узкие лучи прорезали темноту отдельными вспышками, и в клубах дыма будто призраки двигались фигуры. Глубокие басы ритмично пульсировали и наполняли большой зал почти осязаемым звуком. И несмотря на обставленный антикварными столами и креслами периметр, чувствовалось, что акустическая отделка здесь тоже выверена на шикарном уровне, в том числе по цене.
Она знала, что в мерцающих как звёзды бликах зеркального шара она особенно хорошо смотрится. Он смотрел на её плавные и, вместе с тем, импульсивные движения, и неловко пытался сопровождать их чем-то более-менее танцевальным. Подумалось – вот где она была, когда я был молодым офицером и мы зажигали на дискотеках городка, рядом с учебкой? Наверное, ещё в детском саду… Эта мысль несколько удручала, но в тумане алкоголя и клубах дыма легко было не думать.
– Поехали кататься по городу. У меня роскошная машина…
– Мне мало машины – она сверкнула глазами так же, как огни сцены, но голос был бархатно-глубоким и его приятно ободрило чутьё, что она заинтересовалась. Он взял с подноса у проходящего официанта высокий бокал с изощрённо украшенным коктейлем, и чуть пригубил из него.
– А что же тебе нужно?
– Вертолёт.
Резко поперхнувшись коктейлем, он согнулся пополам, и зонтики с прочей чепухой полетели из бокала под ноги танцующим.
Вышколенный официант, задержавшийся у соседней компании, стал ловко собирать разбросанное. Девушка тоже как будто не обратила на это внимание и, аккуратно взяв его под локоть, прошептала на ухо:
– Пойдём на свежем воздухе поболтаем. У чёрного хода можно покурить – вкрадчиво добавила она, и глаза снова заиграли такими огнями, что прикуривать, похоже, можно было от них.
Он, ещё откашливаясь, закивал и она, уверенно шагая, при этом не прекращая неуловимо следовать ритму музыки, повела его в сторону от толпы.
Едва дверь за ними захлопнулась, он с изумлением выпалил:
– Ну и аппетиты у тебя! Ты представляешь сколько стоит полёт на вертолёте?
Он старался при этом не терять солидности, но выражение лица чуть выдало его. Он это почувствовал, огляделся, но полутёмный переулок между клубами был надёжно изолирован от внешнего мира. Только чуть в стороне у чёрного хода соседнего здания, прислонившись к стене, какой-то доходяга похоже переводил дух от головокружительных танцев. Его стесняться нечего, а вот перед ней терять лицо не хотелось.
И чтобы прикрыть свою неловкость он поглубже отпил из бокала, который всё ещё держал в руке. Но она по ходу была в нём полностью уверена, улыбнулась так непритязательно и дерзко одновременно:
