ГЛАВА 1
— Наташа, я соглашалась тебя проводить до психолога… Но никак не соглашалась сама к ней идти.
— Ой, да ладно тебе. Ты на работе каждое утро ходишь с выражением лица «а-ля Терминатор», — та поправила свой как попало собранный на затылке пучок ярко-рыжих волос и продолжила: — А психолог вполне может помочь тебе расслабиться, снять напряжение, а также решить некоторые «внутренние» проблемы.
— Я такая хожу большую часть жизни и вполне всем довольна. Но к мозгоправам этим не пойду точно! А если и пойду, то сама вынесу им мозги как можно быстрее, чтоб во мне не колупались!
Инна демонстративно засунула руки в карманы черных мешковатых штанов, местами потертых от частой носки и с заплатками. Всем своим видом демонстрируя, что не намерена продолжать разговор.
— Как всегда — упряма до отупения, — Наташа ловко ухватила подругу под руку, уверенно утягивая ее вперед, и решила все же прибегнуть к шантажу: — Ты сходишь к психологу и как следует расслабишься, а взамен получишь два выходных дня. Как тебе такое условие?
— Три! И не суббота и воскресенье, а четверг, пятница и суббота! — гордо отчеканила Инна, довольно облизнув продетое посередине нижней губы кольцо-пирсинг.
— Фу, блин! Не делай так, знаешь же, что меня от твоих подобных фокусов воротит, в особенности от наколок на лице… — Наташа все же решила уступить. — Хорошо, три выходных, а теперь вперед.
— Окей, — Инна лениво шла рядом с подругой и начальницей в одном лице, — полечусь я у твоего мозгоправа! Повезет, если это будет красавчик-парень…
— Ты неисправима!
Миновав оживленную от движения самых разнообразных автомобилей дорогу возле закусочной «KFS», они дошли до современной многоэтажки с зеркальными окнами. В них отражалось яркое голубое небо без единого облачка, солнечные лучи отскакивали «зайчиками» куда угодно, случайно слепя прохожих. Прищурившись от яркого света, Инна тихо присвистнула и вошла внутрь, обходя ресепшен стороной. Хотелось подняться по лестнице на седьмой этаж самостоятельно, так сказать, поддержать тело в красивой форме. Но Наташа бесцеремонно откинула эту затею и потащила ее за руку к лифту. Но при этом жаловалась на свои туфли со шпильками, не обращая внимания на едкие замечания Инны. Короткий звонок в лифте уведомил о прибытии на нужный этаж. Но и в этот раз Наталья уцепилась за ее локоть, уводя к кабинету, высматривая нужную табличку. Инна как увидела эту самую табличку, хотела развернуться на месте и припустить куда подальше, ну не нравилось ей число пятьдесят пять. Да еще и фамилия, не внушающая никакого доверия, отчего желание посещать сей кабинет пропадало в два раза быстрее.
Первой почему-то на прием Наташа решила выпихнуть Инну, которая изо всех сил старалась вежливо отмазаться, даже уверяла, что не сбежит. Но начальница была непреклонна: взяв ситуацию в свои наманикюренные пальчики, она силком втолкнула подругу в кабинет. Сказав несколько вежливых слов приветствия психологу, предательница тут же скрылась за дверью.
На гостеприимный жест психолога Инна лишь закатила глаза и вальяжно плюхнулась на предложенное бежевое кожаное кресло. И тут же пожалела: оно оказалось чертовски неудобным и жестким, хотелось просто выкинуть этот предмет пытки для гостей в окно.
Тем более, вся обстановка кабинета никак не воодушевляла на процесс расслабления: множество книг с мудреными научными названиями, расположенными вдоль одной стены, в странной и кривой полке. Стол с идеальнейшей чистотой на нем, ничего лишнего и ни пылинки, нагонял тоску. Но куда большую скуку нагоняла сама женщина в строгом белом костюмчике модного нынче фасона, голубой блузке со странным принтом и главное, в такую-то жару. Да у женщины стальные нервы, раз она захотела заключить себя в парилку, образно говоря.
— Добрый день. Давайте для начала мы с вами познакомимся…
— Я не хочу называть вам свои имя и фамилию, — Инна бессовестно перебила психолога на полуслове, — да и начальница, что за дверью, наверняка вам выдала мои данные...
— Того требует этикет, и гораздо легче общаться, обращаясь к собеседнику по имени.
— Давайте будем реалистами: в нашем современном мире можно общаться и вовсе не зная имен друг друга, так что повторюсь: не хочу называть свое имя, — Инна довольно почесала лоб над правой бровью у самого микродермала.
— Хорошо, в мои компетенции не входит заставлять человека против его воли делать то, чего он не хочет. Раз вы хотите без имен, тогда будем говорить, не зная имен, — психолог раскрыла свой небольшой блокнот-тетрадь и ручкой сделала первую пометку. — Наталья Эдуардовна рассказала мне, что вы совсем не улыбаетесь, сторонитесь коллег, часто прибегаете к хамству и сарказму, почему же?
Инна после такого вопроса быстро сообразила, что начальница уже договорилась об этом приеме и растрепала кое-что маловажное. Взглянув в голубые глаза психолога, она на миг вспомнила аварию из своего прошлого, в которой погибли родители. Потом уже вспомнились белые надгробия у могил родителей, перед которыми она пообещала, что больше не будет улыбаться тем, кто не заслуживает этой улыбки. Что будет улыбаться только тем, кому доверяет, кого любит и кому хочет ее подарить. Слишком много воспоминаний и смысла она вложила в простую улыбку. Но после этого обещание превратилось в привычку, которую Инна почти не замечала за собой. В желании защитить себя, оградить от тех, кто хотел использовать ее, навредить ей, морально сломить и растоптать ее теплые чувства.
— Нет повода, и я уже привыкла без нее жить, — она флегматично пожала плечами, демонстративно расправляя свою камуфляжную футболку, — а сторонюсь потому, что с ними не особо интересно, сарказм — мое любимое оружие в общении.
— Разве можно прожить без улыбки? С ней многое связано, — психолог тепло улыбнулась, попутно рассматривая броскую внешность клиентки, — нет, ваш сарказм и хамство больше напоминают самозащиту, чем оружие.
— Тут я могу поспорить… — Инна самодовольно пожала плечами и продолжила в своем вредном духе: — Если нет повода, тогда зачем улыбаться, чтобы выглядеть идиоткой? Нет, такое не в моих интересах.
— Хм… ваше высказывание верно меньше, чем наполовину, если судить субъективно. Каждый человек может улыбаться любому пустяку много раз в день.
— Я, кстати, в это число не вхожу и спешу заметить, как болванчик по пять раз на дню не улыбаюсь. Повторяю, если нет повода для улыбки, то и нет смысла улыбаться, лебезить перед кем-то и подлизываться.
Спорить с этой экстравагантной особой оказалось равносильно тому, что пенопластом по стеклу возить. Отчего психолог еще раз оценила реакцию клиентки за весь прием. А ведь эта девица ни разу не почесала нос во время ответа, не произнесла лишних слов-паразитов, даже взгляд в сторону не отводила. Всем своим видом показывала, что говорит исключительно чистую правду. Хотя если смотреть на жуткий пирсинг на ноздре и над бровью, увешанное, начиная от мочки и заканчивая верхним хрящом, сережками-гвоздиками ухо, кольцо в губе... Еще и стрижка в стиле неформалов: выбритые виски и длинные пепельные волосы от самого лба и до затылка ровной полосой, небрежно собранные в хвост. Психологу захотелось поскорее сменить тему и наконец вежливо вывести на важную тему эту грубую особу.
