Очухалась я, на холодном каменном полу, в темноте правда было плохо видно, но правый бок, на котором мне довелось лежать, весь занемел, и явственно ощущались плохо отшлифованные камни, впивающиеся в ребра. Если честно, то первые секунда, вообще думала, что меня парализовало, но лишь едва пошевелив рукой, поняла - нет. А лучше бы - да, потому что, от прилившей к конечности крови, в нее как будто тысячи иголок вонзили. От колющей боли, я сморщилась и пошевелилась.
- Вот черт! - и по ноге прокатилась волна, далекая от удовольствия. Кое-как села и начала растирать бок, пытаясь восстановить кровоснабжение. Блин, сколько же я тут провалялась.
'Так, стоп!', - нахмурилась и стала озираться. - 'А где это я?' В полутьме, отчетливо виднелось зарешеченное окно, под самым потолком, а потолок этот, на высоте полутора метров, не выше. Три серые каменные стены и одна забранная толстыми железными прутами.
'Средневековое подземелье!', - подобная мысль шокировала до глубины души. Какая сволочь могла так надо мной подшутить?
- Илья! - прошипела, убью гада, как только доберусь до него, сразу убью. - Не-е-ет, - и ехидная улыбка наползла на губы.
- Втихаря сожгу все рыболовные снасти и костюм для дайвинга, и ружьем для подводной охоты, тоже, туда же. Будет знать, как шутить над психбольными!
Злорадно похихикивая, поползла по стеночке вверх, пытаясь выпрямиться.
- Твою..., а это что за хрень? - взвыла, конкретно приложившись макушкой об потолок. - Вроде ж была как раз полтора метра. Ну и как это понимать?
Когда в голове перестало звенеть, а перед глазами улеглись мерцавшие после удара звездочки, я стала осматривать себя внимательней.
На счет одежды - не сильно обольщалась. Хорошо зная брата-приколиста, сразу допустила - мог переодеть, чтоб лучше вживалась в атмосферу тюремного быта. Ха, из вещей на мне было: старое поношенное, толи платье, толи сарафан и все! Про обувь и говорить нечего, босая, как есть, а вот за нижнее белье он мне точно ответит. Подлец! Это же надо додуматься.
- Так! А это что? - моему возмущению не было предела, под тканью рукава мою левую руку покрывала тату. От локтя вверх, уходили непонятные переплетения, какие-то буквы с побегами и завитушками. К тому же эта фиговина поднималась на плече и уходила аж на спину. - Все братец, если только это не временная тату, то ты смертник, самый что ни на есть - настоящий смертник!
От злости резко дернула ткань, и она разошлась по шву, до самой горловины. Ясно, это была нижняя рубашка, а сверху сарафан, так как лямка из грубого материала осталась на плече. И где он только такую ветошь откопал, не уж-то музей краеведческий ограбил, идиот.
- Темень, хоть глаз выколи! - проговорила раздраженным голосом и выругалась, потому что, не могла рассмотреть все тату как следует, только контуры. - А ну ее, потом налюбуюсь, - и взгляд упал на грязные и обломанные ногти, местами сбитые в кровь. Дальше, хуже, на запястье правой руки была вкривь-вкось намотана повязка, и на ней отчетливо проступало бурое пятно. Ах вот, почему предплечье так сильно саднило, а я все на онемение списала, малахольная!
- Илья... ну это уже слишком! - заорала что было сил, последний факт, разъярил до предела. Ладно, еще могу простить свое пробуждение в сыром и мрачном подземелье, в дурацкой одежде и даже с тату смирится... со временем... после мести, но это!
Прикол, конечно, специфический, если поставить скрытую камеру, то с той стороны экрана можно оборжаться от смеха. Но на кой руки резать? Меня же теперь точно в психушку загребут, как ярую - суицидную, чем я объясню шрам на венах.
За окном, кажется, начало рассветать и чтоб получше разглядеть рану, по стеночке побрела к единственному источнику света. В теле чувствовалась жуткая слабость, и координация движений была слегка нарушена. С трудом переставляя ноги, сделала всего несколько шагов, как меня что-то дернуло за волосы:
-Ай! - заверещала, и от испуга аж присела, моя куцая косичка еще больнее потянула назад. - Что происходит?
С горем пополам развернувшись, увидела, что же меня держало, и обомлела на месте. В стене, примерно на метровой высоте, был вбит большой кованый крюк, даже думать не хочу, за каким надом он здесь вколочен. И за него, о ужас, зацепилась длиннющая коса.
- Ё-ё-ё-моё! Моя, ё..., не может быть!
Все, я отказываюсь воспринимать происходящее, как реальность. Дернула за кончик, и окончательно осознала, что - да, она точно моя. И с цветом была явная нестыковка. До странного пробуждения в этом убогом каземате у меня были темно-русые волосы. А эти светлые! Хотя, точно сказать не берусь, темно и пыли на них слой довольно-таки изрядный, местами даже паутинка видна, запутавшаяся в прядях. Да и тело, как-то странно ощущается, и ростом я, походу, выше стала, и тату, и вещи, и рука..., и вообще, хватит читать всякую потусторонне-фэнтезийную хрень на ночь! Глядишь, перестанут в голову лезть бредовые предположения, что моя душа могла переселиться в чужое тело, а если еще брать во внимание окружающую обстановку, то время тоже не мое, а может быть и мир.
- А может, пора головой об стенку постучать? - злорадно спросила сама у себя. А что? Поговорить-то больше не с кем, вот и остается с собой беседовать. Эх, зеркало бы мне, хоть осколок, тогда бы все сразу стало ясно.
Потихоньку выпрямилась, чтоб макушку об потолок не рихтовать, и, пошатываясь, потопала к окошку.
- А из нашего окна
Площадь Красная видна!
А из вашего окошка, - процитировала детский стишок писклявым голосочком и запнулась, подавившись воздухом, тихо офигевая от увиденного.
Я-то думала, рассветает уже. Ага! Во дворе, несколько человек, разводили костер, большой такой. И красноватые отблески света, доходили до стены, за которой стояла я, хлопая ресницами и подбирая челюсти.
Но в шок меня вогнал не сам костер, а то, для чего он там был зажжен. Сразу вспомнились все факты, прочитанные когда-то про 'Святую инквизицию', потому, что там, в самом центре был помост, и на нем стояла девушка. Привязанная к столбу она в немом ужасе наблюдала, как огонь постепенно пожирает древесину, сантиметр за сантиметром, отвоевывая новые территории, не останавливаясь ни на секунду. Она там одна, а вокруг куча горящих бревен и полыхающее пламя, которое начинает лизать доски под ее ногами.
Когда огонь, подобрался вплотную к ногам и оборванному подолу девушки, кстати, одежда у нее, такая же, как у меня; - это лишний повод задуматься, - на площадку, в центр двора, вышел мужик в длинной рясе, а на голове у него была намотана какая-то чалма. Сделав жест рукой, типа нацистского, он начал что-то заунывно петь, я же, сколько не пыталась, слов разобрать не могла. Тем временем, от сильного пламени, на девушке уже начала тлеть одежда, а я все равно не слышала: ни криков о помощи, ни стонов боли, ни треска от костра, хотя отчетливо видела, как летят искры. - Что за хрень? Какого ... тут вообще происходит? - громко заорала, не сильно-то отдавая себе отчет в том, что лучше бы помалкивать, а не голосить на весь двор.
