Теоретически возникновение и существование коррупции следует отнести вообще к дописьменной эпохе (правда, в этом случае свидетельств уж точно нет ни малейших). Ведь взятка становится возможной с того момента, когда произошло обособление функций управления в общественной и хозяйственной деятельности. Именно в этом случае у должностного лица (управленца) появляется возможность распоряжаться ресурсами и принимать решения не в интересах общества, а в своих собственных.
А случилось это ранее, чем шумеры и египтяне научились писать на глиняных табличках. Ко времени формирования государственных образований в древнейших центрах человеческой цивилизации (Египте, Месопотамии, Индии, Китае) в III–II тысячелетиях до н. э. первые симптомы коррупционной язвы уже давали о себе знать. Знакомый душок «принципа взятки» в общественных отношениях долетает до нас из многих архаичных текстов. Упоминание о чем-то похожем на нынешнюю систему коррупции встречается в сочинениях по искусству государственного управления древних народов.
В течение многих веков взяточничество и лихоимство были неотъемлемыми частями российской государственной службы. И правители активно пытались искоренить эти явления.
Еще в Древней Руси митрополит Кирилл осуждал мздоимство наряду с чародейством и пьянством. Мздоимство упоминается в русских летописях XIII века. А уже в XIV веке в Судных грамотах – Псковской и Новгородской – были введены положения, запрещающие посулы (взятки). О запрещении посулов (взяток) говорилось и в Судебнике Ивана III.
Однако формальные запрещения были малоэффективны. Преступления должностных лиц все более распространялись, и к XVI веку стало очевидно, что без установления в законодательном порядке санкций борьба с взяточничеством и лихоимством невозможна.
Иван Грозный справедливо считал, что от лихоимства власть имущих и происходят обиды и разорения народа. Он первым из русских царей в своем Судебнике 1550 года ввел ответственность судей за должностные преступления. В качестве наказания предусматривался штраф и телесные наказания, сопровождавшиеся бесчестием. Виновному привязывали к шее вещь, взятую им в подарок, например, кошелек, серебро, жемчуг, соленую рыбу.
Первым, кто начал масштабную борьбу с коррупцией в России, был Петр Великий. Многие сравнивают его с Иосифом Сталиным. Действительно, за время их нахождения у власти страна сделала стремительный рывок вперед.
Российский царь прекрасно понимал, какую опасность для государства представляют взяточничество и казнокрадство, и поэтому объявил борьбу с этими явлениями всенародным делом. Указом от 23 октября 1713 года «О доношении всяким людям о государственных интересах царскому величеству самому» Петр I обещал вознаграждение тем, кто донесет на казнокрадцев и «кто на такого злодея подлинно донесет… тому за такую его службу богатство того преступника движимое и недвижимое отдано будет; а буде достоин будет, дастся ему и чин его…»
В период правления Петра I начался очень важный этап в истории борьбы с лихоимством. Этот термин был введен в законодательство Указом от 24 декабря 1724 года «О воспрещении взяток и посулов и о наказании за оное». Под лихоимством понималось получение чиновниками при отправлении своих служебных обязанностей посулов (взяток) и незаконных сборов с населения. Под страхом наказания Указ запрещал всем чиновникам получать какое-либо иное вознаграждение за свой труд, кроме определенного им государством жалованья. Служащего, нарушившего запрет, ожидала суровая мера: «Жестоко на теле наказан, всего имения лишен, шельмован и из числа добрых людей извержен или и смертию казнен будет».
Отличительной чертой Указа стало введение принципа равенства ответственности за взяточничество для всех чиновников, независимо от класса занимаемой ими должности.
Именно при Петре I были наказаны высокопоставленные коррупционеры. Так, князя Гагарина, бывшего губернатора Сибири, повесили в Санкт-Петербурге, недалеко от новой Биржи, за то, что этот богатейший вельможа «дико растратил казну». Барон Шафиров украл конфискованное у Гагарина имущество, подделав подписи сенаторов, назначил своему брату повышенное жалованье, увеличил в свою пользу почтовые таксы. За что был лишен чинов и имущества и сослан в Сибирь.
Всеобщее лихоимство вынудило Петра учредить должности генерал-фискала и его помощников – обер-фискалов. Им были подчинены фискалы в губерниях и городах. Они должны были «тайно проверять, проведывать, доносить и обличать» злоупотребления, казнокрадство и взяточничество чиновников. Причем половина штрафа шла в пользу фискала.
Но и эта мера мало помогла. В 1724 году был казнен сам обер-фискал А. Нестеров за то, что «не токмо за другими противных дел по должности своей не смотрел, но и сам из взятков и для дружбы многое в делах упущение чинил. В провинциальные и городовые фискалы многих определял недостойных и за это то деньгами, то лошадьми, запасами и другими разными вещами взятки с них брал…»
Другой обер-фискал М. Желябужский сочинял подложные духовные завещания и за то был бит кнутом и сослан на каторгу. Потому-то с тех пор слово «фискал» стало означать нечто низкое, корыстное.
Эстафету активной борьбы с коррупцией подхватила Екатерина II, а потом Александр I. Он часто с горечью говорил, что окружен негодяями, и чиновники украли бы у него и флот, если бы знали, куда его девать. Одной из причин неудачной борьбы правителей предыдущих эпох с лихоимством император считал несовершенство существующей нормативно-правовой базы. Было принято несколько указов, но ситуация не изменилась.
Николай I попытался решить проблему лихоимства с помощью Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. Согласно Инструкции от 13 января 1827 года, данной шефом жандармов генерал-адъютантом Бенкендорфом своим подчиненным, они должны были:
– обратить особенное внимание на могущие произойти без изъятия во всех частях управления и во всех состояниях и местах злоупотребления, беспорядки и закону противные поступки;
– наблюдать, чтобы спокойствие и права граждан не могли быть нарушены чьей-либо личной властью и преобладанием сильных лиц или пагубным направлением людей злоумышленных.
* * *
В двадцатые – тридцатые годы прошлого века аналогичные задачи приходилось решать чекистам. Советское государство, совсем еще молодое, тоже было поражено коррупцией. На волне революции наверх поднялись очень разные люди: были среди них идейные борцы и нестяжатели, были и те, кто рассматривал революцию как выгодное дельце. Впрочем, Россия в этом плане не была исключением, достаточно вспомнить пример Великой Французской революции, многие из вождей которой успешно совмещали революционную борьбу с обогащением. Конечно, французская революция была буржуазной, а наша, Октябрьская, рабоче-крестьянской, но ведь еще Маркс писал, что новое общество не рождается из воздуха, а строится на базе старого, да еще отягощается наследием этого старого общества.
