1. Глава 1
— Дорогой, ты дома?
Я бросила ключи на столик в прихожей, попутно снимая кроссовки. После утомительного перелета все, о чем могла думать, так это о горячей ванне с пеной, желательно с бокалом вина и легкой музыкой на фоне.
Возвращение в свой родной город, пусть и на пару дней, дался мне нелегко. Казалось, что с каждым часом очередное воспоминание, скрытое в знакомых домах, дорогах и улицах, высасывало мои жизненные силы, оставляя внутри одну сплошную пустоту. Вот тот самый перекресток, где разбились в автокатастрофе мои родители, когда мне было двенадцать. А вот та самая пятиэтажка с желтым балконом четырехкомнатной квартиры, где растила меня бабушка. Именно её могилку я приехала навестить, что была заброшена мною уже шесть лет.
Квартиру продала сразу после смерти бабушки, избавляясь от единственной ниточки, привязывающей меня к этому месту. И при первой же возможности уехала в другой город вместе со своим женихом начинать новую жизнь.
Не в силах вынести груза тяжелых воспоминаний, что обрушились на меня разом, я вернулась домой на день раньше.
В квартире было тихо. Видимо, муж еще не пришел с работы. Хотя с улицы мне казалось, что в одной из комнат я видела свет. Какое-то странное чувство, заставляющее нутро скручиваться в узел, поселилось внутри. В желании расправиться с нехорошими мыслями побыстрее, я откинула чемодан в сторону и двинулась вглубь квартиры, так и не сняв плащ.
Нет, Артур все же был дома – из спальни послышался шум. Ступая по холодному полу, я боролась с собственным предчувствием того, что могло ждать меня за белой дверью. Проходя мимо зала, краем глаза заметила накрытый стол для двоих. Чувство тревоги набирало обороты, а сердце стучало быстрее и сильнее, норовя выдать мое присутствие раньше времени.
Пожалуйста, пусть мне все это кажется… И след красной губной помады на бокале, и аромат женских духов, стоявший в квартире, и стоны, доносящиеся из спальни.
Натянув на лицо непроницаемую маску и собрав последние силы в кулак, я толкнула дверь.
Мое появление заставило блондинку, что стояла на нашей супружеской кровати на четвереньках, вскинуть голову вверх и бесстыже улыбнуться, а после застонать от очередного толчка моего мужа, глядя мне прямо в глаза.
— Оливия? — запыхавшись, спросил Артур, наконец, замечая меня.
— Не похожа? — губ касается усталая ухмылка.
— Ты должна была завтра прилететь, — совершенно не стесняясь и не скрывая своей наготы и вообще в целом того, что я застукала его с другой, он сделал еще пару толчков в девушку, прежде чем выйти из нее под женские хныкающие звуки.
Взяв с прикроватной тумбочки сигареты и зажигалку, Артур подошел окну, распахнул его настежь и закурил. Блондинка нагло развалилась на кровати, водя по обнаженному бедру ногтем, не спеша обводя контур родимого пятна, похожего на кляксу.
— Оправдываться не собираюсь, — муж сделал очередную затяжку, не смотря на меня.
А я словно оцепенела. Не могла ничего сказать, не могла пошевелиться и все продолжала смотреть на девушку в нашей кровати. С растрепанными кудрями, слегка размазанным макияжем и остатками белья в виде подвязок на бедрах, которые я бы в жизни на себя не надела, она все равно была красивой. И, несмотря на полное отсутствие на незнакомке какой-либо одежды, почему-то нагой чувствовала себя я. Запахнула посильнее полы плаща. В этот самый момент хотелось, чтобы мой бесформенный спортивный костюм стал еще свободнее, прикрывая недостатки фигуры.
— Нравлюсь? — спросила блондинка с издевкой, закусывая губу. — Или завидуешь?
Её слова, как хорошая пощечина, привели меня в чувство.
— Тому, что ты трахаешься с женатым мужиком? — не узнаю собственный голос, до того хрипло и тихо он звучал.
— Лив, не начинай, — встал на защиту своей подружки муж, строго посмотрев на меня.
Я пыталась разглядеть в мужчине, в браке с котором мы уже шесть лет, хоть каплю стыда или раскаяние за свой поступок, но нет… Этого не было.
— Артур, я подаю на развод, — заявляю решительно.
— Хочешь развод? — муж усмехнулся, туша сигарету в пепельнице. — Тогда я оставлю тебя ни с чем, — сказал он жестко, делая медленные шаги ко мне. — Привыкай побираться по помойкам и просить милостыню.
— Квартира куплена на мои деньги!
— Это ты так думаешь, — ответил Артур, рассмеявшись, вставая вплотную ко мне.
Смесь алкоголя и табака ударили по чувствительным рецепторам, щекоча горло. Стало дурно находиться в этой квартире, особенно в спальне, где все теперь кричало об измене и лжи. Развернулась и поспешно направилась к выходу.
— Хотя знаешь, валяй. Ты мне уже поперек горла.
Резко остановилась на месте, чувствуя резкую боль в груди от его слов.
— Я тебе… Что?
— А ты думала, я за тобой на коленях буду ползать и просить прощения? Посмотри на себя: перестала за собой ухаживать, ходишь, словно привидение.
— Ты же знаешь, что последние пару месяцев для меня были непростые, — голос звучал на удивление уверенно, но тихо.
— Твоя вечная готовка уже в печенках, — Артур продолжал перечислять, загибая пальцы.
А я – дура, старалась каждую неделю удивлять его новым блюдом.
— Разжирела на десятку.
Мне уже удалось скинуть пять килограмм.
— Ни маникюра, ни педикюра, ни укладки. Я в жены брал красивую девушку, а не заготовку под неё, — выплюнул мне в лицо, явно решая меня добить. — Даже ребенка мне родить не в состоянии…
Он хотел сказать что-то еще, но я прервала его звонкой пощечиной.
Я могла стерпеть все, любое унижение в свой адрес, принимая свои недостатки и даже, может, где-то соглашаясь с ними. Но это… это…
— Это уже слишком, — закончила я мысли вслух, потирая горящую от удара ладонь. — Я заеду завтра за вещами.
Хотелось на воздух, чтобы уже, наконец, выплюнуть из легких этот сладкий запах чужих духов. Но проклятые шнурки на кроссовках никак не хотели поддаваться дрожащим пальцам.
— Вряд ли. Завтра ты уже сюда не зайдешь.
— Это наша общая квартира, и я имею на неё точно такое же право, как и ты!
Это было последнее, что я прокричала этому мудаку, глядя в глаза. Прихватив с собой чемоданчик, с которым приехала, я пулей вылетела на улицу, жадно вдыхая свежий ночной воздух. Шла быстро, может, даже бежала по безлюдной алее парка, совершенно не разбирая дороги, пока ледяной ветер до конца не остудил разум. Рухнув на ближайшую скамейку, я, наконец, дала выход слезам. Громко, с надрывом я ревела в ночном парке, совершенно не понимая, что мне делать дальше.
В груди дыра, что я так старательно в одиночку штопала тонкими нитями, после того, как узнала о замершей беременности на десятой неделе. Но лишь одним словом, одним упоминанием Артур разорвал, к чертям, все мои труды.
Возможно, в чем–то я была и виновата, но как он мог упрекать в случае, мне не подвластном?
