Судья Феклистов вышел из здания суда ровно в девятнадцать часов. Он жил неподалеку, в двух остановках, жене к позднему появлению Владимира Игоревича было не привыкать, поэтому он и не торопился. Отношения с женой уже давно превратились из теплых в обыденные, и виной тому все та же работа. Раньше он задерживался на службе по причине привыкания к новой должности, а спустя десять лет, когда эта должность слегка охладила семейные отношения, домой он не рвался уже оттого, что эти отношения стали холодноватыми.
Привыкнуть к жизни с судьей способен не каждый. Престижное положение – да, зарплата стабильная и приемлемая – да. Как у Христа за пазухой, кажется. Ан нет. Семья требует внимания, а времени у судьи – в обрез.
Вместе с напряженной обстановкой дома его давило еще одно обстоятельство. Рассмотрение одного из самых сложных дел в его карьере. Дело о хищении с территории Мрянского тракторостроительного завода непристойного для упоминания вслух количества тракторов. Сложным оно было не по процессуальным причинам, а по околосудебным. Непомерное давление Феклистов ощущал каждую минуту. Давили на судью со всех сторон, на столе лежало фальсифицированное в пользу подсудимого уголовное дело, и близился час, когда Феклистов будет вынужден огласить оправдательный приговор, а в отношении неустановленных хищников выделить дело в отдельное производство и направить на расследование в ту же прокуратуру.
Служебное давление можно было, как обычно, перенести, но вот изощренный пресс со стороны неизвестных умников забросить за спину и не обращать на него внимания было невозможно. Феклистов не сомневался в том, что авторами ночных звонков ему домой являются люди мрянского авторитета Лиса. Внешне вполне приличного бизнесмена, президента компании «Лисс-уголь» Лисса Михаила Юльевича.
Среди прочих документов, попавших в руки Феклистова, был странный пакет документов, который не фигурировал и даже не упоминался в уже имеющемся уголовном деле, предоставленном предварительным следствием. Не прошло и недели после получения дела для рассмотрения, как Владимир Игоревич догадался об истинной силе непонятных на первый взгляд документов. Устойчивое словосочетание «черная бухгалтерия» известно каждому. «Черную бухгалтерию» ведут все, кто связан с бизнесом, – от директора ООО, имеющего коммерческий киоск по продаже сигарет, до президента акционерных обществ, занимающихся торговлей нефти. Без двойной, а то и тройной бухгалтерии не прожить, она луч света в темном царстве налоговой политики государства и судоходный канал, по которому из кармана страны уплывают огромные финансовые средства. Бухгалтерия МТЗ не отличалась от упомянутой ничем, за исключением того, что в ней имелась подробная информация относительно того, сколько тракторов прокатились по территории отдела коммерческого, минуя отдел финансовый. Иначе говоря, сколько тракторов было украдено, незаконно продано и на каких счетах каких банков осели средства, полученные от такой операции. Исчезновение габаритной техники поражало своими масштабами и изыском фальсифицированных документов. Немудрено, что следственной группе из прокуратуры не удалось накопать и десятой части той информации, которая таилась за высокими стенами завода. Вполне возможно, что прокурорским труженикам не так уж и хотелось впрягаться в воз, который они не в силах выкатить из ворот МТЗ, чтобы впоследствии его дотащить до крыльца суда.
Как бы то ни было, но документы, попавшие в руки судьи Феклистова, являлись настольной книгой для начинающего мага-мошенника. Как они попали в руки директора МТЗ Пусыгина, теперь оставалось лишь гадать. По всей видимости, господин Баварцев не отличался высокопрофессиональными шпионскими навыками при работе с секретными документами. Оставленная на столе секретарши папка, при упомянутой тревожной ситуации на заводе, могла попасть в руки директора. Не нужно быть провидцем, что тот в ней чуть-чуть покопался и сделал кое-какие копии. На десяти листах материала подробно, по операциям, описывалось производство суперфокуса, при котором семья Кио просто отдыхает. Как украсть девятьсот тридцать тракторов, чтобы даже следов от них не осталось? Обратитесь, пожалуйста, к Баварцеву Сергею Львовичу – коммерческому директору, исполняющему обязанности заместителя директора МТЗ. Именно о нем шла речь в заявлении самого директора, когда он, почувствовав неладное, впервые обратился в прокуратуру.
Устав от телефонных звонков и постоянного подталкивания, Феклистов решил сменить обстановку и отдохнуть. По суду прокатился слух, что начиная с этого года в Московской академии правосудия открываются курсы, на которых судьи могут повышать свою квалификацию. Как это ни называй, а командировка в Москву – это внештатный отпуск за текущий год со всеми вытекающими из него последствиями.
Необходимо было взять хотя бы короткий перерыв, потому что жизнь Владимира Игоревича становилась все тягостней. Звонки домой и на работу, нудные, растягивающиеся, как резина, разговоры, главной темой которых, конечно, был Баварцев и события на заводе, стали менять не только служебную жизнь судьи, но и личную. Еще можно было бы как-то держаться, если бы имелся крепкий тыл. Но «тыл» лишь предъявлял ультиматумы и составлял манифесты.
Когда жизнь дома стала невыносимой, судья сменил телефонный номер. Из-за сложности процесса, по решению председателя областного суда, ему был выделен персональный автомобиль с двумя охранниками. Но не прошло и двух дней после принятия этих мер предосторожности, как Феклистова вновь стали беспокоить звонки с просьбой «подойти к рассмотрению дела о хищениях на тракторном заводе со всею беспристрастностью и ответственностью», а вечером следующего дня жена Владимира Игоревича стала свидетельницей безвременной кончины их любимца – спаниеля Тома. Невидимый стрелок-шутник пристрелил пса, когда тот находился в трех шагах от хозяйки. Это был сигнал Феклистову о том, что маскировка в телефонной сети и нырки за спины охранников – бесперспективный трюк.
Это стало последней каплей. Завтра Владимир Игоревич отправит жену и дочь в Луцк, к родственникам.
В очередной раз он прочитал на кухне документы, когда уснули жена с дочерью и закончился последний выпуск новостей. Владимир Игоревич Феклистов, федеральный судья, сидел на кухне, курил сигарету за сигаретой и вспоминал улыбку Баварцева. В ней царили злорадство и ненависть, уверенность в собственном успехе и беспомощности судьи.
Феклистов сидел и курил, заполняя всю кухню удушливым запахом сгоревшего табака. Случилось то, что и предполагалось. Жена пообещала по возвращении из Луцка подать на развод и просила его, как влиятельное лицо, помочь с решением этого вопроса в его «родном» Ленинском районном суде.
