Семён Савельевич вышел на смену внезапно, по звонку товарища. Володька после родов спешил к своей, а заодно и «поправиться» – вчера отмечали по-полной программе, и к назначенному времени он был категорически не в состоянии. «Савельич» не раз выручал его, особенно по праздникам или сразу после них.
По-отечески пожурив Вовчика как родного сына, старый машинист, скрепя сердце, согласился. В последнюю неделю ему снился странный сон: он садится за управление своего поезда, чувствует своё тело, но сделать ничего не может. Отправил поезд, снял с тормоза, включил передачу и… далее все не по-настоящему: скорость растёт, рука тянется к тормозу, но тщетно. И тогда, силясь проснуться, Савельич кое-как шевелит рукой, но только включает новую скорость. Особенно ему не понравилось, что это снилось с четверга на пятницу и в третий по счету раз.
Оксана готовилась целый день: утром в 9 маникюр, в 12 – бикини лазером, затем обертывание и массаж. Она хотела быть свежей и обновленной в этот день, тщательно спланированный и такой сюрпризный для Егора. Сегодня ровно год их отношениям, и он наверняка уже придумал как её осчастливить, но именно теперь она хочет сделать ему что-то особенное.
Утром, он, как обычно, приготовил омлет с беконом, опустил лимон в томатный сок и подал в постель, приправив букетом лилий, таких любимых ею, но столь нетерпимых им, что она все таки решилась. В 20.00 она спускалась в метро, где её горячолюбимый работал машинистом. По случаю белья на ней не было, верхом её венчал крупный горох на коралловом фоне, а под ним ничего, только свежее и благоухающее тело. Белые сабо и сумка из латекса сверкали глянцем, яркий блеск губ и строгие солнцезащитные очки дополняли образ прекрасной фурии. Она цвела и сияла, предвкушая задуманное.
Оксана нарочито специально встала ближе к линии, надеясь, что Егор её увидит, и, когда голова состава показалась из тоннеля, сделала шаг назад, играя с его воображением. Ей даже на секунду показалось, что он улыбнулся, как будто заметив, но секундой позже сосредоточенность вновь вернулась его лицу.
«На мне абсолютно ничего нет», – так казалось бедной скромняжке, когда она входила в вагон.
Каких-то пару месяцев назад на шумных шашлыках с одноклассниками Егор проболтался другу, что мол она какая-то зажатая в постели. Мол, и так, и эдак пытался разгадать в чем дело, не могу её раскрыть, но кто знал, что эта сакральная фраза, совершенно случайно услышанная ею, приведет Оксану к старательному изучению этого вопроса, и она стремительно заполняла этот пробел. Для начала она связалась с Ленкой, которая была ну если не профессионалкой, то уж точно знала как приручить мужское начало. Та, в свою очередь, проявив сноровку и талант обольщения, научила её премудростям секса на примере своего крепкого дружка-дилдо.
Сегодня я докажу тебе, что я не «бревно», таким едким и противным словом окрестила Оксана себя после услышанного.
Егору показалось, что он увидел Оксану, но он отмахнулся от этих мыслей, снова устремив своё внимание работе. «Навряд ли она здесь», – мысленно провожал он коралл с белым горохом. «Просто похожее платье, не она это, не должно и не может этого быть. Я придумал наш праздник: приезжаю, забираю, едем в клуб, тем более столик уже заказан, оплачен и ждет нашего появления»
Егор любил её. В последнее время в ней что-то изменилось. Он не знал, что с этим делать, думал, пройдет. Типа кризис отношений. Но было одно «но».
Оксана часто стала бывать у Ленки, той самой Ленки, с которой у него когда-то был роман, ну не столько роман, – у Ленки много было «романов», с ней он получил свой первый опыт еще в универе на 2-ом курсе и причём совершенно случайно, так вышло, не он был инициатор, скорее она. Хорошо, что она об этом никому не рассказывала, а ему и подавно резона не было бахвалиться этим достижением, особенно неприятно было бы узнать об этом Оксане, слава славе, что никто и никогда об этом не говорил.
Интернет творит чудеса: Он не искал Её, скорее Она нашла Его.
Лайк за лайком, она завоёвывала Его внимание. Она даже добавилась в подруги какой-то там Елене для того, чтобы у них появились общие друзья. Егор стойко игнорировал все попытки, пока не заметил, что у них есть общие друзья, для этого Оксана даже с ней подружилась, и переписывалась, осторожно выспрашивая какие у них между собой взаимоотношения, «просто друг по универу, учились вместе, изредка общаемся» – таков был Ленкин ответ. И когда они «случайно» встретились, у Оксаны не осталось сомнений. Особенно важным для Оксаны было сходства Егора с её отцом, о котором мать говорила неохотно, но фото хранили немое молчание прошлого. Отец погиб, когда она только начала ходить пешком под стол и совсем не оставил о себе памяти кроме семейной карточки в ч/б-варианте. Он был воплощением мужества: волевой подбородок, чёрные брови, прямой нос, чувственные губы и глаза, в которых хотелось раствориться.
Егор мог смотреть не мигая, как будто сквозь неё, а она утопала в нём, боясь не вернуться из глубины этих необыкновенных кристально-серо-голубых небес. И в них она и влюбилась, а позднее, убедилась в правильности своего выбора, когда ощутила на себе его заботу, так, ей казалось, должен заботиться о своей маленькой девочке любящий отец. Он и заботился, укутывая ночью, когда она раскрывалась, поправлял непослушные волосы, обнимал и, облипая сзади, засыпал.
Оксана ждала, зная что на последней станции машинист, сдающий смену, обязан проверить все вагоны, освободить их от уснувших или непослушных пассажиров, а в последнем вагоне он найдет её.
