УДК 341.231.14
ББК 67.400.32
М74
Редактор серии А. Куманьков
Перевод с английского А. Захарова
Сэмюэл Мойн
Последняя утопия: Права человека в истории / Сэмюэл Мойн. – М.: Новое литературное обозрение, 2024. – (Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»).
В наши дни права человека позволяют говорить о международной справедливости на языке, понятном миллионам. Однако сама концепция, на которой основано правозащитное движение, стала известной всего несколько десятилетий назад, коренным образом изменив наши представления о способах и методах улучшения судьбы человечества. Книга Сэмюэла Мойна – это попытка изучить революцию в области прав человека и разобраться в ее причинах и последствиях. Автор показывает, как концепция прав человека после 1968 года стала одновременно прибежищем последней политической утопии и механизмом ее реализации, придя на смену мечтаниям о революционном коммунизме и национализме. Следует ли относиться к этой идее как к наследию, которое необходимо беречь, или права человека – это изобретение, которое нужно изучать и неустанно обновлять? Сэмюэл Мойн – профессор юриспруденции Йельской школы права и профессор истории Йельского университета (США), специалист по европейской интеллектуальной истории.
В оформлении обложки использованы фотографии Карла Блоссфельдта из серии Plantstudie. 1928 г. Рейксмузеум, Амстердам / Rijksmuseum Amsterdam.
ISBN 978-5-4448-2391-0
Copyright © 2010 by the President and Fellows of Harvard College
Published by arrangement with Harvard University Press.
© А. Захаров, перевод с английского, 2024
© И. Дик, дизайн обложки, 2024
© ООО «Новое литературное обозрение», 2024
Когда люди слышат фразу «права человека», в их воображении возникают ассоциации с вековечными моральными заповедями и высокими политическими идеалами. И это вполне объяснимо. Ведь они держат в уме привычный для них набор непоколебимых либеральных свобод, а иногда еще и более широкий свод принципов социальной защиты. Но, помимо этого, они думают и о чем-то большем. Упомянутая фраза подразумевает изменение мира к лучшему, создание нового порядка, в котором достоинство каждого индивида будет под надежной международной защитой. Это очевидно утопическая программа: из‐за политических стандартов, которые она отстаивает, и эмоционального подъема, который она вызывает, ее связывают с образом мира, пока еще не существующего. Эта программа обещает покончить с нерушимостью государственных границ, постепенно заместив постулаты суверенной государственности авторитетом международного права. Она с гордостью предлагает угнетенным всей планеты перспективу лучшей жизни. Она может воплощаться – где, разумеется, подобное возможно, – во взаимодействии с государственными властями, переключаясь на безапелляционное обличение упомянутых властей, когда те начинают попирать элементарные правовые нормы. Права человека, трактуемые в описываемом ключе, сегодня определяют самые возвышенные устремления как общественных движений, так и политических структур – государственных и межгосударственных. Они вселяют надежду и побуждают к действию.
Поразительно то, насколько быстро эта программа получила широчайшее распространение. На протяжении 1970‐х годов моральные установки жителей Запада изменились, открыв простор для такого утопизма, которому удалось породить международное движение в поддержку прав человека, никогда ранее не существовавшее. О незыблемых правах человека было заявлено еще в эпоху Просвещения, но практические результаты тех давних деклараций оказались настолько самобытными – вплоть до совершения и оправдания кровавой революции, – что из них вырисовывалась совсем другая концепция. В 1948 году, после Второй мировой войны, была принята Всеобщая декларация прав человека. Она, однако, стала не столько возвещением новой эры, сколько траурным венком, возложенным на могилу угасших надежд военного времени. Мир, на мгновение открывший глаза, вскоре вновь взялся за старое, отвернувшись от своей послевоенной повестки, которая начала было складываться на фоне появления на свет Организации Объединенных Наций – главного спонсора Всеобщей декларации. Для США, СССР и Европейского континента, который две державы-победительницы делили между собой, на первый план вышло соперничество двух главных идеологий холодной войны. Борьба за деколонизацию империй сделала холодную войну глобальной, невзирая на попытки некоторых новых государств уклониться от противоборства сверхдержав и проложить собственный политический курс. Соединенные Штаты, которые в период Второй мировой войны раздували всеобщие надежды на становление в послевоенные годы нового порядка и даже ввели в ограниченный оборот идею «прав человека», вскоре отказались от этого словосочетания. Что же касается их конкурентов в лице Советского Союза и антиколониальных движений, то для них дорога в будущее связывалась в первую очередь с коллективистскими идеалами эмансипации – коммунизмом и национализмом, – а не с правами личности и их закреплением в международном праве.
Даже в 1968 году, который ООН провозгласила «Международным годом прав человека», обсуждаемые здесь права оставались не более чем периферийным принципом, который на практике почти никем не отстаивался. Конференцию, отмечавшую двадцатую годовщину Всеобщей декларации, которая задумывалась, чтобы напомнить о забытых принципах и попытаться оживить их, ООН решила провести в Тегеране. Это было необыкновенное зрелище. Иранский диктатор, шах Мохаммед Реза Пехлеви, дал старт весеннему форуму, восславив древних персов за открытие прав человека: традиции, заложенные великим персидским царем Киром более тысячи лет назад, теперь, по его словам, нашли воплощение в моральном совершенстве его собственной династии. На последовавшем за этим обсуждении, проходившем под председательством монаршей сестры, принцессы Ашраф, на первый план была выдвинута интерпретация прав человека, которая ныне кажется довольно необычной: триумфальным итогом и конечным пунктом долгой эволюции этой идеи объявлялось освобождение народов, прежде томившихся под колониальным гнетом. Не последним адресатом этой риторики был Израиль, которому в ходе дискуссий уделялось повышенное внимание – в основном из‐за территориальных приобретений, сделанных им после недавней Шестидневной войны против арабских соседей. Тем не менее в 1968 году за пределами самой ООН права человека еще не оформились в качестве могучего идеала, и этот факт гораздо важнее, нежели все происходившее на постановочном мероприятии иранского властителя
