Посреди обширного поля гордо возвышалось одинокое дерево. Толстый, местами повреждённый ствол свидетельствовал о почтительном возрасте, пружинящие под ураганными ветрами ветви доказывали наличие недюжинной силы и здоровья в этом очаге жизни. Много сотен лет тому назад крохотное семечко, случайно занесённое сюда хулиганистым ветром, пустило росток, и он развивался, несмотря на полное одиночество. Ничто не сумело пресечь эту жизнь, никаким сильным и коварным силам природы оказалось не по силам сломить её. И превратился слабенький росток в могущественный кедр, с лёгкостью противостоящий урагану и грозам, палящему солнцу и болезням. Ветры служили ему освежающей воздушной ванной, влага и почва – источником жизненных сил, а солнце – конечной целью. Суровость условий жизни, бесконечная борьба за неё, почти невыносимые страдания юности превратили кедр в гордого и сильного богатыря, бросающего вызов стихиям.
– Эй, Солнце! – обращался он к светилу, когда его лучи становились уж чересчур обжигающими. – Ты вознамерилось сжечь меня? Так помни, что на моём пепле вырастут сотни богатырей покрепче меня!
– Эй, Ветер! – кричал кедр навстречу урагану, сгибающему его упругий стан почти до земли, – Я ли травинка для тебя? Не всё подчиняется твоей злой воле!
– Кап – кап – кап! – ехидно шептали ему в уши капли предательских вод. – Мы разрушим почву и твои корни лишатся энергии земли.
С этой бедою, как и болезнями, кедр сражался молча, крепче упираясь корнями за всевозможные выступы, камни, норы глубоко под землёй. «Ничего, капайте, подлые создания! Вы лишь поможете мне удлинить корни.» – рассуждал он. «А, грибки! – восклицал гигант в мыслях. Что ж, это противник поопаснее…» И собирал кедр все силы для выделения спасительных веществ. Его враги никогда не нападали вместе, и это воодушевляло богатыря. Как же: Солнце уничтожает микробы, и чем крепче оно жжёт, тем лучше; Солнце отнимает силы у ветров, а ветры ослабляют жару, прогоняют грозовые тучи; а с водой, грызунами и грибками можно справиться и в одиночку.
Так жил величественный кедр, борясь со стихиями, слушая шёпот звёзд, внимая пению птиц, давая в своей коре приют насекомым. И познал он в течение продолжительной жизни свою часть великой мудрости Вечности…
Во всякой деревне жители, как правило, отлично знают друг о друге всё, что касается личной и общественной жизни. Не претендует на оригинальность в этом плане и деревня Волчок под Немировым, который находится в Винницкой области. Разбудите в любое время суток первого попавшегося аборигена и он с несомненным знанием дела даст ответ на все ваши вопросы, касающиеся наиболее тайных сторон бытия соседей. Нужно ли вам узнать, сколько кур имеется в хозяйстве Ваньки Кривого, каковы его отношения с женой, имеет ли оная тайного воздыхателя – вы получите самую исчёрпывающую информацию. И не только о численности пернатых, но и об их породистости, о способе приобретения и разведения, о количестве получаемых яиц, и даже о том, что Ванькина жена слишком вредная, – и всё потому, что не продаёт вашему собеседнику водку! А сама втайне от незадачливого мужа зарезала курицу, чтобы, предварительно её закоптив, вручить любовнику. Тот, в свою очередь, пьяный вдрызг, заявившись домой, пытался выдать эту самую куру за утку, которую он, дескать, самолично пристрелил на охоте, по причине которой он и отсутствовал целую ночь в священном семейном ложе. Вы узнаете также, в частности, что именно ответила жена любовника Ванькиной супруги («Как же ты, окаянный, охотился, если у тебя ружья в помине нет?!»)
Желаете узнать о жизни местного начальства – обратитесь к первому встречному. Как и подобает подозрительным провинциалам, вначале он окинет вас с ног до головы характерным взглядом, вкладывая в него всю силу своего пролетарски скудного интеллекта. Вы можете едва расслышать нечто вроде: «Иди ты…», но в целях предотвращения сего рекомендуем применить бутылку современного заменителя амброзии. Вы постарайтесь его вовремя вытащить из – за пазухи и воскликнуть:
– Ой, Федя! Сколько лет!..
Может случиться, что он вовсе не Федя, но, завидев в вашей руке заветный груз, готов будет признать, что, возможно, он и Федя. И, как три тысячи лет тому назад древнегреческие боги уступали простым смертным, повинуясь запаху амброзии, так и подозрительный крестьянин вмиг подобреет при виде большой, полной, запотевшей бутылки. Как некогда Зевс величественным жестом призывал свою божественную супругу Геру разделить с ним трапезу олимпийцев, так же и новый знакомый не менее радушно предложит вам распить с ним амброзию современную. Вся разница состоит лишь в функциях повелителя богов и данного провинциала. Погодите, не сразу спрашивайте о председателе; предоставьте собеседнику возможность оценить вкус горилки, пусть он испытает свои дарования на поприще дегустации, пытаясь угадать изготовителя. Не приведи Господь, окажется, что вы приобрели напиток у Гальки – она же, пакостная, подмешивает для крепости ясень или димедрол! Аналогично, если «дегустатор» определит привкус, например, Надькиной водки: она, вертихвостка эдакая, когда – то ему «не дала»! И так далее. После третьей можете расспрашивать о чём угодно. Человек вас дружески обнимет и начнёт повествование обо всех грехах интересующего вас лица с видом знатока, испытывающего все превратности судьбы именно из-за тяжеленной ноши хранимых в его памяти тайн.
Однако, в каждой деревне обязательно найдётся человек (или семья), о котором никто ничего существенного сказать не сумеет. Именно по причине отсутствия материалов для сплетен такого рода людей не любят, их быстро ставят вне сельской общины, вне коллектива. С ними едва здороваются, после чего оборачиваются и долго провожают тупым, ненавидящим взглядом в спину. Не такие, как все… У них чаще дохнут кролики, вымирают цыплята, иногда даже вспыхивают постройки, а дети, независимо от способностей, чаще получают «двойки», ведь в роли учительниц у этих детей выступают такие же сельские сплетницы, как и все, – село по – своему мстит за таинственность и неприступность.
Вот и в деревушке, упомянутой выше, на самой окраине, почти рядом с мрачным лесом, в неглубоком старом овраге расположилась довольно ветхая хата, которую старожилы старались обходить стороной, – неведомо отчего, но, обходя, крестились. Не любили это место в селе, только и всего. Несколько лет назад какой – то умной голове пришло на ум поселить в этом домишке приезжего учителя истории. Тот, не обладая опытом сельской жизни, навёл в подворье порядок, как умел: пользуясь подручными материалами, поправил забор, установил калитку, снял забытые бывшими хозяевами ржавые замки, повесил новые, кое – как починил крышу, спилил сухостой, выкосил буйную травушку – муравушку и так далее. Но, несмотря на это, нового жителя невзлюбили в деревне. Поначалу со всеми без исключения приветливый, он вскоре осознал мрачное недружелюбие, необъяснимую враждебность, ежеминутно ощущая на себе недобрые взгляды, и, не найдя лучшего выхода из создавшегося положения, как это часто случается, начал постепенно замыкаться в себе. В течение нескольких лет, прожитых в Волчке, он не только не приобрёл друзей, приятелей или просто знакомых, с которыми мог бы перекинуться словом – двумя, но и вовсе нажил врагов. Мужчины при встрече отворачивались от него, женщины постарше бесцеремонно пронизывали ненавидящими взглядами, а те, которые помоложе, боязливо переходили на противоположную сторону дороги; что касается детей, те даже во время уроков избегали смотреть ему в глаза.
