Шайлер не спала всю ночь. Она лежала и смотрела на пересекающиеся деревянные балки потолка или бросала взгляд в окно, откуда виднелся кафедральный собор, розовато-золотистый в свете наступившей зари. Ее скомканное свадебное платье валялось на полу рядом с черным смокингом Джека. Вчера вечером, когда гости, прощаясь с новобрачными, ласково обняли и осенили обоих благословляющим жестом, они словно проплыли над брусчаткой улиц и вернулись в свою комнату. Шайлер и Джека переполняло счастье, которое они наконец-то обрели. Молодожены были одновременно возбуждены и утомлены чередой событий, сопутствующих заключению уз.
В тусклом утреннем свете Шайлер обняла Джека, тот повернулся к ней, и они прижались друг к другу. Его подбородок касался ее лба, а ноги их переплелись под льняной тканью пухового одеяла. Шайлер положила руку на грудь юноши, чтобы почувствовать размеренное биение его сердца, и подумала: когда им снова доведется лежать вот так вместе?
– Мне нужно идти, – вымолвил Джек хрипловатым после сна голосом. Он крепко обнял Шайлер, и его дыхание защекотало ей ухо. – Я не хочу, но так надо. – В его словах послышалась тихая просьба о прощении.
– Я знаю, – отозвалась Шайлер. Она обещала быть сильной, и она сдержит слово. Она не подведет Джека. Но если бы только завтра не наступало никогда! Если бы только она могла продлить ночь!
– Но не сейчас. Взгляни: на улице темно. Ты слышал пение соловья, а не жаворонка, – произнесла девушка, сочувствуя Джульетте, умолявшей Ромео остаться с ней, сонной и любящей, но уже трепещущей перед будущим. Шайлер пыталась удержать нечто хрупкое и драгоценное, будто только эта ночь могла защитить их любовь от надвигающегося рока, а день нес с собой одно горе.
Она ощутила на своей щеке улыбку Джека. Конечно, он узнал намек на пьесу Шекспира. Шайлер обвела пальцем губы любимого – такие мягкие! – а он накрыл ее тело своим, и оба двигались в унисон, пока не слились воедино. Джек закинул руки девушки ей за голову, сжал запястья, поцеловал в шею – и Шайлер содрогнулась, ощутив входящие в собственную плоть клыки. Она прижалась к Джеку, вцепившись в его шелковистые, как у младенца, волосы и не отпускала его, пока юноша пил ее кровь.
А потом белокурая голова мужа легла ей на плечо, а она просто его обняла, так сильно, насколько могла. Но теперь в комнату струился солнечный свет. Отрицать это было невозможно. Ночь завершилась, вскоре время истечет! Джек мягко разомкнул объятия Шайлер и целовал свежие ранки на шее девушки, пока те не зажили.
Шайлер молча смотрела, как он одевается, потом подала супругу ботинки и свитер.
– Холодает. Тебе понадобится новая куртка, – сказала она, отряхивая грязь с черного плаща.
– Ладно, вернусь – куплю, – согласился Джек. – Эй! – воскликнул он, заметив печальное лицо Шайлер. – Все будет хорошо! Я живу долго, намерен продолжать в том же духе и дальше! – Он слегка улыбнулся.
Шайлер лишь кивнула. В горле встал комок, не давая ни дышать, ни говорить. Она не хотела, чтобы Джек запомнил ее такой. Девушка вручила ему рюкзак и произнесла беззаботным тоном:
– Паспорт я положила во внешний карман.
Сейчас она наслаждалась ролью суженой, спутницы жизни, жены. Джек благодарно кивнул, уложил последние книги, закинул рюкзак на плечи и встал, застегивая молнию и избегая взгляда Шайлер. Она пожелала запомнить его именно таким – сияющим и прекрасным в утренних лучах, с чуть взъерошенными платиновыми волосами и решительными ярко-зелеными глазами.
– Джек… – уверенность Шайлер ослабла, но девушка не хотела добавлять прощанию излишней траурности. – До скорой встречи, – весело произнесла она.
Джек в последний раз сжал ее руку.
А потом ушел, и она осталась одна.
Наконец Шайлер аккуратно сложила в чемодан свадебное платье. Она готова двигаться дальше, но, пока девушка собирала вещи, до нее дошла истина, которую Джек отказывался признавать. Дело не в том, что он боялся грядущей судьбы. Он просто смирился.
«Джек не станет сражаться с Мими. Джек скорее позволит ей убить себя, чем станет драться».
Теперь Шайлер осознала, что вознамерился сделать любимый. Встреча с сестрой-близнецом станет для него роковой.
Ничего уже не будет хорошо. Никогда.
Джек пытался скрыть все за бравадой, но Шайлер в глубине души поняла: он отправился навстречу гибели. Нынешняя ночь стала последней. Джек возвращался домой, чтобы умереть.
На мгновение Шайлер захотелось кричать, разодрать одежду и рвать волосы от горя. Но после нескольких судорожных рыданий она взяла себя в руки, вытерла слезы и собралась с духом. Она не принимает такого фатального исхода. И не допустит! Шайлер захлестнуло возбуждение. Она не позволит Джеку так обойтись с собой! Оливер обещал сделать все возможное и отвлечь Мими. Шайлер благодарна ему за поддержку, ведь Оливер старается сохранить ее счастье. Но она должна сделать это сама – во имя себя и собственной любви. Она спасет Джека. Убережет от самого себя. До отлета самолета оставалось несколько минут, и Шайлер без размышлений помчалась в аэропорт. Она должна остановить его любым способом. Любимый еще жив, и Шайлер намерена добиться, чтобы он продолжал жить.
Джек стоял на летном поле, дожидаясь очереди подняться по трапу в частный реактивный самолет, который должен был доставить пассажиров сперва в Рим, а затем в Нью-Йорк. Два венатора в черном уже караулили юношу. Они взглянули на Шайлер с любопытством, но Джек, похоже, ничуть не удивился, когда она внезапно появилась рядом.
– Шайлер… – Он грустно улыбнулся и даже ни о чем не спросил. Он все понял без слов.
– Не уезжай! – попросила Шайлер. «Я не могу допустить, чтобы ты встретил судьбу в одиночестве. Теперь мы связаны узами. Мы встретим ее вместе. Твоя судьба отныне и моя. Мы будем жить вместе или умрем вместе. Иного пути нет», – мысленно произнесла она.
Джек покачал головой, но Шайлер яростно воскликнула:
– Послушай! Мы найдем способ избежать суда крови. Поедем в Александрию! Если мы не добьемся успеха и тебе придется вернуться в Нью-Йорк, тогда я разделю твою судьбу. Если ты погибнешь, погибну и я. Наследие моей матери пойдет прахом. Я не оставлю тебя. Не бойся будущего! Мы встретим его вместе!
Джек задумался. Шайлер затаила дыхание.
Ее участь – а возможно, и всех вампиров – находилась в его руках. Шайлер изложила собственные доводы. Она сражалась за Джека. Теперь настал его черед биться за нее.
Удел Джека Форса скрывался во мраке, но Шайлер ван Ален надеялась, молилась, верила, что только вместе они смогут изменить все.
