Про то как рублик и пять тысяч ненадолго встретились
Встретились в кошельке рублик и пять тысяч. Полежали, помолчали для приличия, рублик и говорит
– Тетя Пять тысяч, а можно я вам вопрос задам?
– Ну задай, – снизошли до рублика Пять тысяч.
– А почему так получается. Вот я крепкий, железный. В огне не горю и в воде мне ничего не будет. Ни сломаешь меня, не согнешь, а всего лишь рублик. А вы бумажная. В воде размокнете, в огне сгорите. Да и порвать вас легко. А ценитесь гораздо выше.
– Глупый маленький рублик, – улыбнулись Пять-тыщь. Ничего тут сложного нет. Ведь деньги придумали мужчины, а они любят нежных, хрупких и беззащитных. Поэтому на тебя купят хлеб, заплатят за проезд, сдачу дадут. А я… Я создана для красивой жизни. Меня обменяют на билет в театр, купят вкусного шампанского, цветы. За пять тысяч можно даже любовь купить. Пусть ненадолго, минут на сорок, но Любовь, настоящую!
Рублику показалось это не совсем справедливым, и он хотел обсудить это, но не успел. Его вынули и подали нищему. А Пять тысяч бережно засунули поглубже и убрали в карман. Ведь Они созданы совсем для другой, другой жизни. Красивой счастливой и беззаботной.
Тут и сказочке конец. А кто слушал – молодец!
Дурочка
Жила-была дурочка. Как и все дурочки она не знала, что она дурочка, а думала, что она очень даже ничего. Однажды она пошла в магазин за ирисками (многие дурочки любят ириски) и встретила по дороге дедушку.
– Здравствуй дедушка, – сказала дурочка.
– Здравствуй дурочка, – ласково ответил дедушка.
– Я не дурочка, – возразила дурочка, – я очень даже ничего.
– Правда? – удивился дедушка, – а скажи мне тогда сколько будет дважды два?
– Пять, – сосчитав на пальцах ответила дурочка.
– А не четыре? – засомневался дедушка.
Дурочка задумалась и еще раз пересчитав на пальцах засмеялась:
– Вот ты дедушка вроде долго жил, а считать так и не научился, пять будет! Выходит ты дурачок?!
– Выходит я, – согласился дедушка.
– Ну ладно, я пойду, – заторопилась дурочка, – а то магазин на обед закроется или вдруг ириски закончатся!
– Ну иди, иди, – погладил дурочку по голове дедушка, да смотри, считай то повнимательней.
– Не боись дедуся, – снова засмеялась дурочка, – за собой лучше последи, а то пенсию-то недодадут и не заметишь. Дурочка запрыгала по дороге, дедушка снисходительно улыбнувшись, тоже пошел куда шел.
В магазине дурочка купила ирисок и засунув сразу три в рот даже не заметила, что забыла снять с них фантики. Когда она вышла за двери сельпо продавщица сказала завхозу, сидящему рядом.
– Вот дура! Каждый раз ее обвешиваю и обманываю, а ей и невдомек. Пересчитает сдачу, заулыбается, да глазами своими коровьими захлопает.
Светило летнее солнышко, дурочка шла по пыльной дороге жуя ириски и время от времени вытаскивала изо рта кусочки фантиков удивляясь как они туда попали. Продавщица в магазине пересчитала наворованную денюжку и аккуратно отложила к себе в карман. Завхоз зевал равнодушно, думая про себя, что продавщица, по сути, такая же дура, как и те, кого она обвешивает. А в невысокой деревянной церквушке молился Богу старенький дедушка. За дурочку, что б послал ей Бог ума, за бесстыжую продавщицу, что б послал ей Бог совести, за завхоза, что б зажег Бог его сердце, за себя, что б простил его Бог, а высоко-высоко в небе пел жаворонок простую непритязательную песню о том, что будет время когда не будет ни глупости, ни старости, ни алчности, а будут только хорошие, умные, честные, добрые люди. А еще будет любовь и не будет слез. А еще… впрочем все это будет потом, но что б это было надо стараться уже сейчас. Каждый день стараться быть умнее, честнее и добрее. Хоть это и ох как непросто.
