Венгрия. Будапешт
Наши дни
Ведающий остановился. Глубоко вдохнув ночной стылый воздух, прикрыл глаза, ощущая, как в груди разливается знакомое тепло и сила, дарованная ему с рождения, ведёт его по старым улицам Буды. Сомнений не осталось, носитель дара находился где-то поблизости. Даниэль обвёл приземистые дома с крошечными, заснеженными дворами внимательным взглядом. В одном из зданий с жёлтым, давно небелёным фасадом в окнах второго этажа играли блики света, отбрасываемые включённым телевизором.
Ведьмак быстрыми шагами пересёк мостовую, испуганно вздрогнул, когда совсем близко завопила сигнализация. Схоронившаяся под голосящей машиной кошка, испугавшись, метнулась в сторону дома. В темноте возмущённо сверкнули два жёлтых глаза, а вскоре на глухой улочке снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием Эчеда, подбившего Даниэля на эту ночную авантюру.
– А побыстрее нельзя? – Одетый в слишком лёгкое для такой морозной погоды пальто, Кристиан стучал зубами. – Ты, кажется, малость завис.
– Послушай! Я не твоя ищейка! – нервно вскинулся Даниэль, считавший затею ведьмака не только подлой, но и рискованной. – Не нравится, сам ищи! А меня не впутывай в свои идиотские игры.
– Ладно, ладно, не заводись, – пошёл на попятную Эчед, не преминув напомнить: – Ты мне должен. Выполни эту маленькую просьбу, и мы в расчёте.
– Просьбу? – Ведающий усмехнулся. – И тебе совсем его не жалко?
Ведьмак неопределённо пожал плечами. Двадцатилетний мальчишка, совсем недавно открывший в себе силу, ту самую, которую Крису очень хотелось заполучить, собирался принести присягу Габору. Переметнулся от Эчедов к ненавистным Батори в последний момент. Кристиан считал своим долгом постоять за честь семьи и клана, и плевать, что после его благородного (по мнению самого ведьмака) поступка мать будет злиться и причитать, что сын, не успев вернуться из мёртвых, снова катится по наклонной.
Плевать. Главное получить такой желанный для него дар и проучить сопляка, польстившегося на сладкозвучные речи и лживые обещания стервы Маргитты, любимицы старого интригана.
– Сам напросился, – философски изрёк Эчед и с силой потёр руки в тонких кожаных перчатках, тщетно пытаясь согреться. – Ну?
– Он там, – буркнул Ведающий, махнув рукой в сторону окон, в которых ещё мелькали отблески света. В остальных в этот поздний час застыла тьма.
Ведьмак ринулся к дому, но Даниэль его удержал.
– Ты опять нарушаешь правила. Могут быть последствия. Подумай об Оскаре, это его сила. Кто ты такой, чтобы её отнимать?
Эчед закатил глаза:
– Да боже мой! Ещё месяц назад твой Оскар даже не подозревал о существовании магии и жил себе вполне неплохо. И дальше будет жить – я сегодня добрый и не склонен к насилию. Не то настроение. По-быстрому заберу дар, подретуширую воспоминания и всего-то делов.
– Габор тебе этого не простит, – попытался воззвать к голосу разума, а также к инстинкту самосохранения друга Даниэль. Впрочем, Ведающий вынужден был признать: и то, и другое отсутствовало у Криса напрочь.
– Пусть сначала докажет, что это был я, – беспечно отмахнулся Эчед. Хищно осклабившись, скрылся в тёмном подъезде.
Не прошло и минуты, как по лестнице двухэтажного дома прокатился испуганный вопль, тут же резко оборвавшись.
Даниэль нервно сглотнул и замер в ожидании, напряжённо считая секунды до окончания затеянной Эчедом «казни». Грудь снова заныла, но только уже от жалости к молодому парню.
У Оскара против опытного охотника не было шансов.
* * *
Цецилия довольно улыбнулась своим мыслям и сделала небольшой глоток из хрустального бокала, пронизанного золотистым светом бра. Стоя у окна, чародейка любовалась ночным садом: облаченными в ледяной панцирь ветвями деревьев, фонтаном, припорошенным снегом. Снаружи властвовала стужа, а в сердце ведьмы, как и много лет назад, полыхало пламя ненависти. Ненависти к Габору Батори, которого она поклялась уничтожить любой ценой.
Увы, после ритуала, что провели Кристиан и его друзья на развалинах замка Чейте, чаша графини исчезла. И дар, исцелив Керестея, покинул его, лишив Цецилию шанса на быструю месть.
Но теперь, когда она раскрыла страшную тайну Кальманов, всё ещё может осуществиться. Глава клана Эчедов уже предвкушала, как совсем скоро при помощи девчонки отомстит старику. Ранит его так же сильно, как когда-то он ранил её.
Женщина прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом густого терпкого вина с едва уловимой горчинкой. Её любимое. Хотя этой ночью, наверное, уместнее было бы пить шампанское. Отмечать победу, которая уже была так близка. Пьянила и заставляла сердце учащённо биться в предвкушении долгожданного возмездия.
– Вы обещали! – В кабинет без стука ворвался молодой человек, проявив несвойственную ему импульсивность. – Я ждал два месяца. Ни разу не встречался с ней, как вы и просили. Вы обещали вернуть ей воспоминания, – повторил он тихо, но твёрдо, и бесстрашно встретился с чародейкой взглядом.
В голубых глазах ведьмака отражались нетерпение и надежда.
– Разве я когда-нибудь нарушала слово? – Поставив бокал на стол, Цецилия жестом пригласила незваного гостя присаживаться в кресло.
Но тот не сдвинулся с места. Остался стоять, напряжённый, готовый взорваться от чувств, что копились в нём уже бесконечно долго и не находили выхода.
– Я больше не намерен ждать. Уже купил билеты и…
– Зря, – хмыкнула чародейка. Задумчиво побарабанила пальцами по лаковой поверхности стола. – Надеюсь, ещё успеешь сдать. Скоро Эрику привезут сюда.
– Что значит привезут? – нахмурился Этеле.
– То и значит, что со дня на день твоя Кальман прибудет в Будапешт. Как тебе рождественские каникулы с любимой? – искушающе улыбнувшись, предложила ведьма.
– Вы ведь не собираетесь её похищать? – радость, вдруг полыхнувшая в сердце после слов чародейки, смешалась с гнетущим чувством тревоги.
Этеле видел, Цецилия что-то задумала, но посвящать кого бы то ни было в детали своего плана, как обычно, не собиралась.
– Не беспокойся, Эрика слишком ценна для нас. Никто не причинит ей вреда, – с самым искренним видом заверила ведьмака глава клана и мысленно добавила:
«Не причинит пока».
* * *
Россия
– Симпатичненькое бикини, – присвистнула Изольда, вертя в руках до безобразия откровенный купальник, который я, сама не знаю зачем, прикупила втихаря от матери. – Уважаю.
Если б не втихаря, уже бы давно расстреляли.
– Дай сюда! – Я выхватила бирюзовые лоскутки, чтобы запихнуть их обратно в чемодан, изрядно распухший от своего содержимого. – И перестань потрошить мой багаж, а то опоздаю.
– Ты всегда опаздываешь… Лучше скажи, – Изка расслабленно откинулась на спинку кровати и заложила руки за голову, – означает ли этот фривольный костюмчик, что ты наконец-то откроешь Сан Санычу доступ к телу?
