Автор в бухте Моржовая 1958 г.
Я всегда осуждал (а сделать что-либо большее было не в наших силах и возможностях) незаконный, а порой и хищнический промысел китов, который вел Союз. Десятки документов (рапорты, докладные, протоколы выступлений на ученых советах и совещаниях разного уровня) тому свидетели. Но ни один из этих документов не увидел света, на всех ставился зловещий гриф «секретно». Мое отношение к промыслу будет отражено в книге с цитированием материалов тех лет. Я не был и не хотел быть членом коммунистической партии. Но всегда был достаточно законопослушным, и у меня никогда не было мысли сделать достоянием гласности то, что я обещал держать в тайне. Более того, я совершенно искренне препятствовал утечке любой закрытой информации, осуществляя роль эксперта по китобойному промыслу Приморского крайлита. Того требовали интересы государства тех лет.
Не знаю, насколько это прозвучало в книге, но я и раньше, во время китобойного промысла, и сейчас, в этой книге, практически не обвиняю непосредственно самих китобоев в том, что творилось на промысле китов, особенно в последние годы. Это было бы то же, что обвинять солдат в прегрешениях войны. А кто же виноват? Об этом я попытался рассказать в своей книге.
Надеюсь, что прежние неблаговидные времена ушли в прошлое, а обновленная власть разрешила реанимировать правду об истории страны, даже самую жестокую. Расставлены верные акценты и даны правильные оценки многим событиям в стране в разные периоды строительства коммунизма и социализма. Рассекретили все, что можно было рассекретить. Рассекретили и значительную часть документов по китобойному промыслу.
Но ничего из этих материалов, кроме отдельных цифр в таблицах в узкоспециализированных изданиях, пока не было предано огласке. Не было сделано никакого анализа и осмысливания происходившего.
Далее с этим соглашаться совершенно недопустимо ни с гражданской позиции, ни с позиции ученого, продолжать игру в прятки и не попытаться восстановить тщательно скрываемую правду о советском китобойном промысле.
г. Владивосток. Июнь 1994 года
С провозглашением на русском Дальнем Востоке советской власти в повестку дня встал вопрос об использовании морских богатств, в том числе и китов. Однако в разоренной стране некогда было думать о немедленном создании отечественного китобойного промысла. Было решено передать китобойное дело в руки иностранцев. В 1923 году советское правительство предоставило концессию норвежскому акционерному обществу «Вега» сроком на пятнадцать лет с правом охоты на китов в Беринговом и Чукотском морях. Общество располагало пятью китобойцами и китобойной базой «Командорен-1». За два сезона флотилия добыла около шестисот китов, но потом, как описывается в советской литературе, за нарушение правил ведения промысла договор был расторгнут.
Советское правительство принимает решение начать отечественный китобойный промысел. В 1929 году Акционерное камчатское общество (АКО) покупает в Америке большой, в одиннадцать тысяч тонн, грузовой пароход «Глен-Ридж» постройки 1919 г. и перегоняет его в Европу, в город Осло, где по первому варианту планировалось его переоборудование. Возглавил перегон, а позднее и руководил переоборудованием известный капитан дальнего плавания А. Дудник. В Осло в беседе с советским полпредом в Норвегии Александрой Михайловной Коллонтай Александр Дудник предлагает переименовать «Глен-Ридж» в «Алеут» в честь маленькой, но мужественной народности, проживающей на суровых Командорских островах.
Однако переоборудование «Алеута» в Норвегии сорвалось из-за давления со стороны могущественных китобойных компаний, не желавших появления в Тихом океане еще одной флотилии. Капитан Дудник получает указание перегнать «Алеут» в Ленинград, где он становится для переоборудования на военный судостроительный завод.
Сухогрузный пароход должен был стать современной по тем временам китобойной базой-фабрикой со слипом, жирзаводом с котлами для варки сырья и оборудованием для разделки китовых туш. Между тем на заводе не было специалистов, имевших дело с китобазами, да и технические возможности завода были весьма скромными. В связи с этим возникли определенные трудности, но эти трудности были естественные и понятные. Но появились трудности надуманные и искусственные, а потому для нормального человека непонятные. Типичный вариант: высокое руководство отдает распоряжение, а «низы» либо вообще его не получают, либо под любым предлогом его не выполнят. Или, наоборот, руководство никак не реагирует на запросы с мест. Этот новый тип советских отвратительных хозяйственных взаимоотношений руководителей разных рангов в гиперболизированном виде отразил в сатирической сцене артист Аркадий Райкин. Смыл сцены в том, что руководители отрасли, получив запрос с какого-нибудь, к примеру, металлозавода, не желая ни думать, ни тем более что-то делать, решают: «Давайте запустим дурочку!» И отправляют телеграмму: «Грузите апельсины бочками!» Так в нашу жизнь уже без авторства вошло крылатое выражение «запустить дурочку».
А тут на заводе, как сговорившись (а может, это так и было), специалисты-кораблестроители заявили, что из сухогрузного парохода сделать китобойную базу невозможно.
Словом, большое перспективное дело увязло в бюрократической трясине. Александр Дудник везде натыкался на глухую стену равнодушия и чванства. Это поднимала голову и уже начинала давать ростки административно-командная система, которая позднее расцвела пышным цветом и плодами которой мы сыты по горло.
Союзник у капитана Дудника появился неожиданно и с неожиданной стороны. Им оказался выдающийся ученый и кораблестроитель академик Алексей Николаевич Крылов. Глубоко ознакомившись с состоянием дел и со всеми документами, а также аргументами оппозиции, он заверил Дудника в том, что из «Алеута» получится великолепная китобаза.
Решительная поддержка известного ученого сыграла свою роль: переоборудование парохода получило статус правительственного задания и велось широким фронтом. В те годы такого статуса было еще достаточно по молодости системы. Но тем не менее все было непросто: на всех этапах работы приходилось решать задачи большой технической трудности: и при корпусных работах, и в трюмах, и на палубах. Из-за проволочек завода выйти на промысел в 1931 году «Алеут» уже не смог.
Творческая инициатива, настойчивость и целеустремленность Александра Дудника была не по душе местному начальству, и началась борьба за выживание. А. Дудник не смог превзойти самого себя и после очередной бессмысленной тяжбы попросил освободить его от обязанностей капитана «Алеута». Но этого только и ждали вышестоящие начальники и, не боясь, что могут сорвать начатое государственное дело, одним росчерком пера ему предложили незамедлительно передать дела капитану Бургхарду. Сорвется государственное дело? Наплевать! Наверное, это начиналось то время, когда никто ни за что уже не отвечал и когда родилось крылатое, но труднообъяснимое, чисто советское выражение «всем все до лампочки».
