Где-то вне времени и пространства.
Пещера была не велика, и не мала. Да и пещерой это место назвать бы смог только человек, окажись он в этой точке мироздания. Так, например, в глазах арахнида, густо усеивавших его головогрудь, отразились бы плотно укутанные паутинной ветви деревьев и растений, Рептилоид начал бы радоваться красивому изгибу стен, выкопанной в плотном и тёплом песке, норы, а представитель водной расы повёл бы плавниками, или щупальцами, оценивая танец водорослей, плавно покачивавших своими стеблями в мягких водных струях.
Единственным же, то есть тем, что представители всех рас увидели бы одинаково, были толстые, бесцветные и прозрачные нити, занимавшие всё пространство и тянувшиеся от начала пещеры, к её концу. Названия эти – «начало», «конец», были условны. Это место, размещённое вне пространства и измерений, было замкнуто само на себя, соединяя в одной и той же точке всё то, что глаза разумного могли донести мозгу в виде понятных и привычных образов, но речь, сейчас не об этом.
Нити – вот то главное, ради чего оно существовало. Длинные, изгибающиеся петлями, они то проявлялись, то пропадали, шевеля густой бахромой своих тонких пасынков, окружавших материнские тела густой щетиной. Некоторые из деток были такими же прозрачными, как и тела родителей, другие, словно протестуя против однообразия, сверкали яркими цветами, отчего пространство пещеры расцветало красивыми цветными переливами.
А ещё здесь были живые.
Три фигуры. Три женские фигуры, вооружённые ножницами.
У этих женщин было много имён. Кто-то знал их как мойр, другие называли норнами, а ещё они были известны под именами Макошь, Доля и Недоля.
Но если их имена и различались, то в том, что они делают, сходились мнения совершенно всех культур – то были богини Судьбы, имевший власть как сплетать судьбы разумных, так и обрывать нити их жизней.
Сейчас же, богини были разгневаны. Сбившись в кучку, они гнули спины, разглядывая нечто лежавшее на полу и раздражённым шипением высказывая своё недовольство.
Причиной их гнева была пара нитей золотого цвета. Толстые, с разлохмаченными концами, они медленно тускнели на сером камне, обещая вот-вот исчезнуть из бытия.
– Невозможно! – Присев, одна из сестёр провела рукой над нитями.
– Смертные? – Присев рядом, повторила её жест вторая и сама же ответила на свой вопрос: – Да!
– Как они посмели?! – Третья осталась стоять: – Нарушение!
– Потрясения основ! – Распрямила спину вторая.
– Наказание? – Подняла голову первая.
– Непременно!
– Немедленно!
– Согласна, – кивнула так и оставшаяся сидеть первая, и её сёстры сдвинулись со своих мест.
Пока они лавировали меж пушистых хвостов, первая, тяжело вздохнув, коснулась пальцами почти совсем истончившихся нитей: – Савф… Ролаша… – Прошептала она: – Спи, брат. Спи, сестра. Мы – отомстим.
Когда она поднялась на ноги, это произошло только после того, как нити судеб поверженных Богов полностью исчезли из виду, работа её сестёр была практически завершена – сеть, сплетённая из тонких разноцветных нитей, уже опускалась на сине-голубой шар планеты, бывшей третьим спутником ничем ни приметной жёлтой звезды.
Лежащий в невысокой траве человек всеми силами старался походить на труп, или, как минимум, на крепко спящего. Он не пошевелился даже тогда, когда в его гарнитуре сухо треснул сигнал, означавший скорое начало операции.
Подсказка, выданная в эфир старшим их отряда, была ему без надобности. Обнимая землю расслабленным телом, он, став одним большим ухом, прекрасно слышал шум, быстро приближавшийся к месту его лёжки.
Ещё один щелчок и шум начал распадаться на отдельные ноты, позволяя ему разобрать детали происходящего.
Вот легко топают по земле ноги каких-то быстрых созданий. За ними, заметно отставая, раздаются тяжёлые шаги. Преследователи первых, лёгких созданий, ступают тяжело, с силой вбивая ноги в мягкий, поросший травой, грунт. Короткое ожидание и разносящиеся по и под землёй шаги исчезают, перекрытые новым источником.
Теперь это звук.
В воздухе, будоража утреннюю тишину, раздаётся заливистый женский смех, прерываемый весёлым визгом, напрочь сметающим сонную дремоту природы.
Человек неподвижен.
Ему нет нужды шевелиться, приподнимать голову, чтобы зрением подтвердить нарисованную слухом картину. Он не первый раз участвует в подобной охоте. Человек остаётся спокойным даже тогда, когда троица продолжавших весело хохотать женщин – совершенно обнажённых, без малейшего клочка ткани, прикрывающего красивые тела, проносятся мимо него останавливаясь метрах в ста за его ногами.
Новый звук – теперь слух лежащего различает хриплые ругательства, вырывающиеся из ртов нескольких мужчин. Они порядком запыхались, преследуя убегавших прочь подруг, и были не на шутку раздражены – женщин было всего три, а вот их, претендентов на близость, куда как больше.
– "Должно быть не менее пяти", – мысленно нахмурился мужчина, злясь, что из-за их хрипа не может точно определить количество.
– "Впрочем, это не важно", – отбросив излишнее сейчас недовольство он сосредоточился на своём теле, ожидая нового, такого долгожданного, дрожания почвы.
Что сейчас происходит у него за спиной, человека сейчас интересовало менее всего. Это была уже его шестая, или восьмая охота и сценарий, знакомый ему до мельчайших подробностей, был малоинтересен.
Вот сейчас, стоит только мужчинам оказаться сзади него, как женщины начнут их дразнить, принимая завлекательные, неприличные до предела позы, одновременно распаляя мужскую страсть, и громко обсуждать достоинство, или достоинства – как вам угодно, того, или иного кавалера, провоцируя конкурентов на схватку. Мужчины же, чьи лица побагровеют от желания, а прочие части тела наглядно покажут готовность к известному процессу, учинят меж собой драку, оспаривая друг у друга привлекательных красоток.
Самое обычное поведение людей – брачные игры перед спариванием. Многократно записанный и растиражированный процесс, который, несмотря на свою известность, по-прежнему привлекает внимание механоидов Зеленой зоны.
И да – привлекают их внимание именно такие, разгорячённые, пышущие страстью люди. Лежащее же в траве, неподвижное, и никак не реагирующее на происходящее тело, будет оставлено без внимания – кому нужен старый, или больной экземпляр, когда рядом прыгают пышущие здоровьем самцы и самочки?
Земля под человеком вздрогнула по-новому, источник новых возмущений был там, откуда прибежали жаждавшие утех люди и лежащий первый раз за всё время пошевелился. Чуть приподнявшись на локтях над травой он быстро оглядел кусты, за которыми, судя по его чутью, ворочалось нечто крупное, посылавшее в грунт равномерные и монотонно одинаковые импульсы-толчки.
