Пролог
Девушка шла по темной, едва освещенной, аллее. Она понятия не имела что тут делает, но когда фонарь, который она прошла всего мгновение назад погас, девушка содрогнулась. Ей не нравилась эта прогулка.
Оглянувшись, Хоуп увидела, что та часть дороги, которая осталась позади нее, уже не была освещена. Ночь поглотила все вокруг. Деревья больше не отбрасывали ужасающие тени, а фонари не потрескивали от электрического напряжения. Листья, едва затронутые прохладным ветром, шелестели, кажется, громче сигнала парохода. Вокруг все было слишком безжизненно.
По коже девушки побежали мурашки.
Однако резко сон изменился. Хоуп оказалась в великолепном саду. Здесь деревья просто ломились от различных фруктов, трава была настолько зеленой, что казались почти нереальной, а реки… Глаза Хоуп округлились. Реки здесь текли в обратную сторону: вода перемещалась снизу вверх, исчезая за горизонтом.
– Надежда.
Девушка обернулась. Ее никто так не называл уже очень давно. И она терпеть не могла это свое имя. Оно напоминало ей об отце-тиране.
– Меня зовут Хоуп. Не Надежда. Никогда больше.
Ощущение, что кто-то стоит за ее спиной было невероятно сильным, поэтому девушка быстро обернулась. Однако рядом никого не было.
– Хорошо. Хоуп.
Этот голос был невероятно мягким. В нем отчетливо чувствовалась улыбка.
– Ты готова? – спросила женщина.
– К чему?
– К тому, что должно случиться.
Хоуп не успела даже открыть рот, чтобы задать вопрос, когда почувствовала, что жещина исчезла. И сон вновь изменился. Опять аллея, погруженная во мрак. Даже на небе нет звезд. Только темная поволока. Будто вокруг пусто. Нет ничего, кроме всепоглощающей тьмы.
По спине девушки пробежал холодок. Хоуп вновь почувствовала, что она не одна. На этот раз энергия, распространявшаяся вокруг, была мужской: доминантной, сильной, опасной. На этот раз девушка действительно струхнула.
Внезапно возле уха Хоуп раздался мелодичный голос, который не предвещал ничего хорошего:
– Привет.
Девушка оглянулась. Тигриные глаза, темные волосы… А затем резкая боль в шее и темнота.
Глава 1
И вновь утро. Солнце почти встало, но благодаря плотным занавескам в комнате очень темно. Девушка, мирно потягиваясь в теплой постели, находится на грани со сном, который почти забыла, но с чувством, что вот-вот проснется. Сон до сих пор занимал все ее сознание, секунду за секундой исчезая в бездне ее памяти.
Девушку зовут Хоуп Романова, и она живет и учится в Лондоне, в одном из красивейших городов Европы на протяжении уже нескольких лет.
У нее была не самая лучшая семья и не лучшее детство. Мама бросила ее еще в то время, когда малышке не исполнилось и года, младшая сестра Роза, которая являлась ей сестрой лишь наполовину, никогда не отличалась прекрасным нравом, а отец все время уделял "Младшей", полностью забросив воспитание Хоуп.
Несколько лет назад девушка сбежала из России и поступила в один из университетов Лондона. У неё получилось сбежать от "семьи", и она нисколько не расстроена по этому поводу. Однако в Англию она приехала не просто так. Здесь она родилась. Здесь была родина ее матери.
Нет, она не хотела найти маму, чтобы воссоединиться с семьей, жить долго и счастливо и бла-бла-бла. Хоуп хотела посмотреть ей в глаза. В глаза матери, оставившей свое детя сразу после родов.
Девушка лениво растянулась «звездочкой» в постели и подняла голову. Ее комната была полностью погружена во мрак. Здесь была довольно большая двуспальная кровать, застланная темно-синим пастельным бельем, небольшой диванчик и два кресла кремового цвета, письменный стол, мольберт с новым холстом на нем, журнальный столик, шкаф и телевизор, а еще очень много книг.
Хоуп включила ноутбук. Проверив письма на почтовом ящике, девушка негромко включила музыку и подошла к мольберту, на котором красовался новый холст. Одно из ее главных увлечений – рисование. С самого детства она любила стачивать карандаши, «мучить» ластик и тратить краски на очередном альбомном листе, стараясь как можно лучше изобразить видения, которые время от времени появлялись в ее голове.
Хоуп взяла в руку кисть и, промокнув ее в черной краске, мягко начала водить ею по белоснежному холсту, создавая таинственный контраст.
Спустя час, когда из черно-фиолетового мрака на девушку взглянула темная фигура с яркими глазами, в голове Хоуп вновь прояснился смутный отголосок сна, который до сих пор не давал ей покоя. У нее создавалось ощущение, что она упускает что-то крайне важное. Что-то, что должна была запомнить, но все превратилось в плотный туман, который усложнял ее попытки найти нужную картинку. Лишь отрывки. Тигриные глаза… улыбка… клыки…
Не в силах больше напрягать память, получая взамен лишь головную боль, Хоуп вновь вернулась к мольберту. Ею сейчас управлял ее сон, а не воспоминания о нем.
Рисование научило ее смотреть на все как бы со стороны, быть зрителем в собственной жизни, не показывать эмоций и это помогает ей поступать правильно. Все чувства она выплескивает в свои работы и благодаря этому они становятся настоящими, реальными, а она, в свою очередь, учиться контролировать все в своей жизни.
Очень часто девушка рисует темных и мрачных людей, которые окружающим кажутся злыми и черствыми. Но она видит в них свет, надежду и это ее вдохновляет. Надежда – это единственное что ее вдохновляет. Она ненавидит свое имя, но это не мешает ей иметь веру в то, что надежда – важная часть человеческой жизни.
Хоуп всегда привлекали «плохие» герои, но только те, кто стали злодеями не просто так; те, кто еще заслуживает прощения и имеет возможность измениться. Но больше всего ей нравится не то, что в каждом из них живет добро, не смотря на внешнюю оболочку тьмы и жестокости. Она любит в них чувство свободы. Они вольны делать то, что хотят, не нуждаясь в чьем-либо одобрении, в отличие от «серой массы» остальных. В мире людей это почти не возможно, потому что в наших жизнях всегда есть те, чьего неодобрения мы избегаем и боимся.
Но в последнее время что-то изменилось. От мрачных персонажей она перешла к обычным людям или ангелам. Часто на альбомных листах, карандашом, она непроизвольно вырисовывает тонкие черты женского лица: голубые, как утреннее небо в России, глаза с небольшими морщинками в уголках, слегка пухлые губы, прямой нос. Женщина всегда облачена во что-то черное, но в ней нет тьмы. Она воплощение всего светлого в людях, всех надежд человечества. Хоуп не могла изображать ее по-другому, но так же не могла понять: почему именно так и никак иначе.
Тишину разорвал звонок мобильника, отвлекая Хоуп от нового порыва вдохновения. Не спеша брать трубку, она медленно танцевала под свою любимую музыку, поставленную на звуковой сигнал.
