Прочитав сообщение, что первая исследовательская экспедиция Ремиты направляется к Медузе Страута, Ник Улин понял, что обязан оказаться в ее рядах.
Ремита издавна занимала особое место в Галактическом Содружестве. Внешне архаичная структура общества и пренебрежение ценностью жизни представителей правящей верхушки дисгармонировали с относительно высоким уровнем жизни всех слоев населения и тесными связями с магами Мериты. А когда поступило сенсационное сообщение о присоединении меритской общины к Ремите, в результате которого молодой король Олмир Пятый принял титул императора и возглавил Совет магов, то малейшие перипетии жизни Ремиты стали главными обсуждаемыми темами на всех галактических новостных каналах.
К моменту, когда Ник Улин прибыл на Ремиту, состав экспедиции был определен. Пришлось требовать аудиенции у самого Шоанара, главного императорского советника. Отказать ему, народному трибуну Квартара, было политически недальновидно, и Шоанар включил его в отряд астронавтов. Однако политика требует взаимности, и Ник Улин вынужден был обещать «взять шефство» над холой Яфетом, личным телохранителем императора, вздумавшим побывать в космосе для повышения эрудиции.
Не только маги способны удивлять мир диковинками. Обыкновенные люди тоже могут творить чудеса, создавая невообразимые предметы. Всеобщее восхищение, например, вызывают Решатели Уренара. Поразительно также творение Лоркаса – холы, биологические роботы, изначально предназначавшиеся блезирцами для имитации гладиаторских боев древности.
Вскоре после того, как подросли первые холы, Лоркас выяснил, что их генетическая программа слишком рано прекращала формирование центральной нервной системы. Он тогда торопился занять место преподавателя в королевском лицее Ремиты и, «на ходу» подправляя досадный дефект, не придумал ничего лучшего, чем просто вшивание в мозг холам компьютерных узлов. Но как это было проделано! Мало того, что холы создали самодостаточную общественную систему. Некоторые из них смогли приобрести самосознание, разум ничуть не хуже человеческого.
Побывав в тысячах звездных систем, человечество неоднократно сталкивалось с иными расами разумных. Но только у тхланков структура мышления оказалась похожей на земную, прочие цивилизации мыслили иначе, зачастую – абсолютно непознаваемым образом. Испарилась прежняя надежда на взаимовыгодный обмен научно-техническими достижениями, создание братств Галактического Кольца и расцвет космической дипломатии. Любую плодотворную совместную деятельность с представителями иных рас разумных стали относить к пустым фантазиям. Единственная польза человечеству от контактов с Чужими, как заявил как-то Рон Шер, состояла в получении новых игр и прочих изысков для досуга. В результате окрепло убеждение об уникальности каждого очага возникновения Разума во Вселенной. И вот на тебе – появление у себя под боком разумных, иных телесно, но с человеческой системой мышления.
После встречи с советником Ник Улин месяц пробыл на Ремите, отдыхая от бешеного квартарского ритма жизни. Здесь у него не было никаких обязательств. Разве что – как дань традиции обмена знаниями между человеческими общинами, разделенными межзвездными расстояниями, – несколько лекций по антропологии аспирантам университетов Мифополя и Шера. Все остальное время он оказался предоставленным самому себе.
Ремита цвела и притягивала, как девица на выданье. Мгновенно перемещаясь с помощью кабинок нуль-транспортировки, плотной сетью опутавших всю планету, Ник Улин вволю налюбовался горными пейзажами Конды и ее подвесными дорогами, ловил свое изображение в бесчисленных хрустальных колоннах Шера, окунался в болотное марево Сольдерио и в негу Беззаботных островов, терял чувство реальности в парках Коколь-Вуха, углублялся в обманчивую хрупкость вечной сельвы. После объединения с меритской общиной ремитцы получили в свое распоряжение неограниченные ресурсы и как малые дети принялись воплощать в жизнь самые смелые фантазии. Всюду возникали причудливые постройки, парящие в облаках замки и плавающие в океанских глубинах города. Повсеместно, всевозможные – от малых в бытовых закутках до циклопических, высеченных из цельных скал – изображения Олмира Удерживателя, императора.
Когда-нибудь большинство шедевров помпезного новостроя, красочных, но неудобных для обитания, отомрет, прогнозировал Ник Улин. Останется лишь то, что строго функционально. И лики, коробящие и рационально мыслящих, и по-настоящему верующих людей, пропадут. А пока… пусть потешатся. Ну не возникло еще у ремитцев чувства ответственности перед собственным разумом и приютившим их миром. Не привыкли они смотреть дальше собственного носа – что поделаешь? Перестройка бытового сознания сообразно внезапно возросшим материальным возможностям всегда требует времени.
Получив вызов, он без всякого сожаления сразу отбыл в космопорт.
Более он уже никогда не ступал на поверхность планет.
Легко оттолкнувшись от шершавых поручней, Ник Улин полетел в бездну. Дал максимальное увеличение оптике скафандра. То ли обман зрения, то ли разрешающая способность датчиков была высока, но перед его взором застыли манящие немерцающие звезды, заструились разноцветные газовые облака. Сердце замерло в восхищении.
Рядом мощной торпедой промчался Яфет. Притормозил локтевыми движками, медленно приблизился, уравняв скорость.
– Красота-то какая!
Ну не может хола молча любоваться громадой мира! Подавив досадливую гримасу – наверняка Яфет видит его лицо – Ник Улин молча кивнул.
– Здесь звездная плотность на десять процентов выше, чем у Блезира, – сообщил Яфет менторским тоном. Подумав, добавил: – И почти в полтора раза выше, чем в окрестностях Земли. Потому что ближе к главной плоскости Галактики. Я прав?
Наученный горьким опытом, что любой вопрос холы требует ответа, Ник Улин поспешно сказал:
– Ну конечно.
Кто-то приближался к ним. Ник Улин вывел на мультиэкран лица двух астронавтов, ближайших к нему в данный момент. Вторым после Яфета оказался Алексей Сковородников, их товарищ по команде-22.
– Куда, куда вы удалились, друзья мои грядущих дней? – пропел Сковородников. Потом ворчливо добавил: – Не слишком ли далеко вы забрались? Может, решили домчаться до канадской границы?
– Докуда? – удивился Яфет.
– Ну, это я так, к слову пришлось. Вон, наша «Норка» как далеко.
Ник Улин развернулся, чтобы вместить звездолет в прямое поле зрения, и порадовался точности и экономности своего управления реактивными движками. Не пропали навыки астронавта, оттачиваемые много лет назад. Яфет, чрезмерно резкий в движениях, забултыхался в разные стороны и застыл только после того, как значительно облегчил запас топлива в скафандре.
