Жила была на белом свете девица красавица и звали ее Веселина. Как видно из имени была она веселая и добрая. Языки заморские изучать любила, да с детьми занималась, знаниями своими делилась.
И все бы хорошо, да стеснялась она рассказывать о себе, даже не стеснялась, а боялась. Рекламу не давала, а приходили к ней за помощью по знакомству, по Сарафанному радио. Молва о ней шла от благодарных мамочек.
Да и в зеркало она не заглядывала уже давно, потому, как не отражалась в нем.
Не могла себя увидеть, да разглядеть улыбку свою веселую да лукавую. Не могла полюбоваться на глаза свои лучистые. Да порадоваться за себя.
Так и жила, не зная, какая она на самом деле, как выглядит.
И приходилось верить тому, что люди о ней скажут. А говорили разное.
Кто говорил:
«Хороша, мила, да пригожа».
А иногда уверяли:
«Да нет в ней ничего особенного, скучная и не интересная».
А кто и вовсе говорил:
«Что с нее взять – больная, не повезло ей. Что ее ждет – калека. Ничего не добьется в жизни».
А кто и вовсе говорил:
«Глупая она, совсем ничего не понимает, трусиха и тряпка».
Очень это огорчало девушку. Временами аж из рук все валилось. И не писались сказки, и ноут не слушался, кнопки не те нажимались, да слова не запоминались заморские.
От этого она еще больше замыкалась в себе. Старалась как можно реже общаться с людьми. Все больше и больше на серую, скучную мышь становилась похожей, которую вообще не замечают.
Терпела Веселина, терпела, да и сбежала в лес, от людей подальше.
– Чего я буду всех пугать, раз я такая скучная, больная трусиха, никому не нужная, ничего не смогу добиться в жизни. Уж лучше потеряюсь в этом лесу насовсем, чем об меня будут продолжать ноги вытирать, все кому не лень. Может там с обрыва упаду или отравлюсь чем-нибудь. Никто этого даже и не заметит, да и лучше им, наверное, без меня будет.
Долго шла она по лесу, забрела в самую чащу, из сил выбилась, села на землю, да и решила:
«Пусть уж лучше звери меня в лесу растерзают, чем жить на свете пугалом».
Глядь, а под огромной сосной кто-то шевелится. Зажмурилась Веселина.
«Вот, – думает, – и смерть моя пришла».
Да чует, кто-то ее за коленку трогает и говорит:
– Ииии, красна девица, ты чего это удумала?
Открыла Веселина глаза, да и видит – стоит перед
ней Старичок-Лесовичок, ростом с локоток…
– Да чего же я такого удумала? – молвила девушка.
– Сказывают люди, что я глупая, да безрукая. Будто я, раз я такая серая, скучная, никому не нужная? Да и вообще трусиха, да тряпка. Ничего не добьюсь в жизни. Вот я и решила, что лучше спрятаться в самой чаще леса, а там – будь что будет, – грустно проговорила Веселина.
– А ты, что ж сама-то себя не видала никогда, что
ль? – спрашивает ее Лесной Хозяин.
– Нет, дедушка, не видала. Да и как увидеть-то,
коль я в зеркалах не отражаюсь? – всхлипнула девушка.
– Ладно, помогу я твоей беде, – решил Старичок-Лесовичок.
– Вижу я, что сердце у тебя доброе.
И с этими словами прикоснулся Лесной Хозяин
березовым прутиком ко лбу Веселины, и полетела она в разноцветный колодец.
Летит, а сама в разные стороны смотрит. А вокруг калейдоскоп узоров разных. Замысловатых да причудливых.
Не успела девушка в полной мере насладиться красотой этого волшебного вихря, как выпала из него и плюхнулась на большую, мягкую кочку, посреди совсем уже другого леса.
Повертела головой, да и спрашивает:
– И где я оказалась? А делать-то что дальше? Как я домой вернусь?
– Отыщи себя, Истинную, тогда и путь назад найдешь! – услыхала она голос Старичка-Лесовичка.
Поднялась Веселина на ноги, да и пошла. Не привыкла она руки опускать.
Идет, и видит – болото перед ней, так и чавкает, норовит в глубину утащить. А на той стороне – Терем резной – красоты невиданной.
«Да только как до него добраться?»
«И тропка-то ведет через трясину узкая, камнем выложенная. Да и камни только на треть на местах лежат?»
«Что делать-то?» – подумала.
Огляделась Веселина кругом, да и видит. Лежит у самого края топи кучка камней, будто нарочно для тропки собранная. Да вот беда – все они разной формы.
– Гляди, девка, внимательней! Коль не на то место камень положишь – тут и утопнешь! – послышалась подсказка Старичка-Лесовичка.
Повздыхала девушка, набрала камней полный подол, да и вступила на тропинку ненадежную…
Решила песню затянуть, чтоб не так страшно было:
Солнечный круг, небо вокруг,
Это рисунок мальчишки.
Нарисовал он на листке
И подписал в уголке:
Пусть всегда будет солнце
Пусть всегда будет небо
Пусть всегда будет мама
Пусть всегда буду Я,
– разносилось по окрестностям.
С каждым шагом голос звучал все смелее и громче. А работа спорилась.
Быстро Веселина поняла, что не каждый камень подойдет в ту или иную пустоту. Как пазлы любимые стала примерять камни.
– Тут этот встанет – продолговатый.
– А там поместится вот этот круглый, – подставляла она булыжники разной величины и формы.
Это занятие ее так увлекло, да и песня сил воодушевления прибавила, что и не заметила девушка, как камни, да и болото закончились.
Оказалась она на другой стороне. Оглянулась назад, да так и замерла. Засияла тропинка ровная, гладкая, а болото и вовсе исчезло, превратившись в цветущий луг.
Подняла глаза – а Терем резной тут как тут. Толкнула она створки дверные, вошла, да и видит – везде чистота, уют и порядок.
Мебель в гостиной была украшена резьбой. Белый тюль обрамлял большие французские окна до самого пола. Круглый стол посередине зала сервирован прекрасной позолоченной посудой для приема гостей. Мягкие диваны и кресла с подушками так и манили присесть, отдохнуть с тяжелой дороги.
Множество различных комнат. Веселина открыла резную дверь – здесь спальня с огромной кроватью и балдахином. Свежие цветы благоухали в старинных напольных вазах. Туалетный столик и зеркало в человеческий рост в золоченой оправе.
Открытая дверь вела в ванную комнату с большой ванной и полками, заставленными разноцветными баночками с ароматными маслами, кремами, пенками, шампунями. А в углу шкафчик с большими, махровыми полотенцами.
Следующая дверь вела в кабинет. С большим дубовым столом со множеством ящиков. А по стенам были стеллажи до потолка с книгами. В одной стороне были старинные толстые фолианты. В другой располагались современные книги потоньше.