Анатолий Панычев - Преодолевая. Судьба человека

ПРЕОДОЛЕВАЯ

Судьба – такая философская категория, которую трудно доказывать фактами. Хотя и все другие категории очень противоречивы, поэтому, так много в жизни из далёких времён и по настоящее время, всё доказывают и доказывают. Опровергают друг друга, считая, что только он прав. Отвлекаясь, от чьей-либо мировоззренческой стороны интересно наблюдать за спором философов между собой.

В молодости наблюдая за действиями моей бабушки Марины Осиповны за молитвою, я, будучи пионером, а затем комсомольцем, спросил у своего дедушки Иван Егоровича: «Дедушка, а бог существует?» Он, подумав, промолвил: «Знаешь внучок, а кто его знает, толи есть, толи нет». Вот и пойми!

Однажды у старшего брата Петра я спросил: «Мы построим коммунизм?». Он,

иронически улыбаясь, сказал: «Коммунист должен верить в коммунизм, как верующий в бога». Вот и пойми!

1.1941 год. Война. г. Куйбышевка-Восточная.

Семье из восьми человек жилось очень трудно. Отец служил в армии, авиамехаником в авиационном полку, а мать работала в детском садике. Помню, я тоже ходил в детский садик, где работала Мама. Самые ранние воспоминания этого периода – это ощущения постоянного голода. А когда удавалось хорошо поесть и меня спрашивали, наелся ли, я проверял пальцами – тугой ли живот.

Помню своё первое публичное выступление. По-видимому, солдат отправляли на фронт, и дети сад-яслей устроили им концерт. Я стою на деревянном помосте, вокруг военные, рассказываю стихотворение. Помню только одну строчку из него: «Солдат схватил винтовку…!» До сих пор помню ощущение боевитости, готовности хоть сейчас идти в бой. Хорошо рассказанное стихотворение, мой внутренний настрой потрясли солдат. Меня долго подбрасывал какой-то военный, я до сих пор помню радостные аплодисменты и одобрительные возгласы солдат. Наверное, это моя, двух-трёхлетнего мальчишки, единственная маленькая лепта в победу над фашистом.

2.2.Проживал я в деревне Вознесеновке 3—4 лет и думал:

«Для чего живёт человек?

Воспоминания о жизни в деревне Вознесеновке очень смутные. Скакал на палочке верхом, изображая кавалериста, катал сундучок по хате, бегал с барашком, который, догоняя, старался непременно боднуть меня под место ниже спины. Любил ходить на речку «Белая», задумчиво смотрел на чистую-чистую воду в реке, а на дне мелькали красивые камешки.

Речка Белая (зимнее время) приток реки Зея, впадающую в реку АМУР.

На левом берегу речки деревня Вознесеновка.

Прятался в малине, изображая толи партизана, толи разбойника. Часто наблюдал деревенскую жизнь, сидя на подоконнике и глядя в окно. «Для чего живёт человек?» – одолевала меня мысль тогда. Зимой я спал на печи вместе с кошкой. Как-то приезжал папа на полуторке. Думаю за продуктами. Решил прихватить с собой кошку, чтобы погонять в квартире расплодившихся мышей и крыс. Кошку посадил в мешок и положил в кабину. Привезли кошку в город, проехав около 35 км. Кошку держали дома не выпуская на улицу недели две, а когда выпустили, она ушла. Тёмной зимней ночью послышалось мяуканье в деревенской хате, когда открыли дверь, вбежала кошка и сразу запрыгнула ко мне на печь. Уши у неё были обморожены. Потом она заболела и умерла. Все мы удивлялись и восхищались кошкой: как она нашла дорогу и преодолела её в зимнее время..

2.3.Вознесеновка. Первые раздумья о жизни.

Ты, что? … Что, ты, Толик, плачешь?

– Я…, я…, не хочу умирать..!

Марина Осиповна встревожено, внимательно посмотрела на своего внучка:

«Не болен ли?»

Взглянула в окно.

По деревенской улице мрачно двигалась похоронная процессия.

Марина Осиповна поняла, какие философские мысли одолевают её трёхлетнего внука, сидящего на подоконнике, смотрящего в окно с обильными слезами на глазах и размышляющего о смысле жизни.

– Да, ты, что! Что, ты, Толик!

– Ты не умрёшь! … Это не скоро будет.

Далёкая, но неизбежная смерть не успокоила мальчика.

У него в голове блуждала мысль: «А если я умру, то что будет после меня? А для чего тогда человек живёт, если он всё равно умирает?»

И не подозревал мальчишка, что эта же мысль веками волновала и продолжает волновать всех людей на свете, у кого есть в голове хоть

немного серого вещества. И выдвигают люди различные версии по этому поводу и о бессмертии тоже.

2.4.Преодоление страха.

Приграничный российский городок Куйбышевка-Восточная. Только что отогнали японцев из Манчжурии, но видны последствия. Кругом мусор, какие-то пустые банки, куски арматуры. За околицей окопа, подготовленные к отражению в случае нападения врага, лагерь с пленными японцами за колючей проволокой. Метров 500 от него, перпендикулярно, бараки с недобитыми бендеровцами, отправленными на поселение. Голод. Бандитизм и воровство.

По тёмным улочкам, ёршась от холода и страха, пробирался я, семи лет, зажав пайку ржаного хлеба, полученного в толкучке в воинском магазине на Маяковской. Пайка хлеба получена по талону, выделенному многосемейному старшине авиационному механику.

Семья жила в бараке авиационного городка и строила домик в рабочем посёлке. Домик был срублен, веранда огорожена колючей проволокой. У меня была обязанность, кроме посещения магазина, охранять недостроенный дом от расхищения всяких мелочей. Охотников полазить по стройкам было много. Тащили всё, что увидят.

Я шёл по тёмным улочкам, озираясь и тревожно вздрагивая от каждого шороха, скрипа. Вот озеро, из которого мальчик со старшим братишкой из дна доставали горелую пшеницу. Пленные японцы, работающие на мелькомбинате, устроили пожар, сгорело много драгоценного зерна. После ликвидации пожара горелое зерно выбросили в него.

Подошёл я к углу улицы Мельничная. Волосы стали дыбом. Недавно здесь банда расправилась со своим членом, нарушившим дисциплину. Воспротивился приказу главаря. Семнадцать ножевых ранений. Каждый член банды обязан был вложить нож в бывшего своего товарища. -Как так может быть? Подошёл к своему строению, аккуратно раздвинул проволоку на веранду, пролез. Сел на матрас, набитый соломой, откусил несколько раз от пайки ржаного хлеба. Дрожь прошла. Сон одолевал. Мальчик привязал несколько пустых банок к колючей проволоки заграждения веранды так, чтобы, если кто-то полезет на веранду, банки загремели. Взял для защиты, приготовленный ранее, обрубок арматуры, успокоился и стал ждать дедушку с работы. Так было обычно.