ПРЕПОДОБНЫЙ СЕРАФИМ
Храм Св. Панкратия
Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Приступая к беседам о преподобном Серафиме, я испытываю чувство особого волнения…
И это не потому только так, что вновь как бы переживаешь все недавно пережитое при нашем паломничестве в Саровскую пустынь.
Да, все пережитое останется навсегда в нашей памяти. И при имени преподобного Серафима мы всегда будем ощущать особое движение души. Нам будет вспоминаться дорога в Саров, песнопения в открытом поле, Саровский лес, в котором жил преподобный, дорога, по которой ходил он, пустынь, источник, камень, на котором он молился. Нам будет вспоминаться и вновь будет охватывать нас то чувство радости и умиления, которое было пережито нами.
Но причина не только в личных воспоминаниях, она лежит в самом отношении к преподобному Серафиму каждого православного русского человека.
Из всех угодников Божиих преподобный Серафим как-то особенно близок нам. Это было всегда. А последние годы достигло необычайной силы.
Почему так близок нам преподобный Серафим?
Если хочешь узнать народ, смотри на него не тогда, когда он беснуется, а тогда, когда он молится.
Образ преподобного Серафима – это есть образ святости русского народа. Он близок нам так потому, что мы в нем чувствуем лучшее, что есть в самом русском народе. Преподобный Серафим – наш национальный русский святой.
Ни в одном угоднике Божием так не воплощается дух нашего православия, как в образе убогого Серафима, молитвенника, постника, умиленного, всегда радостного, всех утешающего, всем прощающего старца всея Руси.
Он близок нам потому, что он кровь от кровей наших и плоть от плоти нашей. Он – это мы сами, но поднятые из грязи, очищенные подвигом, просветленные благодатью Божией. Он не только близок нам, он нам родной.
Так было всегда.
Но человек ценит и с особой силой чувствует то, чего ему не хватает. И святость преподобного Серафима стала особенно близка и необходима русскому народу в эпоху нравственного упадка. Ныне исполняются слова преподобного Серафима, сказанные им Мотовилову.
Оправдываясь, что до канонизирования для себя называет преподобного Серафима «угодником Божиим», Мотовилов говорит:
– Но о канонизировании великого старца никого не просил и не прошу, ибо сам он при жизни своей из уст в уста мои сказал ив сердце запечатлелись слова его, что «Господь не иначе воздвигает святых своих, заставляя Церковь свою канонизировать их, как только тогда, когда она в членах своих тяжко страдает каким бы то ни было нечестием.
Вот потому-то мы как бы вновь открываем мощи преподобного Серафима, как бы вновь прославляем их через 25 лет после причисления его к лику святых.
В наших беседах мы постараемся «всмотреться» в образ ныне вновь прославляемого нами угодника Божия. А в этой вступительной беседе хотелось бы сказать лишь о самом главном.
Основная черта духовного облика преподобного Серафима – его постоянное умиление, радостность, веселость.
«Когда в сердце есть умиление, тогда и Бог бывает с нами»,
В сердце его всегда было умиление, потому и Бог всегда был с ним.
«Радость моя, что нам унывать. Погляди какой у нас собор-то будет, – при этом, бывало, поднимет ручки да и скажет: «Во, во, матушка, чудный собор. Вельми, матушка, чудный». И сделается при этом личико его необыкновенно светлое, благодатное, и станет он такой веселый и радостный, точно весь уйдет в небеса. Даже жутко станет глядеть на него.
С необычайной силой и ясностью это состояние благодатной радостности нам открыто в одной из бесед преподобного Серафима с Мотовиловым. Вот в отрывках этот главный момент беседы.
– Истинная цель жизни нашей христианской есть стяжание Духа Святого Божьего. Пост же, бдение, молитва, милостыня и всякое Христа ради делаемое добро – суть средства для стяжания Святого Духа Божьего.
– Каким же образом, – спросил я батюшку о. Серафима, – узнать мне, что я нахожусь в благодати Духа Святого?
И когда Мотовилов не мог уразуметь ответа, преподобный Серафим взял его весьма крепко за плечи и сказал:
– Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою, что же Вы глаза опустили, что же не смотрите на меня.
Я отвечал:
– Не могу смотреть, потому что из глаз Ваших молнии сыпятся. Лицо Ваше светлее солнца сделалось, и у меня глаза ломит от боли.
И далее преподобный Серафим спрашивал:
– Что же чувствуете Вы теперь?
– Необыкновенно хорошо.
– Да как же хорошо-то, что же именно-то?
Я отвечал:
– Такую тишину и мир в душе моей, что никаким словом-то выразить не могу.
И дальше:
– Что же Вы еще чувствуете?
Я отвечал:
– Необыкновенную сладость.
– Что же Вы еще чувствуете?
Я сказал:
– Необыкновенную радость в сердце моем.
И он продолжал:
– Когда Дух Божий приходит к человеку и осияет его полнотой своего наития, тогда душа человека преисполняется неизреченной радостью.
– Что же еще чувствуете Вы, Ваше Боголюбие?
Я отвечал:
– Теплоту необыкновенную.
Преподобный Серафим сказал:
– Состояние, в котором мы оба с Вами теперь находились, есть то, про которое сказал Господь: «Суть неции от здесь стоящих, иже не имут вкусити смерти, дондеже видят Царствие Божие пришедшее в силе», вот что значит быть в полноте Духа Святого.
Преподобный Серафим молился перед иконой Божией Матери «Умиление». И Владычица призвала его, наименовав высоким званием «сей из рода нашего»… Чувством умиления и радостного восторга так обильно наполнены и все пророческие слова преподобного:
«Небесная Царица, батюшка, – сказал он протоиерею Василию Садовскому, – Сама Царица Небесная посетила убогого Серафима и во радость-то нам какая, батюшка. Матерь-то Божия неизъяснимой благостию покрыла убогого Серафима.
“Любимиче мой, – рекла Преблагословенная Владычица Пречистая Дева. – Проси от меня чего хощещи”. – Слышишь ли, батюшка, какую нам милость-то явила Царица Небесная».
И угодник Божий весь так сам и просветлел, так и сиял от восторга:
– А убогий-то Серафим, Серафим-то убогий и умолил Матерь-то Божию о сиротах своих, батюшка. И просил, чтобы все, все в Серафимовской пустыне спаслись бы сироточки, батюшка. И обещала Матерь Божия убогому Серафиму сию неизреченую радость, батюшка.
Мы читаем эти слова преподобного Серафима, и нам кажется, что мы слышим самый голос его, видим его живым пред собой. В белом полотняном балахоне, в кожаных рукавицах, в кожаных бахилах, поверх которых надеты лапти, в поношенной камилавке, с крестом на шее, которым благословила его родная мать.
И самих нас охватывает чувство умиления и радости, что не только жил когда-то среди нас угодник Божий преподобный Серафим, но что и ныне он живет среди нас, слышит молитвы наши, утешает нас, исцеляет и вразумляет.
