Пьер Жильяр - При дворе Николая II. Воспоминания наставника цесаревича Алексея. 1905-1918

При дворе Николая II. Воспоминания наставника цесаревича Алексея. 1905-1918
Название: При дворе Николая II. Воспоминания наставника цесаревича Алексея. 1905-1918
Автор:
Жанры: Общая история | Зарубежная публицистика | Зарубежная образовательная литература | Биографии и мемуары
Серия: Свидетели эпохи
ISBN: Нет данных
Год: 2006
О чем книга "При дворе Николая II. Воспоминания наставника цесаревича Алексея. 1905-1918"

Пьер Жильяр был наставником цесаревича Алексея, сына Николая II. Бесстрашный француз добровольно отправился с опальной царской семьей в Сибирь и старался чем мог скрасить пребывание в заточении царя, царицы и их детей. Жильяр передал потомкам драгоценные сведения о последних днях императорской семьи, оставил яркие психологические портреты Распутина, Вырубовой и многих других известных личностей этой трагической эпохи в жизни России.

Бесплатно читать онлайн При дворе Николая II. Воспоминания наставника цесаревича Алексея. 1905-1918


ВСТУПЛЕНИЕ

В сентябре 1920 года, пробыв в Сибири три долгих года, я наконец смог вернуться в Европу. Я все еще мучительно переживал страшную драму, свидетелем которой стал. И одновременно не переставал восхищаться чистотой и искренней верой тех, кто стал жертвой трагедии. Поскольку в течение многих месяцев был полностью оторван от внешнего мира, я не был знаком с последними публикациями о государе Николае II и его семье. Однако я очень скоро обнаружил, что в этих публикациях не было главного – точности, и, хотя их авторы ссылались на очень солидные источники, данные, которые они приводили, были часто ошибочны или, по крайней мере, неполны в том, что касалось императорской семьи. В большинстве же своем эти публикации представляли собой собрание нелепиц и лжи.[1]

Мне было откровенно неприятно читать некоторые из них. Мое негодование не имело границ, когда я, к своему изумлению, понял, что вся эта ложь с удовольствием проглатывается читающей публикой.

Я считал своим долгом восстановить нравственный облик русских монархов, и эта обязанность требовала всей моей честности и справедливости. В своей книге я пытаюсь описать драму жизни, – драму, которую я сразу же почувствовал за внешним блеском русского двора и которую лично узнал, когда волею обстоятельств находился рядом с царской семьей. Екатеринбургская трагедия была не чем иным, как исполнением безжалостной судьбы, завершением одной из самых трогающих душу историй, которые когда-либо знал мир.

Очень мало людей знали об этой тайной печали, но с исторической точки зрения ее значимость трудно переоценить. Болезнь цесаревича отбросила тень на весь последний период правления царя Николая II, и это многое объясняет. Подспудно она явилась одной из главных причин его падения, потому что только она сделала возможным появление Распутина и привела к роковой изоляции царской семьи, которая жила в своем замкнутом мирке, полностью погрузившись в драму, которую надо было тщательно скрывать от посторонних глаз.

В этой книге я попытался вернуть Николая II и его семью к жизни. Моя цель – быть абсолютно беспристрастным и сохранить полную независимость суждений в описании событий, очевидцем которых я был. Возможно, в своем поиске правды я даю в руки их врагов лишние козыри, но я искренен. Надеюсь, что моя книга покажет их такими, какими они были, ведь в них меня привлекло не императорское величие и окружавший их блеск, но благородство ума и твердость духа, которую они продемонстрировали в этих трагических обстоятельствах.

Пьер Жильяр

Глава 1

МОИ ПЕРВЫЕ УРОКИ ПРИ ДВОРЕ (осень 1905 г.)

Осенью 1904 года я принял предложение стать учителем французского при дворе принца Сергея Лейхтенбергского.

Отец моего ученика принц Георг Лейхтенбергский был внуком Евгения де Богарне; по матери, великой княгине Марии Николаевне, дочери Николая I, он был кузеном царя Николая II.

В то время вся семья жила в небольшом поместье на берегу Черного моря. Там они провели всю зиму. Именно там их застали трагические события 1905 года, и именно там они пережили много страшных часов во время восстания на Черноморском флоте, обстрела побережья, целой череды погромов и последовавших за ними актов насилия. С самого начала Россия повернулась ко мне своей ужасной, угрожающей стороной. Но это оказалось лишь прелюдией к тем ужасам и страданиям, которые были у нее для меня в запасе.

В начале июня семья поселилась на Сергиевской даче, в Петергофе. Этот особняк принадлежал принцу. Мы только что покинули пустынный берег Южного Крыма с его пыльными кипарисами и маленькими татарскими деревушками, прилепившимися к склонам гор. Контраст между этим унылым пейзажем и великолепными видами берегов Финского залива был разителен.

Петергоф в свое время был любимой резиденцией Петра Великого. Именно там он отдыхал от тяжелых трудов, коих у него было немало, – как раз в это время строился Санкт-Петербург, город, который по его велению, как по мановению волшебной палочки, поднялся на болотах у устья Невы. Этому городу предстояло стать достойным соперником величайших столиц Европы.

Все в Петергофе напоминает о его создателе. Во-первых, это Марли, где Петр время от времени жил, – маленький домик на кусочке суши, разделяющей два великих озера. Во-вторых, это Эрмитаж, где он любил устраивать приемы для своих ближайших сподвижников; на этих приемах вино всегда лилось рекой. В-третьих, это Монплезир, здание в голландском стиле с террасой, выступающей над морем. Это была его любимая резиденция. И наконец, Большой дворец, который со всеми своими прудами и парками мог вполне соперничать с Версалем.

Все эти здания, за исключением Большого дворца, производят впечатление заброшенных, пустынных сооружений, которые вернуть к жизни могут только воспоминания о прошлом.

Царь Николай II унаследовал от предков любовь к этому великолепному месту и каждое лето привозил сюда свою семью; они жили в небольшом дворце в Александрии, который стоял в глубине парка, вдали от назойливых любопытных глаз.

Семья принца Лейхтенбергского все лето 1905 года провела в Петергофе. Между Александрией и Сергиевской дачей движение замирало только на ночь, ведь царица и принцесса Лейхтенбергская были близкими подругами. Тогда я впервые имел возможность увидеть членов императорской семьи.

Когда истек срок моего контракта, мне было предложено остаться наставником моего подопечного и одновременно давать уроки великим княжнам Ольге Николаевне и Татьяне Николаевне, двум старшим дочерям царя Николая II. Я согласился и после непродолжительной поездки в Швейцарию в начале сентября вернулся в Петергоф.

В день первого урока с великими княжнами за мной заехала императорская карета, которая отвезла меня в Александрию, где жили царь и его семья. Несмотря на наличие одетого в ливрею кучера, императорский герб на дверцах кареты и на распоряжения относительно моего приезда (которые, без сомнения, были), оказалось, что попасть в резиденцию их величеств вовсе не легко. Меня остановили у парковых ворот и только после продолжительных выяснений личности и цели визита пропустили внутрь. Повернув за угол, я довольно скоро увидел два небольших кирпичных здания, соединенные крытым переходом. Если бы карета не остановилась, мне бы и в голову не пришло, что я уже добрался до пункта назначения.

Меня провели в небольшую комнату на втором этаже, убранную в сдержанном английском стиле. Дверь отворилась, и в комнату вошла царица, держа за руки дочерей, Ольгу и Татьяну. Любезно поприветствовав меня, она села за стол и предложила мне место напротив нее. Дети уселись по обоим концам стола.

В то время царица была еще очень красивой женщиной. Она была высока, стройна, а осанка ее поражала благородством и достоинством. Но все это отходило на второй план, стоило вам взглянуть ей в глаза – эти говорящие серо-голубые глаза, в которых отражались все эмоции ее чувствительной души.


С этой книгой читают
Василий Иосифович Гурко – блестящий русский боевой офицер, генерал от кавалерии, сын прославленного генерал-фельдмаршала, героя войны 1877–1878 г. В своих мемуарах Василий Иосифович правдиво и обстоятельно рассказывает о военных буднях русской армии, о действиях подчиненных ему частей, о тактике и стратегии воюющих сторон, а также о происходящих в России политических переменах.
Ришард Болеславский был в числе тех поляков, которые под влиянием патриотического порыва вступили в российскую армию, чтобы сражаться за независимость Польши. Вместе со своим уланским полком он прошел через все тяготы Первой мировой войны. После отречения царя и свершения Февральской революции польским уланам пришлось не только наблюдать со стороны ужасы безвластия: погромы, грабежи, самосуд и насилие, но и, становясь на ту или иную сторону, защи
В книге Эриха Людендорфа, теоретика военного искусства и одного из идеологов германского милитаризма, изложена его точка зрения на события 1914–1918 годов. Во многом благодаря его действиям немецкие войска нанесли ряд поражений русским армиям и вынудили их отступить за пределы Восточной Пруссии. Являясь начальником оперативного отдела Генштаба, Людендорф фактически руководил военными действиями на Восточном фронте в 1914–1916 годах, а в 1916–1918
В книге известного британского социолога Роджера Петибриджа собраны свидетельства очевидцев и участников драматических событий, происходящих в России в 1905–1918 гг. Выдержки из писем, выступлений, статей и воспоминаний Джона Рида, Александра Керенского, Льва Троцкого, графини Палей и других действующих лиц передают накаленную атмосферу общественной и политической жизни России этого периода.
Книга предназначена для развития навыков самостоятельного мышления. Построена на основе анализа материала сказок. Параллельно читатель знакомится с основными вопросами теории познания и некоторыми ключевыми моментами истории философии.Каждая глава заканчивается заданиями, помогающими лучше усвоить рассказанный материал.В книге показывается, как в условиях распада мира традиции возникает философия, очерчиваются границы её применения.Написана языко
В сборнике представлены эссе-рассуждения на высказывания известных философов прошлого – от Сенеки и Фомы Аквинского, до Людвига Фейербаха и Эриха Фромма. Книга будет хорошим подспорьем учащимся при самостоятельной подготовке.
В книге рассказывается об утраченных памятниках и героях одной из самых известных войсковых частей Российской империи ХIХ века – Лейб-гвардии саперном батальоне. И о том, как мы сегодня храним память об этих героях.
Четвёртая книга «История Ленфильма» рассказывает о работе легендарной киностудии в послевоенный период и во время перестройки.
«– Милорд, мы должны уходить, – сказал Седдерик.Ты развернулся и ударил его. Наотмашь, латной рукавицей по лицу.Седдерик угрюмо сплюнул выбитый зуб и повторил:– Должны, милорд…»
«Из ямы пахло страхом.Ветки, топорщившиеся вокруг чёрного провала, пялились в небо. Надломы казались свежими: кто-то свалился вниз совсем недавно. К счастью для Дарта – потому что сейчас, осторожно осматривая развёрстую пасть ловушки, он думал, что наверняка угодил бы в неё сам, если бы куча поломанных сучьев не преградила дорогу…»
Искусство и отражает время, и формирует его. Песня – самая демократичная, самая простая и самая популярная форма искусства. Она создается нередко почти спонтанно, мгновенно реагируя на то или иное событие.В этой книге культурный, исторический и политический портрет века показан через историю популярной песни, каждой из которых посвящена отдельная глава.Главные – не обязательно лучшие, хотя нередко эти понятия и совпадают. Некоторые песни отражают
Сказка-феерия адресована самым разным возрастным группам. Подросткам она будет интересна, как остро-приключенческая история с лихо закрученным мистически-криминальным сюжетом. А старшему поколению будет по душе раскрытая автором тема красоты русского мира и его взаимопроникновение с немецкой, а вернее – с европейской культурой. В этой сказке царит мир чудес русского знахарства и особой смекалки кудесника, но все описанное проникнуто светлым юморо