Мне уже теперь сейчас совсем с трудом пишеться. Мне включили исправление ошибок в программе. Мне так, хоть будет: лучше? По крайней степени я смогу боле менее внятно сам написать пару строчек сам – пока мозг не совсем разрушился а пока пальцы помнят пальцы клавиатуры. Если ест ошибки? я не хочу что бы эти исправляли. Так будет честно.
Да вот что я хотел!? По этому все чаще сомневаюсь: виновата Инга? – что случилось – со мной? А я просто перестал быть писателем, а это были известность и деньги. Я вижу все факты говорят о ее непричастности ее к моим не удачам. Точней один факт, – самый главный: один факт – с гибели Инги я не писал не одну строчку, а хотя прошло пять лет уже. И раньше тоже. И все хуже! – и хуже. Жизненный путь он как координационная прямая – я на отметке минус пять я сейчас, а ноль это смерть Инге, а плюс пять эта точка нашего знакомства с Ингой с ней. Полная симметрия!
Все; Я не могу самом писать. Устал. Внимание совсем рассеялось. Мы задумали Автобиографию. Дальше буду просто говорить, а моя помощник которая из литературного клуба будет писать на диктофон, и будет литературно обрабатывать мои слова! Она хорошо делает это отлично. Молодая писательница! Считайте это я. Вот мы начинаем: – первая запись!»!.
Мне повезло с публикацией первого романа. Внушительный тираж, твердый переплет, очень продуманная обложка. Сейчас я расцениваю это как фантастическую удачу. А тогда особо и не задумывался. Мне исполнилось лишь двадцать пять, и я был под завязку набит идеями и сюжетами.
Дебют принес славу и довольно внушительную сумму денег. Однако, несмотря на успех, мне хватало здравого смысла понимать, что брать планку ниже теперь нельзя. Это равносильно самоубийству. От меня ждали большего, иначе я дал бы шанс менее удачливым собратьям по перу разодрать меня на клочки. Мнение о моей личности было основано частично на зависти, частично на легенде, возникшей еще до публикации первой книги.
Поговаривали, что я инсценировал ограбление Марты – моего издателя, чтобы потом якобы спасенная мной благодарная жертва подарила мне в качестве награды ключ от ворот писательского Олимпа. На самом деле все было не так.
Напротив книжного магазина «Литера», куда я периодически захаживал, располагалась автостоянка. Марта в тот день оставила там машину.
Я уносил от букиниста историю творчества Дали, весившую килограммов пять. Глупо мерить искусство физической массой, но я испытывал органическое удовольствие от ощущения веса фолианта. Видимо, я на время отключился от действительности, уйдя с головой в картины грезившего наяву Сальвадора. В реальность вогнал меня женский крик.
Стоянку от тротуара отделял длинный сетчатый забор, заканчивающийся воротами. От них прямо на меня бежал какой-то тип с ножом в руке. Другой рукой он сжимал яркую сумочку. И еж сразу понял бы: происходило классическое ограбление.
Бандит не счел меня угрозой, так как противоположный путь был совершенно пуст, а он бежал в мою сторону. То, что я сделал в следующий момент, стало неожиданностью для нас обоих. Я поймал взгляд, приказывающий убраться с дороги, и шагнул к сетке. В голове на мгновение возник образ теннисной ракетки, по касательной стремящейся к мячу. Меня словно дернули. Взмахнув фолиантом, я пригвоздил грабителя к асфальту. Не потеряй он сознание – вопил бы от боли, потому что я размазал ему нос по всей роже. Но меня в ту минуту заботила книга. К счастью, толстая обложка и переплет удар выдержали, на фолианте не осталось даже вмятины.
– Господи! Спасибо вам огромное!
Я обернулся. Ко мне подходила очень красивая женщина, натуральная Софи Лорен. Наклонившись, она попыталась вытянуть ремешок сумочки из руки грабителя.
– Поможете еще раз? – улыбнулась она, бросив на меня очаровательный, но не лишенный приказной настойчивости взгляд.
– Конечно. Подержите. – Я отдал ей книгу, присел на корточки и стал по одному разгибать пальцы бандита.
– Как вы думаете, он не… того? – я протянул ей сумочку.
– Бросьте, от этого не умирают, хотя приложили вы эту дрянь крепко. – Она выудила из кармашка пиджака легкий красный платочек и принялась тщательно вытирать ремешок.
– Я у вас в большом долгу, этот мерзавец, – она повела туфелькой в сторону лежащего, – мог лишить меня очень ценных вещей. Но на его пути встал настоящий мужчина.
Признаюсь, расхожая пошлость про «настоящего мужчину» мне тогда понравилась.
– Идемте, – она потянула меня за рукав.
– Куда?
– К машине. Я вас подвезу, вы же куда-то шли. Или уже забыли? Не деньги же вам совать за спасение моего имущества, – улыбалась моя новая знакомая.
Мы зашагали к стоянке.
– Вы искусствовед? – она посмотрела на книгу.
Я не знал, что сказать. Но, в сущности, чем я рисковал?
– Я писатель.
– Писатель? – Она остановилась. Взгляд ее серо-синих глаз был прохладным и проникновенным. – Вы не шутите?
– Я не шучу. А почему это вас так заинтересовало?
Женщина рассмеялась.
– А я – издатель. Забавная ситуация: писатель спасает издателя. – Она рассматривала мое растерянное лицо. – Бывает же такое. Но я вас не помню. С кем вы работаете?
«Это судьба» – подумалось мне.
– Я только начинаю, еще не было публикаций. Вы же понимаете, как это сложно…
– Стоп, – она подняла руку. – Пожалуй, подвозить я вас не буду, а вот завтра утром… – она задумалась на мгновенье, – в одиннадцать жду вас у себя. Принесете, что написали, и синопсисы, конечно. Посмотрим. Ничего не обещаю. Просто шанс.
Отработанным жестом она выудила из сумочки визитку.
– Меня зовут Марта. Держите. Итак, завтра в одиннадцать.
(Запись и литературная обработка Марии Кольцовой, студентки четвертого курса Литературного института им. А. М. Горького).
Мне нравится моя работа. Способность улавливать конъюнктуру литературного рынка сродни таланту биржевых маклеров. Всегда чувствовать, в какую сторону бежать.
В основном приходится иметь дело с книгами-однодневками – это основной источник нашего дохода. На одной серьезной литературе сегодня много не заработаешь, но раскрученные авторы прибыль приносят, конечно. А новички… Ну бывают исключения. Например, Валентин. Человек талантливый, быть может, даже слишком, и, конечно, со странностями. Вернее, с одной. Я думаю, это и было причиной того, что произошло.
Познакомились мы в весьма нестандартной ситуации: кто-то кого-то спасает. В общем, меня чуть не ограбила какая-то сволочь. Благодаря Валентину все закончилось хорошо.
Я рассказала эту историю знакомым. Очень скоро она разошлась в наших кругах большим тиражом и превратилась в мистификацию о хитроумном писателе, обманом сумевшем завоевать мое доверие. Мне было все равно. Валентину это тоже не вредило. За кулисами любого успеха есть маленькая темная каморка, где собран различный хлам, неудачники приписывают его выступающему на сцене. Только он-то не имеет к этому никакого отношения.
