Наступил 1989 год. Перестройка цветет и воняет, продолжается вовсю. Готовится полный развал нерушимого Советского Союза. Не нами. По простоте душевной мы полагали, что это новации коммунистической партии, потом – КГБ. Мало управлял страной Юрий Владимирович Андропов. Не успел осуществить свои задумки. После его смерти вера в мудрое руководство КПСС рухнула. Под руководством Горбачева с пьяными воплями, песнями и плясками мы неслись к пропасти.
Философия диалектического материализма обрушилась, дыры в массовом мировоззрении заполнили последователи Блаватской. Медицина, не получая дотации от государства уступила Чумакам и Кашпировским, которые полезли «лечить мозги» болящим. Церковь не успела восстановиться после долгих лет неприятия властями. Крыша у народа поехала.
Не минула чаша сия и наш поселок Шантобе. Конечно, средмашевское воспитание еще держалось, но нелогичность указаний сверху, отчетливо проявилась даже у нас.
Серфим Иванович Дарвин, главный геолог рудника, десантник, переживший войну, попал под пресс коллективной бессознательности. На общем собрании поселка он единственный посмел резко выступить против пьяной кампании Горбачева. Заявил: «Пили, пьем и будем пить», хотя сам всегда был трезвенником. Без «награды» такие выступления не остаются. Через месяц он лишился своей должности и очереди на машину. На него собирали компромат по всем направлениям. Вот только с честнейшим человеком это уже не получилось. А бессовестно задвинуть в забытие – это мы умеем. Благо – пенсионер. Сделали.
На этой волне я «сделал карьеру» – оказался единогласно выбраным председателем общества трезвости в ГРП. Работать на такой должности оказалось очень легко: начальство приказало всем работникам стать трезвенниками, пардон – вступить в общество. Все писали заявления, все получали от меня значки, все платили членские взносы. И так продолжалось целых два месяца. Первыми ласточками стали буровики. Они дружно спрашивали меня, как выйти из общества, куда и как писать заявления. Пришлось объяснить, что достаточно просто не платить взносы. Но даже буровики, несмотря на свой ум и сообразительность, не могли понять, почему такой элементарный выход прописан в самом уставе общества. Следом за ними из общества исчезли и остальные члены. На все укоризны свыше я отвечал просто: организация добровольная и времена другие. Призыв «Колхоз дело добровольное. Хочешь – вступай, не хочешь – расстреляем» благополучно сдох.
Над всеобщим идиотизмом круто посмеиваются КВНщики. Пожалуй, самым лихим оказалось: «Партия и правительство уверяет нас, что светлое будущее не за горами. Мы забрались на гору и увидели, что там его действительно нет!»
Все вокруг рушится, перебои в снабжении продовольствием и промтоварами стали обыденным явлением. Но мы продолжали держаться. Выдавали плановое количество урановой руды «на-гора», достраивали новый спорткомплекс с бассейном и продолжали ездить на соревнования.
Первыми сдали свой физкультурно-оздоровительный комплекс в Рудоуправлении №3, поселок Заозерный. Центральное здание и два крыла. Одно со спортивным залом, а другое с бассейном. Впервые в практике комбината пол в спортзале сделан из доски, поставленной на ребро. Дорого, но зато «маешь вещь!». К открытию приехали делегации всех Рудоуправлений и привезли на внеплановые соревнования команды спортсменов.
Бассейн пока в состоянии доводки, поплавать не удалось. Зато спортзал – полностью готов. Для начала решили ограничить соревнования баскетболом. Принарядили не только территорию спорткомплекса, но и самих спортсменов. Наконец-то у всех появилась профессиональная форма. Питание в рудничной столовке – на хорошем уровне. Меня это мало волновало, поскольку питался с остальными боссами в директорском «закутке».
Результат игр никого не интересовал. Только престиж. Уровень команд известен и распределение мест сомнений не вызывало. Для Заозерного это была карт-бланш. Его команда – безоговорочный фаворит. На втором месте – команда Красногорска. Наша, к сожалению – последняя. Да и ладно.
Что делать вечером? Культурная программа отсутствует. В кино переться? – Не смешите мои подгузники. Вот и собрались вчетвером за преферансом. Володя Букин – директор рудника, его главный механик Власенко, профсоюзный бог Рудоуправления Гена Кузьмин и я. Хорошо устроились, надолго. Предупредили, чтобы никто нам не мешал.
Расположились в комнате Букина. Просторно, светло. В углу бормочет телевизор, диванчик и удобный стол для игры. С подачи хозяина играем жесткую классику, тут и обязательные игры и темные. Бомбы, правда с ограничением до тройных. Вист – двадцать копеек, вполне терпимо.
Впервые играл такую сумасшедшую игру. Обязательные отыграли примерно одинаково, но уже на них стал ясен характер игроков. Гена и я играем в меру рискованно, не зарываемся. Власенко – консерватор и безбожно осторожен. Но Букин… наверное никогда больше не встречу авантюристов, подобных ему.
Что он творил! Сломал игру всем. Темные выигрывал в большинстве случаев. Бомбы практически не проигрывал. Оставалось только руками разводить. За полчаса до контрольного срока он выигрывал по тридцать – пятьдесят рублей с каждого. Карта ему перла по сумасшедшему. Уже руки опустились играть с таким везунчиком. Совсем Владимир оборзел: заказал мизер втемную на тройной бомбе. У нас глаза на лоб полезли. Явно этот гад возжелал нас раздеть догола. Но сел играть – играй до конца. И наконец-то фортуна показала ему задницу. Пять взяток, красиво мы с Геной его растащили, как по нотам. В итоге теперь уже Букин задолжал обществу свыше двухсот пятидесяти рубликов. Сидим все удовлетворенные, что-то играть дальше не особо охота. И тут Власенко выдал:
– Вовка, хошь на свою харю посмотреть?
Тот так обиженно – обиженно:
– А чо ты имеешь этим сказать?
– Оглянись, может поймешь…
Отодвигаем стулья от стола и дружно оборачиваемся. Мамочки…
Сзади в телевизоре демонстрируется статуя Мартина Лютера Кинга с огромными выпячеными губищами. Букин от обиды скопировал изображение. От этих двух губастеньких нас вконец нахлобучило. Ржали как сумасшедшие. До икоты, остановиться не могли, даже карты из ручонок посыпались. На этом игра и закончилась.
В день соревнований Букин отказался играть за команду, обижался на карточный проигрыш. А мы с Кузьминым чуток порезвились. Он своими приколами доводил противника до бешенства, а я обижал самого длинного игрока. Плюнул на свое законное место в защите и потихоньку пакостил продолговатому. Ну, как пакостил – приклеился к нему и во время его бросков аккуратно смещал эту тушу. Соответственно мяч шел мимо кольца. Судьи не могли поверить, что я способен на такой фокус и не наказывали фолами. А длинный что? Он был слишком продолговатым, до его мозгов такой прикол просто не доходил. Или просто опасался меня затоптать… Но шуточки нельзя повторять бесконечно. В конце-концов сигнал дойдет до недотыкомки гиганта. Могу и по ушам огрести. Причем вполне заслуженно. Что-то такая перспектива не воодушевляет. На всякий случай возвращаюсь на свое законное место. Повеселился и будя! Вот только в наше кольцо попадания густо пошли. Наши ребята на меня даже чуток обиделись, но повторять мои подлянки что-то не захотели. Проиграли, да и ладно. Все равно, у наших соперников класс намного выше.
