Философское понимание значений «место» и «общество» в виде его естественного словосочетания «мещанство» как социальной общности и местного общества одновременно в современных философских исследованиях теоретически отражено неполно и противоречиво, что требует его дальнейшего глубокого исследования и осмысления. Находясь в ряду явлений, обнаруживших в России свою подлинную суть, понятие «мещанство» до настоящего времени остаётся наиболее сложным и запутанным феноменом. Русское слово «мещанство» необычайно богато смысловыми значениями. В нём переплелись различные понятия: «западничество», «еврейство», «жидомасонство», «филистёрство», «обывательство», «бюргерство», «буржуазия», «средний класс», «торгашество», «накопительство», «потребительство» и т. д. Всё это понятия по смыслу родственные мещанству, но не исчерпывающие его. В них своеобразно отражаются духовно-практические свойства буржуазного общества, отражая многогранность аспектов феномена мещанства. Эти термины часто применяются нами для выявления характеристик, присущих мещанству, но не раскрывают его пространственную сущность. Для более точного определения мещанства нам проводится анализ множества различных воззрений на мещанство. С этой целью следует построить аналитику пространства общества, чтобы понять его подлинную пространственную сущность, выяснить значение «мещанства» с точки зрения его нахождения в пространственных структурах общества.
С IX в. до начала XX в. понятие «мещанство» или «буржуазия» рассматривалось в Европе как одно из деловых сообществ. Оно официально признавалось городским сословием, местным обществом, обладающим деловитостью, активностью, значительным потенциалом творчества. Например, Г. Гейне в работе «К истории религии и философии в Германии», сравнивая «Максимилиана Робеспьера, великого мещанина с улицы Сент-Оноре», с выдающимся философом Эммануилом Кантом», пришёл к выводу, что «тип мещанина в высшей степени выражен в обоих: природа предназначила их к обвешиванию кофе и сахара, но судьба захотела, чтобы они взвешивали другие вещи, и одному бросила на весы короля, другому – Бога…»[1]. И далее, рассуждая «Почему, однако, стиль «Критики чистого разума» Канта такой серый, сухой, такой скучный?»[2], отвечает: «Он хотел по-барски отмежеваться от представителей тогдашней популярной философии, стремившейся к самой обывательской ясности, и облёк свои мысли в формы природно-замороженного канцелярского языка. Здесь во всей полноте проявился филистер»[3]. В период буржуазно-демократических революций, происходящих в Западной Европе, мещанство стало господствующим строем и приобрело особую значимость.
В России исторически понятие «мещанство» рассматривалось неоднозначно и противоречиво. Так дворянин А. С. Пушкин с достоинством и честью причисляет себя к мещанскому сословию. Ещё в 1830 г. он пишет стихотворение «Моя родословная, или Русский мещанин». В нём поэт с гордостью заявляет о себе: «…я не богач, не царедворец, я сам большой: я мещанин»[4]. Эти слова великого поэта звучат подчёркнуто независимо. Тогда эти слова мог произнести человек, который добился своего признания только собственным трудом. Однако всего через двадцать лет после написания этих строк А. С. Пушкиным А. И. Герцен уже всемерно отстраняется от мещанства, считая его бедой, господством «сплочённой посредственности». Что происходит с мещанством? Почему почти вся дворянская русская общественная мысль середины и конца XIX в. – и философия, и социология, и литература – стала противостоять мещанству? При этом негативные субъективные оценки мещанства усиливались художественными образами, публицистикой, и не всегда совпадали с его объективным содержанием. Всё это обусловило необходимость реального пересмотра феномена мещанства для более точного и полного исследования современных процессов и решения насущных проблем, связанных с ним. Отсюда возникает вопрос: что же произошло с мещанством исторически? Почему мнение о нём менялось так радикально? Чтобы понять явление, необходимо выяснить его сущность, условия возникновения и развития. Автор, исходя из ранее созданной им теории Места общества, попытался распутать этот клубок противоречий, накопившихся за много лет знаний о мещанстве. В своём исследовании он определил пространственную сущность данного феномена и объективно отразил процессы, происходящие с ним.
После Великой октябрьской социалистической революции 1917 года под руководством коммунистической партии было создано социалистическое государство с диктатурой пролетариата. Отношение к мещанству как к классу мелкой буржуазии со стороны пролетарской власти было в основном негативным, но малограмотные пролетарии были вынуждены использовать подконтрольную местным партийным организациям мелкобуржуазную интеллигенцию для бюрократического управления страной. Одновременно с этим коммунисты вели воспитательную идеологическую работу по преодолению мещанской психологии граждан. Однако в ходе противостояния двух мировых систем капитализма и коммунизма в 80-е гг. XX века против СССР спецслужбами США была развязана психологическая информационно-диверсионная война, которая в 1993 году после расстрела демократически выбранной Советской власти и утверждения власти ставленника США президента Б. Ельцина была ими выиграна.
Когда после вооружённого контрреволюционного переворота октября 1993 г. власть в России вновь захватили представители западной буржуазии, в России происходят буржуазно-демократические реформы, которые коренным образом меняют ранее созданные морально-психологические, социально-экономические и политические отношения людей. Проблема мещанства как занимания места в буржуазном пространстве общества не только не потеряла своего значения, а, наоборот, стала ещё более актуальной. Осуществление либерально-демократических преобразований в современной России связано с возрождением мещанской мелкособственнической структуры российского общества, с возникновением новых местечковых ролей и функций субъектов. Специфика переживаемого страной переворота от социализма назад к капитализму, противоречия переходного периода к буржуазно-демократической модели государственного устройства требуют от нас сегодня уточнения понимания своего местоположения в этом буржуазно-политическом пространстве общества. Его видоизменения в практической и духовной жизни господствующего современного либерально-демократического режима, его особенности, места и роли в системе бывшего и нынешнего российского общества.
В последнее время стало очевидно, что проблема существования места общества в виде его буржуазно-демократических преобразований имеет актуальное мировое значение. Дальнейшее исследование пространственной структуры буржуазного общества становится крайне необходимым уже для выживания людей. Автор занимается изучением данной темы с 1996-ого года, к 2002-ому году в Военном университете он защищает кандидатскую диссертацию «Мещанство как социальный феномен» (социально-философский анализ) и работает над ней дальше… В 2012-ом году тема приобретает очертание целостной теории Места общества. В 2013-ом году на основе этой теории автор издаёт знаменитую монографию «Мы – мещанство!?…» (Теория Места общества). Однако он не останавливается на достигнутом и считает, что обоснованная теория Места общества по-прежнему требует дальнейшей разработки и осмысления. Книга, которую вы собираетесь сейчас читать, создана авторам для этой цели…
