Юрий Рубан, кандидат исторических наук, кандидат богословия, доцент СПбГУ
Листая декабрьские страницы Православного календаря (декабря по новому стилю, по которому мы реально живем), невольно задерживаешь взгляд на имени апостола Андрея (13 декабря). Как и в случае с «Осенней Казанской», эта дата имеет не только церковное значение. Без сомнения, каждый слышал об Андреевском ордене и видел (хотя бы на экране телевизора) Андреевский флаг, украшающий наши суда. Многие знают, что в своих неутомимых миссионерских путешествиях апостол пересек границы Вселенной, Ойкумены, как называли тогда Римскую империю, и посетил берега Днепра, а затем побывал еще и в Новгородских землях, почему и стал позднее «Патроном Руси-России»… Многие образованные люди относят эти сказания лишь к области наивной христианской мифологии, забывая, что такие национальные легенды – не плод мистификатора одиночки. В их основе должна лежать какая-то импонирующая народному сознанию реальность, лежащая если не в области исторической фактологии, то в области веры и национального самосознания, формирующегося по своим особым законам… Так как же относиться к этой легенде, почему галилейский рыбак стал нашим национальным покровителем? Спросим об этом у постоянного автора, не раз бывавшего в том месте на берегу Волхова, где апостол Андрей водрузил свой посох
Действительно, апостолом Руси-России и наших северных земель мы издавна считаем Андрея, брата Петра, родом из Вифсаиды, городка на северном берегу Галилейского озера. Его память – 30 ноября (13 декабря по новому стилю) и 30 июня (13 июля), в праздник Собора 12-ти апостолов.
Еврейское имя апостола неизвестно, а его греческое имя Андрэас переводится как «мужественный», «храбрый». Первоначально он был рыбак, а затем стал учеником Иоанна Крестителя. В списке двенадцати апостолов Андрей значится среди четверых наиболее близких Христу учеников; причем, его призвание одним из первых (см. Матфей 4:18) или даже первым (ранее брата, – см. Иоанн 1:35–42), обеспечило ему имя «Первозванный» (по-гречески Протоклетос). Последние упоминания об Андрее Первозванном в Новом Завете – в рассказе о приходе в Иерусалим греков, хотевших видеть Христа (Иоанн 12:20–34), и в начале Книги Деяний Апостольских. По преданию (апокрифические «Деяния Андрея» и др.), он получил в апостольский удел северные земли Римской империи («Скифию») и проповедовал христианство балканским и причерноморским народам. Вернувшись в Грецию, апостол Андрей был схвачен и распят в Патрах по приказанию проконсула Эгея. При этом отмечается, что брусья его креста не были перпендикулярны друг ко другу, но оказались сбиты наискось, как латинская буква X (икс). Такой крест поэтому стали называть Андреевским.
Честная глава и частицы креста апостола Андрея хранятся в городе Патры (Греция), в соборе его имени. Другие части мощей находятся в итальянском городе Амальфи, куда их перенесли из Константинополя, и в монастырях Афона. Десница (правая рука) апостола Андрея с 1644 года находилась в Успенском соборе Московского Кремля. В настоящее время она хранится в Богоявленском соборе в Москве.
Формирование легенды об Андрее Первозванном проходило в русле интересов большой церковной политики. Престиж древнейших центров Христианства был связан с их рангом «Апостольских церквей», т. е. Церквей, основанных самими апостолами (Рим – кафедра ап. Петра, Александрия – кафедра ап. Марка, и т. д.). Когда же портовый городок Византий на Босфоре, не имевший подобной истории, по воле имп. Константина Великого стал в 330 году Новым (Вторым) Римом (Константинополем), столицей Римской империи и центром Восточного Христианства (позднее – Православия), спорившим за первенство с «католическим» Первым Римом, – то для утверждения авторитета ему понадобилась аналогичная история. (Константинопольских патриархов считали «выскочками», обязанными своим возвышением лишь имперской политике, не только в Риме, но и на Востоке, особенно в Александрии Египетской, долго бывшей второй – после Рима – по чести кафедрой во всем христианском мире.) Поэтому возникло сказание о пребывании Андрея Первозванного в городке Византий и посвящении им первого епископа этого города Стахия, «апостола от Семидесяти».
Когда же в зону византийского Православия вошла Русь (позднее ставшая главной православной державой), возникла необходимость отождествить «скифов», которым проповедовал Андрей Первозванный, со славянами. Поэтому в «Повесть временных лет» (начало XII века) была внесена киевская «Легенда об Андрее», заставившая его пройти по территории будущей Руси, благословить пустынный днепровский берег, водрузив на нем крест, и предсказать возникновение Киева.
«<…> И сказал [ап. Андрей] бывшим с ним ученикам: «Видите ли эти горы? На этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог много церквей». И взошел на горы эти, благословил их, и поставил крест, и помолился Богу». Затем он побывал даже в новгородских землях и подивился русскому обычаю обливаться в бане квасом и хлестать себя до полусмерти вениками, о чем рассказал, придя в Рим.»««Удивительное видел я в Славянской земле на пути своем сюда. Видел бани деревянные, и разожгут их докрасна, и разденутся, и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя молодые прутья, и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва вылезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это всякий день, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и то совершают омовенье себе, а не мученье». Те же, слышав это, удивлялись» (Памятники литературы Древней Руси. XI – начало XII века. М., 1978, с. 27, – пер. Д. С. Лихачева). Этот последний, анекдотический, эпизод легендарного путешествия носит явно издевательский антиновгородский характер: Киев и Великий Новгород с самого начала были двумя соперничающими центрами русской государственности и культуры.
