© Алёна Хохлова, 2017
ISBN 978-5-4483-7114-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Как люди и волки меняются шкурами
В ушах покачнулись сережки безвкусные,
Цыганка, увидев их, хитро сощурилась,
За них пять минут говорила без устали,
Как люди и волки меняются шкурами.
Как глаз не отводят, вгрызаются намертво
За все, что их сердцу животному дорого.
Пока говорила, закатное марево
Из медного стало багряное золото…
И взяв мою руку, сказала насмешливо,
Что люди и волки, бывает, встречаются,
Бывает, кончается в общем-то весело,
Бывает, что даже совсем не кончается…
«А счастие вам по звезде не отмерено,
Об этом звезде и неведомо в общем-то.
Но помни одно, ты, влюбленная в зверя,
Отныне вам ночи длинней, дни короче.
И знай, коль покуда луна не родится,
Твой зверь не убьет человека беспечного,
Счастье земное немного продлится,
Иначе же будет утеряно в вечности…».
Душа не может хандрить,
Ей положено быть счастливой,
Пусть сгорело и пусть остыло —
И желанных гостей, и постылых —
Ей положено всех любить.
Душа не может страдать.
Ей положено только к солнцу
Перетягиваться сквозь оконце,
Петь ему, целовать, и только;
Ей положено горя не знать.
Я с собой справиться сумею
Я взмахнула головой —
Разлетелись змеи.
Что ж, смотри, как я с собой
Справиться сумею.
Я не стану говорить
Дерзко или сладко,
Зелье для тебя варить
На луну с оглядкой.
Я не стану добиваться
Долгих объяснений,
Рук не подыму, чтоб сдаться,
И не хлопну дверью.
Лишь взмахну я головой,
Разлетятся змеи…
Не ужалят. Я с собой
Справиться сумею.
И все, что ты оставишь – белый стих.
Пусть красные цветы текут по моим венам…
Я не сумела б, знаешь ты, уйти.
А ты – сумел. Ушел. Ты смелый.
И все, что ты оставишь мне – тетрадь,
Безжизненные сумрачные строки.
А память будет тихо мне шептать,
И сколько это будет длиться, сколько?
И все, что ты оставишь, не возьмешь,
Сомкнется в круг печальных грустных мыслей.
Ты мне оставишь правду. Нет, не ложь.
И красные цветы по венам будут литься…
Чужой, немилосердно близкий,
Но грусти нет.
Стрела промчалась уж со свистом —
Встает рассвет.
Уже порвалось там, где тонко:
Худая нить.
Вчера мы завершали гонку,
Сегодня – жизнь.
Вчера мы разбросали камни,
Не глядя, вверх;
Сегодня всё забыли, память
Плоха у всех…
Нежно светятся кресты,
Купала медовые.
Не спешу. Мои цветы
Только-только сорваны…
Людоеды в Петербурге,
Мрачном городе чудес.
Ты узнаешь, ты узнаешь —
Тут бродил лукавый бес.
Фиолетовое небо
Накрывали облака…
Ты увидишь, ты увидишь,
Как жестока тут судьба.
Людоеды в Петербурге…
Спеты сказки все давно…
Оставайся, завтра утром
Будет дождь стучать в окно.
Я косу остригла ночью.
Взмах – и больше нет косы…
Я тебя любила очень,
И ждала весной грозы.
Косу жаль, тебя не жалко:
У меня теперь – вино.
Строчки бьются как под палкой,
А выходит всё одно.
А выходит только песня
О любви… Так повелось…
Я с другим. И мы не вместе.
Ты с другой. Осталась злость.
Знаешь ли, такое дело,
Расплелась моя коса…
Не жалела, не жалею,
Но чернеет береста,
Остаются только знаки,
Только вилы по воде…
Я одна в холодном мраке,
Я скучаю по тебе.
Только вновь всё: было, было,
Было… было – не вернуть.
Я простила, да забыла:
А куда ведет твой путь?
Все как есть, и будь что будет,
А мой свет – не твой удел;
Ты такой как эти люди —
И хотел, да не сумел.
Да, мне больно и от боли
Я сжимаю кулаки.
Было время и такое,
Что не зубы, а клыки
Вырастали… Будет, будет,
Уж наплакалась сполна,
И вдыхала полной грудью,
И ждала, ждала тебя.
Эта песня на прощанье,
На помин союза душ.
Вот мое одно желанье,
Рождено из серых луж:
Каждый раз их под ногами
Лишь завидя – улыбнись,
Вспомни имя, что ночами
Ты шептал, и обернись
В тщетном поиске последнем —
Вдруг?.. не вдруг. Не друг – не враг.
Ты увидишь в лужах след мой.
Я любила. Просто так.
Тамбур обнимет сырыми ладонями,
Город качнется, кивнув на прощание.
«Имя мое ты забыл ли, запомнил ли?», —
Думаю горько. Не люблю расставаний.
Отныне навеки струною натянутой
Последнее слово, сразившее намертво,
Останется в сердце, тобой не угаданном.
И небо алеет как адское марево…
Огни сигарет в стеклах глаз затуманенных,
И руки бессильны, и стены холодные,
И мне ли, тобою так горько обманутой,
Плакать? Я знаю, что я слишком гордая.
Пройдет сотня лет, я пройду сотню верст,
Сквозь ветер и мглу, и чужие дома,
Сквозь свет одиноких полуночных звезд,
Таких же далеких, усталых, как я.
Но бабочки слов будут вечно со мной,
И лунной тропой станет тягостный путь,
А все, что осталось за упрямой спиной,
Нельзя пережить, воскресить и вернуть.
Так что же пропеть мне тебе на прощание,
Чего пожелать на дороге без имени?
Ты просто прощай. Не люблю расставания.
Мы еще будем когда-нибудь кем-то любимыми…
Не последний, не первый – всякий
Если б завтра была война,
Это было б, пожалуй, славно:
Я бы все позабыла – ладно,
И ждала бы, ждала тебя.
Или знать бы, что завтра умру,
Что сегодняшний день последний,
Ты любил бы меня одну,
Позабыл бы, что я – ведьма.
Только завтра всего лишь день,
Не последний, не первый – всякий…
И исчезнет опять во мраке
Любви одинокая тень.
Остановись, остановись! Не слышит,
Несется тройка лошадей
Моей безумной, дикой жизни
В кошмарном мареве людей!
Несется, в клочья разметая,
И яблок дух несется вслед,
И вижу: я – не я, другая,
И никого, и только снег…
Остановись, постой, шальная!
Дай отдышаться хоть на миг!
Не видно, полная ль, пустая,
Своих везешь или чужих…
Но ты все вскачь и вскачь. А может,
И хорошо, что не видать?
Пускай уж будет все как должно,
А мы с тобою вскачь опять!
А я не вою на луну.
Я ей не верю тоже, в общем.
С утра кольцо тебе верну.
И – в ночь, и прочь, и голос звонче.
Я стану ждать своей зари,
И я дождусь, надежды живы.
Мне ничего не говори,
Допей свой чай, не то остынет.
Эй, улыбнись! Да что с тобой?
Ты будешь рад. Немного позже,
Когда услышишь волчий вой,
И в ступоре опустишь вожжи.
И вспомнишь только обо мне.
И ты поймешь, что нынче – лучше.
А я повою при луне,
Ведь это ночь – и голос звучней!
