Глава 1. Неожиданное открытие
За окном трещал мороз, градусник показывал за сорок, а в большом здании геологического управлении, на крутой крыше которого красовалась надпись «Богатство недр – народу», суровая зима совсем не ощущалась. В здание битком набились разные службы, подчиненные мощному министерству, руководившему всей геологической отраслью страны. Здесь же базировалась геологоразведочная экспедиция, в которой работал Фёдор Закатов, молодой геолог, приехавший покорять Север.
Фёдор был среднего роста, с пышной шевелюрой русых волос, зачёсанных набок. Пробор, проведённый, словно под линейку, разделял волосы на две части, лишая голову симметрии. Узкие бакенбарды спускались ниже уха.
Накануне принесли анализы проб из лаборатории, и то, что он увидел, превзошло все ожидания и надолго вывело его из равновесия. Эти пробы передали из геологического отдела. В сопроводительных бумагах значилось, что они поступили из Якутского краеведческого музея, а проанализированы в лаборатории Сибирского института геологии алмазов и благородных металлов. Однако результатов анализов не оказалось, и более месяца назад их отправили на повторное исследование в Центральную лабораторию Геологоуправления, с которой Закатов сотрудничал долгое время.
И вот теперь рядом с сопроводительными документами и полученными результатами на его столе лежали пять небольших пакетов, свёрнутых из плотной обёрточной бумаги. На каждом выделялся выцветший штамп музея, поставленный фиолетовыми чернилами, а ниже, написанный простым карандашом, виднелся номер, разделённый косой дробной чертой. В знаменателе дроби на всех пакетах было написано «1927». После этих цифр через тире стояли порядковые номера от одного до пяти, дописанные, по-видимому, позднее. Внизу каждого пакета был указан вес пробы. Судя по проставленным аналитиками данным, золота в пакетах стало меньше, чем имелось первоначально.
Четырёхзначная цифра в числителе обозначала инвентарный номер, под которым пакет с золотом числился в краеведческом музее. Цифры 1927 – означали год поступления, а первая пятёрка – порядковые номера, которые пробам присвоили в Центральной лаборатории. Внутри каждого пакета лежал ещё один пакетик размером намного меньше, свернутый из полупрозрачной кальки. На нём стояли те же номера.
Фёдор осторожно открыл пакет из кальки. Тускло заблестел золотой песок, притягивающий к себе, словно магнитом. Золото оказалось таким мелким, что напоминало речной песок, и если бы не холодный металлический блеск и повышенный вес, неизвестно, как бы отнеслись к нему современники, не проводившие лабораторных определений.
Несколько золотых песчинок геолог насыпал на предметное стекло и включил микроскоп. Под направленным светом золотинки заблестели, у каждой появилась своя форма, и даже проявился рельеф на поверхности.
«Золото практически не окатанное[1], – первое, что бросилось в глаза Закатову, – размером меньше одного миллиметра. А ещё в основном однородное и более-менее изометричное».
В пробе не оказалось уплощённых «лепёшек» причудливой формы, какие часто встречаются в россыпях. Не оказалось и «зализанных» круглых или неправильных комочков. По слегка красноватому золотисто-жёлтому цвету было видно, что золото высокопробное. Внешне оно ничем не отличалось от просмотренного раньше. Но это оказалось только первое впечатление, сохранявшееся до того, пока золотой песок не оказывался под микроскопом.
«С морфологией всё понятно: золото вынесено из коренных пород, – разглядывая жёлтые песчинки, размышлял Закатов, – и практически не перемещалось. По-видимому, пробу отобрали из рудного тела или из коры выветривания, образованной над ним. Значит, надо думать, что это реальный объект, имеющий место в земной коре, а если точнее – на поверхности Земли».
Фёдор машинально застегнул пиджак и усмехнулся, но когда проверил данные по картотеке, мысли побежали в другом направлении. По химическому составу золото из двух проб оказалось не похожим ни на одно российское месторождение. В то же время было почти идентично золоту из известного африканского гиганта.
«К бабке не ходи: похоже, прямо один в один. Отличается только содержанием урана и вот этими показателями. – Он снова расстегнул пиджак, полосатый галстук выскочил наружу и, раскачиваясь в такт его движениям, опустился за стол. – Но откуда здесь такое золото? В то время даже не каждый слышал про Африку, а чтобы у кого-то было золото, привезённое с чёрного континента, это вообще предел фантазии. – Пожав плечами, Фёдор посмотрел на значения отношений ряда химических элементов, служивших в качестве диагностических признаков. – Нет, золото явно местное, но вот откуда – большой вопрос!»
Закатов задумался и на время потерял нить своих мыслей. Потом его пригласили к телефону, и Анна Ивановна, геолог, сидевшая в этом же кабинете, позвала пить чай с рыбным пирогом. У Фёдора побежали слюнки, он невольно облизал губы и, бросив все дела, потянулся к столу.
«Так что же получается? – откусывая от большого толстого куска, думал молодой человек, – получается, что это золото из месторождения, так называемого типа древних золотоносных конгломератов. Эти месторождения локализованы в породах, возраст которых где-то порядка двух-трех миллиардов лет».
– Ну, как пирог? – перебила его размышления Анна Ивановна, высокая статная женщина лет сорока пяти с накрашенными губами и пышной причёской. – Это из муксуна, чира[2] я не нашла в магазинах.
Фёдор промычал набитым ртом вроде того, что очень вкусно, и снова замкнулся. Полученные анализы не выходили из головы.
«Таких месторождений у нас нет. Интересно получается: месторождений нет, а золото, судя по этим анализам, есть. Значит, что-то здесь не так, кто-то не прав…»
Об этой проблеме можно было размышлять бесконечно. Изучением золота занимались десятилетиями. Ещё до Закатова во всех концах страны геологи провели самые разные исследования, написали сотни монографий и диссертаций, в которых приводились какие угодно данные, но сообщений о таком золоте, как у него, не имелось.
Древнее золото усиленно искали, но пока никто его не видел. Заключения во всех отчётах и публикациях на эту тему звучали примерно одинаково: «По возрасту золото является молодым. По условиям образования связано с кварцем или метасоматитами[3], углистыми сланцами или с другими породами».
Древнее золото задело Фёдора за живое. Вопросы роились в голове, и, не найдя на них ответа, он снова возвращался к неожиданно возникшей проблеме.
