Олег Кокин - Приключения Фора и Сандра

Приключения Фора и Сандра
Название: Приключения Фора и Сандра
Автор:
Жанры: Историческая фантастика | Историческая литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Приключения Фора и Сандра"

В книге показана жизнь простых и зажиточных крестьян, граждан царской России мещанского сословия, военных и аристократов империи. Трудолюбие, упорство в достижении цели и благорасположение небесных сил помогают ГГ прожить яркую, насыщенную жизнь.

Бесплатно читать онлайн Приключения Фора и Сандра


© Олег Николаевич Кокин, 2020


ISBN 978-5-4498-4902-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рождение первенца праздновали хоть и в январе, да в своей избе. Природа как никогда расстаралась на морозы. Правда, снегу нападало до наступления свирепых холодов достаточно. Земля была надёжно укрыта толстым одеялом снега. Изба у Никифора вся состояла из порядочных дыр между укосинами и балками и огромных трещин в глинобитных стенах, между затянутым бычьим пузырём, так называемым, окном и стеной. Эти трещины на зиму были заткнуты, где старыми мешками, где пучками соломы, щедро замазанными красной глиной, и, несмотря на всё это непотребство, внутри избы было тепло. Молодая хозяйка с молодым хозяином старались хозяйство содержать не хуже, чем у других людей и поддерживать чистоту. Отец Никифора не очень утруждал себя строительством. И хотя управляющий барским имением не раз премировал Ефима, отца Никифора, нестроевым лесом за отлично исполненную работу, чтобы тот в хозяйстве что-то мог сделать. Родитель что – то пропивал со своими дружками в кабаке тетки Таисии, что – то продавал на потребу голубей, до матери доходили сущие крохи, которые та прятала на черный день. Поэтому ни сеней у избы, ни одежды исправной у семьи и даже плетня нормального вокруг двора не было. Да и дети, появлявшиеся на свет у родителей Никифора отчего – то помирали, кто сразу, а кто через некоторое время. Только Никифор, как мать говорила, трудно болел почти год, а затем вымахал в такого вот гренадера. Единственное строение, что изготовил его отец на совесть и затем следил за ним всё время, пока был дома, это была голубятня в глубине двора. Он был заядлым голубятником. Охотником Зоревых тамбовских, как у них, у голубятников, такие люди прозывались. Были и турманятники, конечно, но то уже совсем другая песня. У него было двадцать четыре пары разных голубей, и дымчатые бело-поясные, и красно-поясные, и белозобые Зоревые, и синие, и пепельные, и чёрные, и белые. – Это королевская линия Зоревых – говаривал отец. Он всё мечтал достать парочку « Цыган» – серо-коричневых черно-поясных космачей, просил и управляющего и самого барина. Обещались. Управляющий установил специально для него трехдневную барщину, которую отец отрабатывал по полдня в неделю. Остальное время он был занят с голубями. Потому, что Зоревые гонялись в вечернюю зарю и барин на вечернем чае летом в саду, зимой в остекленной веранде должен был видеть и радоваться гону своих голубей. А по прибытии всевозможных гостей, сию забаву превращать в праздничное представление и напоминание некоторым дворянам, чем должен быть занят настоящий мужчина, кроме разведения орловских рысаков и « Cherchez la femme!». Обещал Ефиму добыть и «Цыган». Хоть, говорил, и дороговато – один «Цыган» целую золотую монету (царских десять рублей) стоит. По отъезду родителей, досталась Никифору старая изба, хлев для скотины и голубятня, соответственно и хозяйство всё. Когда Никифор был маленьким, до семилетнего возраста, голубятня всегда ассоциировалась у него с таким же волшебным дворцом, который отец, в конце концов, построит для них с матерью. В этот день привычный навозный воздух от теленка из клети в дальнем углу избы и поросячий, вонючий дух из пустой соседней клетки победно перебивался душистым запахом свежеиспеченного хлеба, три каравая которого теща, наверное, надолго уж, прибежавшая к дочке и зятю, деревянной лопатой вынула из пышущей сухим кирпичным жаром русской печи. Хлеба теща разложила на рушник, лежавший на столе, чтоб подсохли. Лопату убрала под основание печи на верхнюю полку опечья. С другого края стола к стоящей с овсяным киселем, начищенной до зеркального блеска, медной ендове на чистую тряпицу холщевого полотна разложила в большую глиняную миску солёные огурчики из своей домашней бочки, в махонькую миску, яйца, сваренные вкрутую, пять луковиц крепкого, укрытого золотистыми листочками, лука положила просто на стол. В солонку досыпала соли. Достала из печи большой глиняный горшок с кипевшей чечевичной похлебкой, поставила на шесток и накрыла деревянной крышкой, вместо него вдвинула во чрево печи железный противень с нарезанными маленькими кусочками свиного сала, среднего размера горшок с перловой кашей, приправленной постным маслом, передвинула по поду, жестяной заслонкой загородила устье печи. Ополоснула руки под рукомойником. Сама отошла к судной лавке. И стала уже в сотый раз, наверное, чистой тряпицей протирать стоявшую там посуду, поглядывая при этом на, разомлевших в тепле и сладко спящих на полатях, дочку Арину и внука Евстафия. Который с самого утра на восьмые сутки от рождения был окрещён местным батюшкой Володимиром, и который прокричал всё своё крещение и потом просипел после него ещё некоторое время. Имя, данное внуку Марии, отец Володимир выбирал по святцам, по дню рождения в январе месяце, четвертого числа, одна тысяча восемьсот пятьдесят третьего года. И потом уже, в сторону отведя Марию, объяснял на ушко, придерживая её за всё ещё видимую талию, что таких хлипких младенцев вообще-то можно крестить и сразу после рождения, и на второй день рождения. Потому что, если вдруг помрет он, что, конечно, не дай бог такому случиться, то крещеным предстанет перед святым Петром у врат Рая. Далее объяснил, что имя-то выбирал не простое, а греческое, на русский манер означавшее – устойчивый, возможно, это поможет в дальнейшем житие-бытие и добавил, такое же имя носил древний римский император – это тоже в жизни кое-что значит.

Перекосившаяся от древности, обитая изнутри толстым слоем ветоши, маленькая дверь беззвучно (потому что хозяин в доме был и петли дверей дёгтем смазал, резкий запах которого едва различался в общей какофонии запахов) стукнула, впустив не только добрую порцию холодного зимнего белого облака, пахнувшего морозной свежестью, но и согнувшегося в три погибели молодого хозяина. Облако растаяло и его стало полностью видно в тусклом свете лучин, горевших и в камельке, сделанном на углу печи, и в светце, воткнутом в стену над лавкой, напротив печи. Под светцом стояло блюдце с водой, для падающих угольков. Высокого роста, косая сажень в плечах, молодой мужик ловко, одной левой рукой, скинул древний треух с белобрысой головы, встряхнул ею, волосы, подстриженные под скобку, взлетели и легли обратно ровно. Треух с головы и залатанный во многих местах ямщицкий тулуп с широких костистых плеч аккуратно положил на стоящую справа от входа лавку рядом с деревянной бадейкой, в которой стояла чистая родниковая вода для питья, закрытая сверху деревянной же крышкой. Сам остался стоять перед входом, на, недавно поменянной по всему полу, ржаной соломе, в холщевой белой рубахе на выпуск, подпоясанный красным кушаком с двумя кистями, в, вывернутой наружу мехом, овчинной безрукавке, в жестких суконных серых портах, заправленных до колен в онучи. Ноги в не раз штопанных шерстяных носках обуты были в лапти, проложенные внутри войлоком. Другой рукой он бережно прижимал к тощему правому боку четверть самогона, загодя приобретённого в кабаке у старухи Таисии и припрятанного на сеновале ради этого долгожданного события. Хозяин, аккуратно, теперь уже двумя руками поставил бутыль на лавку, достал из-под лавки веник, собранный из полыни, тихонько, чтобы не шуметь, оббил лапти от налипшего снега. Все кусочки упавшего снега и нерастаявшие, и чуть-чуть подтаявшие он также четко и неторопливо убрал с соломы на земляном полу, на коврик из старой дерюги под дверью, положил веник на место. Разогнувшись, с той же степенностью перекрестился на икону Николая – Угодника, висевшую в восточном углу и прошел на чистую половину избы к столу. Завихрение воздуха при его передвижении сильно качнуло язычок пламени в лампадке, и как только он присел за стол, бегавшая по стенам большая тень за его спиной в разы уменьшилась. Теща, перестав метаться от печи к столу и обратно, поменяла сгоревшие лучины в камельке и в светце и тихонечко его спросила: – Ну, что, будить твоих-то? – Погоди, все соберутся, тогда и разбудишь, – ответил он. – Ладушки, – согласилась теща и также тихо начала его расспрашивать про его родителей, переехавших к старой барыне Чичериной Авдотье Никитичне в волостное село Загряжское. Откуда, только вчера, он приехал с барским обозом домой, в Бунино – деревеньку, стоявшую на другом берегу реки Кариан от Аннинского, в двух верстах от барской усадьбы Паисия Александровича, сына Авдотьи Никитичны.


С этой книгой читают
Фантастическая история похождений средней руки бизнесмена Павла Тихомирова и его компаньона Константина Подопригора. Неизвестно чьим промыслом им назначено побывать на неизвестной земной науке планете, принять непосредственное участие в оказании посильной помощи инопланетным друзьям. Создание межпланетной торговой компании и её развитие. Удивительные, неожиданные открытия, совершенные в процессе кровавой схватки с иномирными пиратами.
Вы хотите сказку? Как говорят в Одессе, их есть у меня. Захватывающие приключения, постоянно меняющиеся ситуации с Анечкой и ее братом Андреичем увлекут вас в волшебный мир сказки.
Честные и порядочные по характеру ГГ принимают активное участие в семейной и общественной жизни приморских городов Антиба и Жуан-Ле-Пена, втайне мечтая о более достойной жизни. С этой целью записываются волонтерами в армию революционной Франции. Они встречаются со знакомыми нам историческими личностями.
Продолжение первой книги «Откуда есть, пошла Земля». События в книге происходят на двух планетах, Земле и Идиллии. Главные герои – Павел Тихомиров и Константин Подопригора предпринимают большие усилия, чтобы их межпланетная фирма процветала. Бьются насмерть с пиратами Вольных островов, помогают знакомым и незнакомым людям выжить.
Бизнес-леди накануне Дня Победы попадает в аварию и оказывается в далеком 1943 году. Вернувшись обратно в свое время принимает важные для себя решения.
Ночь Сварога опустилась на Мидгард-землю, и мир Яви, мир людей, оказался в опасности. Народ Великого Дракона, обретя силу в это тёмное время, пошёл войной на Великую Рассению. За спиной у него – злой Чернобог, непобедимые атланты и страшные драконы. Кажется, нет рассенам спасения. Но силы света не бросят людей в беде. Славянские боги придут на помощь, и могучие богатыри выйдут на защиту родины. Сойдутся две могучие рати на поле боя за Асгард-Ирий
Боги древней Греции и Рима – миф или реальность?Когда-то, много веков назад человекообразные существа прилетели на землю, где господствовали динозавры. Преобразовав планету, они стали здесь жить. При помощи множества экспериментов появился человек. Образовались государства. Для того, чтобы уменьшить численность населения, боги стравливали различные народы в жестоких войнах, а сами, делая ставки, наблюдали за исходом боя. К каждому царю и правител
В книге описаны события афганской войны и военной службы на севере. Рассказано об особенностях Кабула и Баграма. О природе и людях.
Это руководство поможет найти квартиру без посредников и дополнительных оплат. В нем нет абстрактных формулировок. Все предельно ясно – найдите квартиру, имея под рукой только интернет и телефон, и сэкономьте на услугах сомнительных посредников.
Уважаемый читатель! Когда я писал эту книгу, я думал о силе и слабости власти, о борьбе души и тела, о тернистом пути человечества к лучшему…
Она мечтает закончить академию и стать боевым магом, а он – лорд, который влюбился. У них есть общий секрет, о котором он не знает, а она… Может сказать, но смысл? Ведь ей ещё сессию сдавать, и вообще проблем по горло. Главное, чтобы с появлением лорда Варкроса этих проблем не стало больше. Или не главное? Или тут что-то ещё? Первая книга дилогии: Лорд, который влюбился. Анна Гаврилова Вторая книга дилогии: Лорд, который вл
Привыкшая к роскоши дерзкая мажорка Маша Крылова однажды просыпается в маленькой чужой квартире, да еще в теле сорокалетнего мужика. Теперь у нее настает другая жизнь: чтобы прокормить семью, нужно пахать сразу на трех работах, да еще старый дружок постоянно втягивает в криминальные истории. В тот же день работяга и бывший десантник Миша Ломакин просыпается в огромном особняке, в теле юной девушки, вкушая сладкую жизнь современных буржуа. Но ока