Работает Юрис начальником охраны.
Вы хорошо представляете себе, что такое «начальник охраны»? Правда, сразу же возникает картина – эдакий брутальный молодец, косая сажень в плечах?
Так вот, вы не ошиблись, он такой и есть.
Здоровенный дядя, под два метра росту, абсолютно не понимающий, что такое «не могу поднять» или вообще «не могу». Чтобы лучше понять, что это за человек, рисую картинку: ворота. Большие железные ворота, которые, по несчастью, «зацепил» бульдозер, да так лихо, что одна створка слетела с верхней петли и воротина безжизненно перекособочилась. И вот группа из бульдозериста, прораба и «сочувствующих» старательно чешет затылки в поисках того способа, которым эту самую железяку можно насадить обратно.
Начальник охраны, видя, что на вверенном ему предприятии явный непорядок – ну непорядок же, если мужики толпой стоят у ворот – лично вышел узнать, в чём дело. Но до «группы товарищей» он так и не дошёл: взгляд упал на ворота. А створка-то перекособочились – двойной непорядок.
Поэтому, не говоря худого слова, что называется, «по пути», хватает Юрис воротину своими неслабыми ручищами, вешает, как положено, чтобы работало, и только затем добирается до народа, чтобы выяснить, какая-такая проблема мешает им продуктивно работать. И мужики, молча и как-то суетливо почёсывая затылки, возвращаются к своим делам. А Юрис, и не подозревая, какой вклад он внёс в фундамент своей репутации, идёт себе по своим охранным делам.
А чего же не идти? Ворота уже висят, порядок налажен, а работа у начальника охраны именно такая – следить, чтобы всё было в порядке. Вот и обходит он территорию, просто так, на всякий случай.
Случай и приключился. И назывался этот случай – плач. Плач доносился из канавы, что протекала как раз неподалёку от тех самых ворот. То есть претендовал этот водоём, конечно, на гордое звание реки, но, как говорится, «ростом не вышел», так что оставался канавой.
Вот из этой-то канавы и слышался плач, сначала тихий, едва слышный, он приближался и становился всё громче и жалобней.
Мужчины, а особенно сильные мужчины, терпеть не могут плача. И Юрис – не исключение. К тому же он – начальник охраны. А плач – это непорядок. А непорядок надо устранять.
Этой нехитрой логике и следовал весь дальнейший ход событий.
Потому что Юрис стремительно зашагал к канаве, ускоряя и ускоряя шаг в попытке догнать того, кто плачет. Последние шаги он уже бежал вдоль корявого, поросшего сорняками берега, подыскивая место, откуда удобнее будет дотянуться до плачущего страдальца.
Едва не свалившись сам, он разогнулся с добычей. Ею оказалась кошка, почти котёнок. Маленькая, мокрая и жалкая, она вцепилась всеми коготками в своего спасителя, отлично понимая, что он – вся её надежда. Она благодарно мяукала и так смотрела в глаза, что Юрис растаял. Растаял окончательно и насовсем, как могут только сильные и цельные личности, взявшие ответственность за чужую жизнь.
А раз жизнь котейки была спасена, нужно было заняться её здоровьем. И тут, как начальник охраны, он знал, что нужно делать. В первую очередь обогреть и обсушить, затем – накормить. Ну а потом посмотреть, что получится.
Обогреть и обсушить получилось. Но на то, чтобы есть, у неё просто не было сил. Худющая, измождённая, единственное, что она могла делать, это – смотреть во все глаза на своего спасителя, тихонько урча.
И не оставалось другого выбора, кроме как спасать дальше. Несмотря на то, что был уже поздний вечер, кошку, завёрнутую в чью-то старую кофту, погрузили в служебный джип и отправили в звериную клинику, спасать дальше. Слава богу, врачи своё дело знают. После всех уколов, прививок, вливаний или чего там ещё, что было необходимо, Жужа, как её прозвали за утробное ворчание, что называется «вырубилась». Так её, спящую, в той же кофте и привезли обратно на вахту.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
