1 часть
Субмарина «ООО «Альянс». Владелец Тушкоев И. А.
На площадь приехал цирк шапито со зверинцем и детскими аттракционами, и через неделю я одурела от попсы, гремящей из динамика, прибитого к фонарному столбу над крышей моего торгового ларька. Репертуар зазывно-обольстительного песнопения был невообразимо широк (отдельное спасибо «Русскому Радио», станции «Шансон» и «Европе Плюс»), но поскольку основными посетителями зверинца были и оставались дети, предпочтение отдавалось диску с творчеством гениального Владимира Яковлевича Шаинского.
Через неделю я выучила наизусть все двадцать два шедевра и первое время исправно подпевала то голосистому мальчонке, то Кларе Румяновой, прилежно выводила соло Храброго Крошки Енота: «От улыбки станет всем светлей, и слону и даже маленькой улитке». Через две недели так насобачилась, что могла уже со стопроцентной точностью продиктовать последовательность шлягеров и их исполнителей.
Сегодня на моих коленях лежал учебник госпожи Козловой А. М., и я в восемнадцатый раз читала предложение: «Участники хеджевых сделок оперируют методами прогнозирования тенденции рынка по восходящей и нисходящей линиям, оценивают их пределы, рассчитывают предполагаемые уровни рыночных колебаний и соответствующие стоимостные параметры базисных активов».
В принципе… понятно. Но для доцента Медведевой, принимающей экзамен по банковскому делу, надо отбарабанить все тарабарским языком, и «в принципе» ей не достаточно. А я никак не могла въехать в тему, поскольку в голову сквозь уши проникали сожаления Крокодила Гены о единственном в году дне рождения.
Отложив в сторону учебник, я поглядела на толпу деток, штурмующих билетные кассы зверинца, и, раздвинув коробки с тортами «Волшебная фантазия», бросила взгляд в сторону палаток, торгующих сладкой ватой, попкорном и газированной водой с сиропом. Конкуренция, однако. Ушлые циркачи привезли с собой все составляющие сладкой детской жизни – еду, зрелища и гениального Владимира Яковлевича. К моему, когда-то широко востребованному массами ларьку, добирались только редкие сопровождающие деток лица за сигаретами, спичками и пивом (обязательно холодным и почти обязательно свежим).
– Если так пойдет, – вздыхал хозяин палатки Ибрагим Асланович Тушкоев, – все пиво скиснет… окончательно. – За вольером с общипанными грустными орлами циркачи разместили переносную точку с грилем, шашлыком, разливной «Балтикой» и корейскими салатами. – Кто дал разрешение?! – возмущался Ибрагим Тушкоев и сотрясал эпитетами воздух. – Кому… эти… кому на лапу дали?!
– Ибрагим Асланович, – утешала я, – этот зоопарк на колесах к нам почти каждый год приезжает. Не на долго, упокойтесь. Связи у них налажены, так что бегать с вопросами по инстанциям не советую…
– Какой год?! Какой каждый?! – выпучив глаза, бушевал Тушкоев. – Не видел. Не знаю. Давно здесь живу.
– Ибрагим Асланович, раньше цирк останавливался на площади у вокзала, – терпеливо объясняла я, – но сейчас, после того как дома вокруг нас снесли, циркачам, в единственном исключительном случае, разрешили разместиться здесь. В центре города.
– Почему здесь?! Зачем здесь?!
Эх, беда с этими темпераментными южанами.
Семь лет назад, когда беженец из Таджикистана Тушкоев (у Ибрагима Аслановича папа ингуш, а мама таджичка) обзавелся последовательно гражданством России, четвертым сыном и ларьком в центре города, месторасположение ларька считалось крайне выгодным. Невдалеке от прилавка проходила транспортная развязка, удобный для распития слабоалкогольных напитков сквер с древним общественным туалетом и умеренно охраняющая, но зато так же умеренно берущая милиция, – Тушкоев слал хвалу небесам, подсчитывал прибыль и приценивался к соседнему ларьку с молоком, кефиром и творожными сырками.
Но четыре года назад начал воплощаться в жизнь Генеральный план реконструкции центра города. Деревянные домишки, по непонятным причинам угнездившиеся на двух параллельных улицах в пяти минутах ходьбы от мэрии, начали сносить. Точнее и правдивее сказать так: деревянные домишки разом и вдруг начали гореть. Благодарных погорельцев мгновенно расселяли по окраинным новостройкам, бульдозеры в том же темпе ровняли площадки под малоэтажное элитное жилье, и центр города начал принимать вполне цивилизованный вид. Красивые краснокирпичные дома с эркерами и башенками, приличные детские площадки и гаражи, убранные под основания домов. Красота, одним словом.
Но жители этих домов не покупали конфеты, пиво и сигареты в ларьках на остановках общественного транспорта. Они отоваривались в супермаркетах.
И сначала городские власти предложили господину Тушкоеву передвинуть палатку с проспекта в глубь двора (мол, ваша кибитка портит целостность цивилизованного имиджа города), Ибрагим Асланович пробовал возмущаться и давать на лапу, но в результате получил продление разрешения на реализацию слабоалкогольной продукции и еще более строгий приказ – убрать ларек с остановки! Кстати сказать, кефир и сырки переехали давным-давно, и Ибрагим Асланович радовался, что повезло хотя бы с этим – выкорчевывать ларьки из асфальта троллейбусной остановки начали за неделю до того, как Ибрагим Асланович чуть было не ударил по рукам с хозяином кисломолочной продукции.
– И чем детей кормить, а?! – сокрушался Тушкоев и обводил глазами грустные залежи «сникерсов», «марсов» и «чупа-чупсов».
В чем-то Ибрагим Асланович лукавил. Мне давно и доподлинно известно, что семейство Тушкоевых полгода назад прикупило минимаркет в отдаленном микрорайоне и два ларька у автовокзала.
Но хозяина я любила и сокрушалась вместе с ним:
– Да. Чем?
– У моей тещи уже зубы от «сникерсов» болят!
– Ой, и не говорите.
– И живот.
– Какая жалость!
Толстый и карикатурно важный Ибрагим Асланович был хорошим хозяином. Он без вопросов отпускал меня на сдачу сессии, уважительно интересовался успехами в учебе и предлагал замужество от лица племянника Магомета.
Кстати сказать, женить своего великовозрастного нахлебника без прописки, Тушкоев пытался не только на мне. Подобные предложения он регулярно делал Раисе и Земфире – остальным двум продавщицам личного ларька.
– Софья, Раиса, Земфира, – говорил Ибрагим Асланович, – Магомет хороший парень. Его бы в хорошие руки. Цены не будет.
– Может, и не будет, – соглашались Рая, Земфира, Софья. Но замуж не шли.
Мы все любили Ибрагима Аслановича и звали между собою ласково – наш Душман.
…Подпевая детскому хору и Кларе Румяновой, я продала несколько банок пива и пару шоколадок, подмела пол в палатке, расставила коробки в цветовой гамме и попробовала читать: «Участники хеджевых сделок оперируют методами прогнозирования тенденций рынка по восходящей и нисходящей…»
