В одной Северной стране жил юноша по имени Алан. С детства он стремился быть художником и даже равнялся на великих. Но жители Северной страны не любили его творения… Уж больно они были живыми и полными огня, и это никак не вязалось с привычками и мыслями местных.
– Опять наш Диоген со своим добром куда-то несётся! – с презрительной усмешкой проворчал толстый мясник, увидев сутулого худощавого художника, несущего какую-то картину, а затем отрубил голову очередной свинье.
– А что это за юноша? – спросила молодая девушка в красном.
– Этот юродивый вообразил себя великим художником! – загоготал мясник, продолжая разделывать тушу свиньи.
А тем временем Алан стоял на площади, бережно придерживая новый летний пейзаж с летающими бабочками и яркими солнечными лучами, просвечивающими сквозь ажурную ткань деревьев. И это казалось поразительным, ведь жизнь вокруг него не была столь же радужной, как его картины.
Спустя некоторое время к художнику подошла та самая девушка в красном.
– Какие у вас очаровательные бабочки! – воскликнула она, завороженно осматривая пейзаж. Потом, убрав с лица непослушный локон тёмных волос, добавила:
– Должна признаться, у вас талант!
– Вы правда так думаете? – удивлённо спросил Алан.
– Да… А вас это удивляет?
– Ну, знаете, до вас никто не обращал на это внимания!
– Я просто не могла пройти мимо такой красоты! Должно быть, вы счастливы, раз имеете возможность создавать её? А я пока рисую только миниатюры… – она помолчала немного, потом улыбнулась и спросила:
– А можно я куплю у вас эту картину?
– Я принесу её вам завтра, если не возражаете! Где вы живёте? – спокойно поинтересовался художник.
– Правда? Я так рада! Мой дом находится в Борсгаде, недалеко от Книппельсбро.
– Очень хорошо! А как ваше имя?
– Меня зовут Берта!
На следующий день молодой художник пришёл к дому девушки. Новый светлый костюм подчёркивал его смуглое лицо, а в руках сиял пейзаж в позолоченном обрамлении. С обратной стороны картины юноша прикрепил едва распустившуюся алую розу. Отчего-то он был уверен: Берте будет приятен такой подарок.
Алан осмотрелся. По обе стороны от юноши высились тёмные ели, а прямо перед ним стоял высокий каменный дом. Просторная открытая веранда с резными перилами отделяла его от небольшого ухоженного садика.
Верхнюю часть дома венчал мезонин, а само здание поддерживали четыре белые колонны.
Под окнами расцветали розы, и воздух полнился нежным цветочным ароматом.
Два больших окна на втором этаже заливал солнечный свет. Должно быть, поэтому дом показался Алану очень тёплым и спокойным.
Несколько минут юноша не мог оторвать от него взгляда, но вскоре быстро подошёл к двери и постучался.
– Кто там? – раздался чей-то голос.
– Это художник! – громко ответил Алан. – Я принёс картину!
Дверь отворилась, и из неё осторожно выглянул старый дворецкий.
– Проходите-е, герр художни-ик! Фрекен Бе-ерта ожидает вас в гостиной!
Алан медленно последовал за стариком, который всё время что-то бубнил себе под нос. Идя по широкому коридору, художник то и дело оглядывался по сторонам. Всюду он замечал живые глаза знатных людей, которые взирали на него со старинных портретов и, казалось, сверлили юношу взглядами.
Вскоре дворецкий остановился и указал на одну из дверей.
– Мы пришли-и, герр художни-ик! – тем же дрожащим голосом протянул старик.
Алан несколько секунд помедлил, собираясь с духом, потом быстро вошёл.
Берта сидела у окна. Увидев Алана, она порывисто поднялась и устремилась ему навстречу.
– Здравствуйте, Алан! Как же хорошо, что вы пришли! – с искренней радостью воскликнула девушка.
– Здравствуйте, Берта, – улыбнулся юноша.
Вдруг Берта оглянулась и, широко раскрыв глаза, прошептала:
– Только умоляю вас, давайте будем говорить немного тише.
– Как пожелаете, Берта, – тоже перешёл на шёпот Алан, – но почему?
– Мне ужасно не хотелось бы разбудить фрау Шульте, мою гувернантку. Сейчас она как раз дремлет в кресле у камина. Это одно из любимых её занятий, – хихикнула Берта и ещё раз быстро оглянулась. – Знаете, папа никуда не пускает меня без неё.
– Однако вчера вы были одна, – невольно улыбнулся Алан.
– Я от неё сбежала! – торжествующе шепнула Берта. – Больше, чем спать, она любит только болтать с соседками. И вчера, представьте, она так увлечённо беседовала с женой мясника, что и не заметила моего отсутствия.
Алан едва удержался от смеха.
Теперь девушка казалась ему младше, чем на улице. Наверное, потому что здесь она чувствовала себя по-домашнему просто.
– Ах, ну что же это я! Говорю совсем не то, что нужно, – Берта смущённо покраснела и опустила взгляд к картине. И тут же снова изумлённо посмотрела на художника – она только теперь заметила розу. – Это… для меня?
– Для вас, – тихо ответил юноша.
– Но как вы узнали, что я люблю именно розы и именно такие? – девушка с нежностью провела кончиками пальцев по алым лепесткам. – Она прекрасна. Но всё же не так прекрасна, как ваша картина. – ещё больше покраснела Берта.
А вскоре они уже сидели в её библиотеке. Берта брала в руки первую попавшуюся книгу и протягивала Алану.
– Как вам эта? Я очень полюбила его сказки!
– Благодарю вас, Берта! Я знаком с этим автором… Только вот его роман о скрипаче не вызвал у меня восторга!
