Яков Есепкин - Притчи о менадах. Готические стихотворения

Название:	Притчи о менадах. Готические стихотворения
Автор:	Яков Есепкин
Жанр:	Стихи и поэзия
Серии:	Нет данных
ISBN:	Нет данных
Год:	Не установлен

О чем книга "Притчи о менадах. Готические стихотворения"

После опубликования андеграундных сборников «Классика» в СССР и «Мраморные сады» – в русском Зарубежье Яков ЕСЕПКИН де-факто стал родоначальником Антикварного Самиздата. Юного гения восторженно приветствовала в том числе близкая к фронде советская официальная писательская элита, постмодернисты длительное время пытались, хотя и безуспешно, сделать культовое имя «ночного певца» знаменем своего движения. Есепкин ввел в мировую литературу новое жанровое определение готическая поэзия. Книга содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн Притчи о менадах. Готические стихотворения

Литературно-художественное издание

Корректор Юлия Летникова

ISBN 978-5-0064-5603-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

⠀

Песни меловниц

Антикварные пировые

Сон преложится: Цахеса тень

Меж порфировых крыс возлетает,

У сугатной царевны мигрень,

Леда белая свечкою тает.

Лилипуты обсеяли нас,

Мрамор в гипсовой тлится изнанке,

Вял глагол и убожен Парнас,

Мнимы палые розы осанке.

Злые ангели ныне лишь зрят,

Как со травленных княжичей туфли

Во колоды гишпанцы недрят

И свиней манят черные трюфли.

Гефсиманский соцвет увием

Хоть порфировым шелком охладным,

Пой оцветники зла, Вифлеем,

Упивайся вином червоядным.

Сколь еще фарисеи вино

Это алчут и хлебы изводят,

Пусть не мнят под шелками рядно,

Пусть сугатно еще хороводят.

Мы с аллейной преявимся мглы,

Где всенощно и траурно тлеем,

И серебро плеснем на столы,

О звездах чтобы помнил Вифлеем.

III

Парфюмерные чаши темны,

Ах, арома – здесь ангелы были,

Мы одне фавориты Луны,

А иные величье избыли.

Млечный пурпур тоску расточит

И очнемся во милых трапезных,

Пей, Моцарт, аще небо молчит,

Аще гонят из сеней болезных.

Наготовили ключницы нам

Тусклых ядов нещадную слотность,

И виется по черным стенам

Их кровавых теней всезолотность.

На раменах девиц меловых

Лишь осповники лилий склепенных,

Пир сие для Купав неживых

И черниговских панов степенных.

Благородного юга арма

Институток голодных снедает,

А у всякой о шее тесьма,

А царевн челядь тьмы соглядает.

Философ, и за нами следят

Литиями распетые хоры,

И чтецы вдоль колонниц сидят,

Мглою вежд наливая фарфоры.

Колоннады ли, арки Тироль

Бледной полночи дарит, свечами

Грасс ожжем и мышиный король

Талий серых оденет парчами.

Дале вкось наши тени летят,

Излились золотыя рейнвейны,

Смерти нет, а веселью претят,

Лишь немолвия тьмы легковейны.

Тусклый огнь, виночерпий, храни,

Где в салатницах снега белее

Труть мерцает – во тяжкой сени

Всё влачат нас по звездной аллее.

Бледных ангелов Парки ль сочтут,

Исаакий презрили шумеры,

Виждь, Аида, как гипсы цветут,

Сколь резвятся младые химеры.

Ах, винтажный Пиитер в желти

Мертвых гипсов и роз статуэток,

В Ефраим аще поздно идти,

Соглядим кровотечье виньеток.

Драгоценное миро таят

Желтокрасные эти виньэты,

Кровью темной оне и вспоят

Невских ос и камен силуэты.

VII

Белый шелк и парчу сотемним

Окантовками лилий истлевших,

Се и звездный покров, Ероним,

Впечатлей одиноко препевших.

Пляшут Юзы, серебро таят,

А царевичей милых боятся,

А в очесах безумных стоят

Мглы лилей и фонарщики тлятся.

Нощь ли, бал у Ирода, не ждут

Мертвых чад и во шелках белеют

Иудицы, и столы блюдут,

И от приторных вишен хмелеют.

VIII

Вновь киотную желть навили

Бутоньерками лета менины,

Суе южные розы цвели,

У иродиц однех именины.

Литий всенощных век тяжелей,

Как и вынесть его оплетенье,

Александровских темных аллей

Винограды избыли цветенье.

И гляди – чудищ сны превиют

Вдоль ростральных колонниц тритоны,

И арму Ханаана лиют

Зараженные ядом бутоны.

Юность белая внове цветет,

Девы томные пестят лилеи,

Диаменты Годо перечтет —

Мы в холодные выйдем аллеи.

В мае нас и почто предали,

Вот сирень золотая совьется,

Ледяных пятицветий угли

Сех ожгут, кто юродиво бьется.

Ночь пустая, сколь Иды целы,

Нашей кровию сколь упоимы,

Как, цветясь, воздвигают столы,

Хоть не плачьте меж их, серафимы.

Мрак августа овеет столы,

Тонкий Рании профиль увьется

Червной тьмой, и явимся из мглы,

Тще гадать, кто начальным собьется.

Эти звездные вретища тлят

Бледных юношей, певших увечность,

Пудры тусклые ядно белят

Иудиц всеживых червотечность.

Ах, оставьте на столах вино

Под хлебами с серебром, гиады,

Это мы, это мы – и одно

Здесь тлеемся, пречествуя сады.

В млечных чашах камены уснут,

Гипсы кровию палой совьются,

И во пурпур сирень завернут,

Над убитыми ль небы смеются.

Было червным серебро всегда,

Этой бледности мы не внимали,

Вижди, Юна, сияет Звезда,

Тусклых ангелей вьют по эмали.

Сжег всепадший Петрополь мосты,

Битых гипсов увечье соклеют,

И канальным гранитником рты

Нам забьют – днесь оне белотлеют.

XII

На свечельницах пудры тлеют,

Хлебы Цинтии в патине млечной,

Экономки ли нас узнают

О серебре и мгле червотечной.

И хотели одесно мы цвесть,

Но вифанских пасхалов не вняли,

И такими зерцайте как есть

Жалких агнцев, на коих пеняли.

Станут каддиши девы читать,

Содомитские тлить будуары,

И начнут феи Ада листать

Всепорфирные наши муары.

XIII

Ах, к поминкам ли эти столы,

Что темны волоокие девы,

Ждут Венеции резвой юлы

Нас еще и поют Женевьевы.

Май небесный и был золотым,

Но печалиться время, скорбите,

Нимфы сада, по черням литым

Желть вияше, сколь весело Ите.

К водам тянет ее, в зеркала,

Алча, тонкие гребни склонила,

Руку жжет со Звездою игла,

Где лишь кровь претеклась на чернила.

XIV

Тонких лотосов, ядных лилей

Наберем у холодной Киприды,

И сойдемся во мраке аллей,

Где вились бесноватые Фриды.

Се звездами ли гасят арак,

Бледных юношей чая, старлетки,

Се трапеза и вишни, и мрак,

Мы ль пифий канифолим балетки.

Несть шалов, источенных в огне,

Мглу букетниц садовники прячут,

И лишь темные эльфы одне

Пред вишневой сукровицей плачут.

Совенечьем рамоны грозят,

А веночки у мертвых иные,

Бессердечные ль мрамры скользят

С пьедесталов на желти земные.

Невский темный гранит Азраил

Сколь возьмет под высокие десны,

Тяжесть призрачных тонких ветрил

Станут белые помнить ложесны.

Нас пронзила моравская ось,

Губы вытеклись мелом червонным,

И бегут волны мраморам вкось

Меж валов по теням благовонным.

XVI

Золотые букетницы Фив

Надарили певцам аониды,

Мы ль в тени благодатных олив

И не чаем суровой планиды.

Мгла звездами прельстила менин,

Се готовые пурпур и балы,

Институтки бегут именин,

Где от лядвий пьяны вышибалы.

Всё и носят серебро цикут

Мажордомы под барву иконниц,

И, кривляясь юдольно, влекут

Гои нас вдоль червовых оконниц.

XVII

Антикварным пирам исполать,

На иных всем достанет ли яду,

Вижди, Цинтия, миро и злать,

Виждь, наяда чарует наяду.

Вина льем: только пурпур течет

И со усн лишь серебро точится,

Аще тихо камена речет,

Нам ея обмануть не случится.

Агнцам глорию туне и петь,

Се они во сиренях меловых

И тризнят, и не могут преспеть—

Ядный мрамор оплакать в столовых.

XVIII

Под червовой тесьмою каждят

Яства царских стольниц осененных,

Феи Ада еще холодят

Воск свечей – над юдолью склоненных.

Мы и были в пирах веселы,

Золоченые строфы пеяли,

Аонид вызывали со мглы,

Яко панночки нас обаяли.

Се, во пурпуре млечном стоим,

Где тлеются червицей аллеи,

И пасхалы юдольно таим

О немолчных псалмах Лорелеи.

XIX

Май прелестниц манит белизной,

Осы к персям слетелись во хором,

Кто и жив, задыхайся весной,

Пей сиреневый яд за колором.

Лишь в прохладных аллеях темно,

Ангелочки блестят и камены,

Осветлили звездами вино

Толстоногие злые Цимены.

Крови мало и розовых им

Сех виющихся цедр, на поминки

Фрид зовут – по теням всеблагим

Возбивать ядотечные цинки.

Следующая страница

С этой книгой читают

Эфемериды

Яков Есепкин

Не так давно имя и феномен русского андеграундного писателя Якова ЕСЕПКИНА оказались в заголовках литературных новостей. Культовый автор известен библиофилам со времен СССР, официально создатель «Космополиса архаики», обретшего негласный статус последней великой русскоязычной книги, начал издаваться за рубежом. Между тем после выхода самиздатовских сборников «Готика в подземке» и «Классика» юного гения восторженно приветствовала советская провлас

Читать

Космополис архаики. Готические стихотворения

Яков Есепкин

На рубеже веков «Космополис архаики» обрел негласный статус последней великой русскоязычной книги. Масштаб эсхатологических картин, совершенство письма, его метафоричность, символика образов ставят произведение нашего современника в один ряд с выдающимися литературными памятниками разных эпох. По сути «Космополис архаики» представляет собой элитарную художественную энциклопедию всемирного интеллектуализма. В России книга ранее не издавалась.

Читать

Лилии Стикса. Готические стихотворения

Яков Есепкин

Яков Есепкин – ведущий современный российский писатель. Его фигура, в отличие от Пелевина, других апологетов литературных мистификаций, действительно окутана тайной. Легендарным имя неизвестного гения сделала грандиозная эпическая сага «Космополис архаики», первоначально книга, ставшая настольной для интеллектуалов новых поколений, была издана в США и Канаде. В «Лилии Стикса» включены более поздние тексты, часть из них ранее публиковалась в книга

Читать

Картины снов и застолий. Готические стихотворения

Яков Есепкин

Книги Якова ЕСЕПКИНА стали главным открытием современной русской и русскоязычной литературы. В России их начали издавать лишь после успеха культового андеграундного писателя за рубежом. Элитарное творчество Есепкина воспринимается все более широкими кругами массовой читательской аудитории. И в этом еще одна парадоксальная загадка гениального художника, создавшего новый архаический торжественно-скорбный тезаурус и повернувшего вспять многовековое

Читать

Башня из слоновой кости

Владимир Пудовкин

Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.

Читать

Чувства мыслей. Книга первая

Георгий Левченко

Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.

Читать

История любви. Стихи с автобиографическими заметками. Издание третье, дополненное

Юлия Стрелец Андрей Данилишин

В этой книге собраны стихи с автобиографическими комментариями, рецепты и шуточные присказки четы поэтов. Рецепты публикуются впервые, а стихотворения супругов, посвященные друг другу, связаны с их любовью. Также в сборник включены яркие семейные фотографии. Стихи расположены в хронологическом порядке. Составление книги закончено в мае 2018 года.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Читать

Поэзия. Избранное

Игорь Неуместный

Жизнь может и дальше, сколько угодно, отбирать у меня все – здоровье, семью и деньги, но не стихи.Стихи – это моя вечная душа, ее у меня не отобрать никому и никогда.

Читать

Ливень

Владимир Тарасов

Без сомнения, я очень тупой человек, но мне почему-то кажется, что книги пишут тупые люди и только умные их читают. Книга содержит нецензурную брань.

Читать

Мир между землёй и небесами

Ариа Майорова

Куда ты попадаешь после смерти?Теперь я точно знаю ответ на этот вопрос. Я покинула наш мир слишком рано и попала в прекрасный мир. Мир между землёй и небесами…

Читать

Цистерна

Иван Попов

Трех неизвестных заперли в вагон-цистерне. Кто они такие и что от них хотят, вы узнаете прочитав пьесу Ивана Попова «ЦИСТЕРНА».

Читать

Фантазёрка для мага

Ясмина Сапфир Полина Верховцева

ФИНАЛ. С попаданками сладить нелегко. Особенно если это писательница с отличной фантазией и озорным ребенком. Да и до любви ли, если финальная битва на пороге и зло набирает силы?Только сердцу не прикажешь, и очередной холостяк Забытой Академии уже готов на все ради прекрасной дамы.

Читать