- Карина, у тебя… заказали приватный танец, - проговорила Матильда, администратор клуба, где я работала, когда я присела в комнате отдыха, чтобы перевести дух. – Я помню, что ты обычно не берешь приватные танцы, но… этот человек заявил, что хочет именно тебя, и пообещал много заплатить. А тебе, я знаю…
- Да-да, спасибо, - немного растерявшись, вздрогнула я. Матильда была права, мне нужны деньги. Очень нужны.
- Мне сказать ему, что ты отказываешься? Или…
- Нет, все хорошо, я станцую, - наконец выдохнула я после короткой паузи.
- Хорошо. Тогда я отправлю его в пятую комнату, - наконец сообщила администратор. И похлопав меня по плечу, удалилась.
А я начала одеваться. В спешке. Стараясь не думать о том, что во время приватных танцев клиенты нередко позволяли себе «забывать» о правиле «смотреть, но не трогать». Особенно если много платили. И негласно считалось, что девушки, соглашаясь на приватный танец для клиентов, которые хорошо платят, понимают эту условность.
Именно по этой причине я обычно отказывалась от услуги приватного танца, хоть за один такой плата за вечер работы обычно, как минимум, удваивалась. И главная причина заключалась в том, что я была… девственницей.
Но сейчас клиент очевидно предлагал намного больше, чем это стоило обычно. А в таких случаях все, что было сверх стандартной стоимости заведения, шло напрямую танцовщице как чаевые. Мне же… мне ОЧЕНЬ нужны были деньги. Особенно сейчас.
Да-да, если бы кто-нибудь решил создать список профессий, наименее подходящих девственницам, то «стриптизерша»… то бишь, «экзотическая танцовщица», наверняка была бы там в первой десятке! Так как же случилось, что я теперь танцую возле шеста, медленно раздеваясь перед мужчинами?
Дело в том, что два года назад, когда мне едва исполнилось восемнадцать, моя мать пропала без вести. Поскольку же отца у меня никогда не было, а со своими родственниками она разорвала все контакты еще до моего рождения, то я осталась совсем одна-одинешенька. И тогда… тогда Матильда, которая ранее работала с моей мамой, предложила мне эту работу.
Именно, да: моя мать, Сильвия Барбарани, тоже была стриптизершей. Причем одной из лучших, одной из самых знаменитых во всей столице Империи теней. Именно она и обучила меня искусству эротического танца, в том числе и на пилоне. И согласно ее словам, у меня был талант, настоящий талант.
Поэтому когда она исчезла, а стража так ее и не нашла, мне пришлось пойти на эту работу. Ведь денег нужно было много, очень много – не только для того, чтобы содержать себя и платить за жилье. Но еще и для оплаты учебы в Пурпурной Академии магии, где я надеялась в скором времени получить диплом алхимика-зельевара, и тогда уже навсегда повесить стрипы на стенку. К тому времени, как мама пропала без вести, я уже упорно училась, считалась одной из лучших адепток. А там, в будущем после получения диплома (как я надеялась, еще и с отличием) были блестящие возможности – рекомендации, престижная работа, высокие зарплаты. Сытая и безбедная жизнь, о которой бы даже речи быть не могло, если бы после пропажи мамы я просто бросила учебу и пошла на какую-нибудь «не такую постыдную» работу, где платили бы на порядок меньше. Столько, что мне едва хватало бы на скудную жизнь. И никаких перспектив, никаких надежд на лучшее будущее.
Так что взвесив все «за» и «против», я приняла решение и начала работать в клубе «Передайз» - одном из самых дорогих заведений в столице. Где среди ярких огней, громкой музыки, рек выпивки с закусками и красивых полуголых тел можно было легко забыть о серых, грязных, дождливых улицах реального мира. Мира, на который богачи, бывшие местными завсегдатаями, не особо-то и обращали внимание, потому что у них был свой мир – яркий, роскошный, праздный.
И для одного из таких богачей я сейчас должна буду станцевать. Понимая, что он, скорее всего, захочет потрогать меня, а мне придется ему это позволить, лишь игриво улыбаясь – так, будто мне в самом деле все это нравится. Будто он, такой весь из себя, взаправду меня заводит, а не я просто притворяюсь ради его денег.
Ох…
Все эти два года я надеялась, и продолжаю надеяться, что мама вернется. Но надежды никак не оправдывались. Поэтому каждый вечер я, отсидев пары и подготовившись к следующим, отправлялась сюда, в «Передайз», где развлекала похотливых толстосумов изысканными движениями своего юного тела под музыку.
Подправив макияж, я нарядилась в колготки в сеточку, лакированные алые стрипы, красный кружевной бюстик, бордовый кожаный корсет и высокие красные перчатки. Подумав немного, добавила к образу черный кожаный ошейник с шипами и цепью, свисавшей до пупка. И расчесав красивые светлые волосы, отправилась в приватную комнату, где меня ждал клиент, желающий увидеть откровенный танец для него одного.
Танцовщицы, которым предстояло развлекать посетителя, входили в эти комнаты через отдельный вход для сотрудников. Тот, который от клиента закрывала алая штора. И когда музыка заиграла, я отодвинула ее, плавными, соблазнительными движениями выходя к мужчине, который оплатил мой танец.
Он был красив, очень. Даже этот костюм не мог скрыть его тренированного тела. Хорошо сложен, мужественное лицо со щетиной, коротко стриженные черные волосы, костюм с иголочки. А главное – пронзительные черные глаза, которые не сводили с меня свой взгляд.
Двигаясь вместе с музыкой, словно соблазнительная река, я подошла к столику возле дивана, на котором он сидел. Небольшому, круглому, из которого к потолку тянулся шест. И ухватившись за пилон, начала свой танец. Страстный, горячий. Словно таинственная фея, что выпорхнула из ночи, чтобы разжечь страсть, зачаровать, свести с ума, и в последний момент упорхнуть.
Он смотрел на меня. Жадно, не отводя взгляда, полного вожделения. Я же… медленно стянула с себя левую перчатку и, наклонившись к клиенту, с игривой улыбочкой повесила ему ее на шею.
Напряженно закусив губу, мужчина медленно выдохнул, продолжая следить за мной взглядом. А я, подмигнув, облизала вторую перчатку кончиком языка – от локтя до кончика среднего пальца. И ухватившись зубами за кончик перчатки, соблазнительно ее стянула. Затем протащила ее сверху вниз меж бугорков упругой груди, затянутой в кружевной бюстгальтер, ухватила сзади и протянула ее между своих ножек, прежде чем выбросить через спину.
Мужчина еще больше напрягся. И я увидела даже сквозь брюки, что у него встал. С одной стороны, мне бы радоваться такому результату – ведь он значил, что я отлично выполняю свою работу! Но вот в действительности подобное всегда заставляло меня смущаться и чувствовать себя не в своей тарелке.
