Этот рассказ не о конкретных людях, а о тенях в прошлом. Здесь почти нет никакого смысла, только если вы захотите его найти. Этот отрывок вообще писался только ради одной фразы.И здесь много местоимений, потому что у теней нет имени и не может быть.
Он шёл молча и курил дешёвую, крепкую сигарету.
Она семенила рядом и смотрела на него своими глазками, полными непонимания происходящего.
Это было вечером, обычным сентябрьским вечером.
Фонари светили тускло и безжизненно. Недавно прошёл дождь, поэтому чувствовался запах сырости; воздух был свежим, и при каждом вдохе можно было почувствовать прохладу, которая наполняла жизнью.
Недалеко от тротуара, по которому шли ребята, проходила дорога; машины с включёнными фарами ехали, разворачивались и уносились вдаль – поток был постоянным. В каждой машине сидел человек: у него играла своя музыка, было особое настроение, он думал о своём или просто надеялся побыстрее добраться домой. Проезжающие машины с людьми, которые ничего не значат. Так и получилось, что одни не замечали других, а другие их.
Теперь, пожалуй, стоит сказать немного о наших героях…
О ком первом вы бы хотели услышать?
Я думаю, о нём.
Он был, как чёрный уголёк в затухшем костре: не горяч, но и холодом не отдаёт. Он не горит, не тонет и пользы не приносит. Вы когда-нибудь брали в руки такой уголь? Вспомните, насколько легко его можно разломить и испачкаться.
Он был именно таким: хрупким, но, когда с ним общались – очень легко загрязнял любую жизнь.
Проявление его чувств можно было сравнить с дождём.
Он сначала капает, потом усиливается, и на душе так мерзко от этого, затем затихает на несколько дней или месяцев… Да, думаю, Он был именно как дождь…
Она же…
Говорят, в мире много роз и почти не осталось ромашек.
Что же, речь пойдёт именно о розах. Красивые, я бы даже сказала благородные цветы, природа наделила их большой палитрой красок. Видов роз огромное множество, но, заходя в цветочный, ты всегда хочешь выбрать самую лучшую – много ли таких? Решайте сами…
«А как же ромашки?» – спросите вы меня. Что ж, это абсолютно одинаковые, белые, простые и дешёвые цветы, без шипов, без проблем, которых тсячи на прилавках любого цветочника. Их редко любят, чаще просто покупают букетами, но мужчины их ищут, впрочем это выбор каждого.
Она же была розой, ненавидящей ромашки. Настоящий бутон с манящим ароматом и тонким стеблем, которому приходилось нести на себе крупные, острые шипы: они ограждали от лишних людей – но в Её жизни таких всё равно было много. Всем ведь хочется наблюдать, как розы распускаются.
Странно, но я бы хотела рассказать о пресной воде, которая течёт под землей: в ней нуждаются все люди, но она скрывается от них. Это были Её чувства – текли в ней бурной рекой, частично вырываясь наружу, и люди нуждались в них или в ней. Они не могли много выпить, но чистая вода помогает организму, так что и без неё тоже нельзя.
Почему же Они общались?
Её натура нуждалась в его эмоциях и в осквернении души, ибо жила она скучно и пресно. Ей было смешно с ним, большего она и не хотела.
Он же находил в ней непривычную мудрость и энергию, которых ему не хватало.
Если кто-то ещё думает, что Они пара, то я вас окончательно разочарую. Они ненавидели друг друга, но иногда встречались и обменивались десятками умных мыслей. Вот такие сложные и «высокие» отношения.
Он любил называть её ведьмой, чувствуя в ней то тёмное и непонятное, что она старалась скрыть от глаз людских; с ней и правда многие боялись иметь дело.
Она всегда смеялась и говорила, что он для неё отвлечение и ничего не значит. Он уводил её в более лёгкий мир, и ей этого было достаточно, к тому же она любила смотреть, как он курит…
Она продолжала быстро идти, и цоканье отдавалось эхом в соседнем дворе. Он докурил сигарету. Она больше не смотрела на него, её глаза потухли, и губы скривились в грустную улыбку.
– Что с тобой? – спросил он, выкидывая окурок.
– Мне мерзко…
На секунду воцарилась тишина, а герои медленно заходили в небольшой скверик, где не было фонарей. Лёгкий туман стелиться по тропинкам, проходил между остатков лета и старался как можно больше всё погрузить в осень.
– И от чего же тебе так противно?
– Со мной всё хорошо, – она улыбнулась и засмеялась, – разве не видно? – сказала она и посмотрела на него. Её глаза – это было что-то особенное; они были, как два кристаллика льда, всегда холодные и ничего не выражающие.
– Зачем ты это делаешь? – вздохнул он, смотря на неё. Парень всегда хотел найти в этой вечной мерзлоте огонь, хотя понимал, что в эти глаза опасно смотреть, ведь они могли его погубить. Он знал это, но не признавал.
– Что делаю? Улыбаюсь?
– Нагло врёшь мне, – он сделал шаг к ней. – я же вижу тебя на сквозь. Зачем ты это делаешь? – уверенно произнёс он.
Они остановились. Её глаза заблестели, как две льдинки, Она мило улыбнулась и почувствовала, как вязкая жидкость начинала двигаться, вскрывая старые шрамы, но, всё больше укрепляясь на лице, на неё, в свою очередь, крепилось тяжёлое полотно, защищавшее девушку. А вы знаете, как легко бьётся фарфор? А что приходит ему на смену? Вот и я не знала… Собственно, о чём это я…
– Раз ты так хорошо меня знаешь, – хитро прищурясь, сказала она, – какие мои любимые цветы?
Он усмехнулся: «Ромашки, конечно же, все ведьмы любят ромашки».
– Я не ведьма! –возмутилась она, наигранно топая ногой.
– Самая настоящая, – сказал он, приблизившись к ней, убирая прядку волос с её лица.
Она почувствовала его близость, запах тяжёлого табака, но, посмотрев с вызовом, резко развернулась и пошла дальше. Он последовал за ней и снова закурил.
– Ты чувствуешь, как пахнет? – задорно спросила она.
