Веранда Гельда - Привычка пессимизма. Рифма

Привычка пессимизма. Рифма
Название: Привычка пессимизма. Рифма
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Привычка пессимизма. Рифма"

Про её стихи говорят: «Какая милая художественная проза», и это её не смущает. Людям, по большей части, всё равно, как это называется. Главное – чувства. Спрятанные или вызванные… («Прочитанной мелодией» – так бы думалось автору.)@se.book

Бесплатно читать онлайн Привычка пессимизма. Рифма


© Веранда Гельда, 2021


ISBN 978-5-0055-8480-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Сама, питаясь чувством…»

Сама, питаясь чувством,
Я фантазию, что трансформирую его в
Любовь.
Как птица, с крыльями,
Я взор рассеиваю
Воспрятием, без выбора,
Взлетаю в кровь.
Там не тупик,
Там беспредельный миг,
Где боль и страх – одна семья,
На библиотечной полке словаря.
Пульс пика чувства…
Не искусство.
Пекарня камня – ослепляет, но,
Не белым светом.
Там, сидя на кортах, на уровне
Грядков капусты,
Я танцевала с мелом, мед был человек,
А мол – разбитая, вдвойне, мечта.
Домов с советом не бывает,
Разве, что, транслирую, и правда,
Сильно – сильно то, что пусто…
Кто знает свято место, скажет:
«Предназначено оно было всегда!»

«Меж букв россЫпь словА…»

Меж букв россЫпь словА,.
Дождавшись дома одного,.
Не растяни, а подожди, не в вечер,
В вечера!.
Расходятся из букв слова.
.
Сменяется обзор, когда один, на вечеринке, дома,
Не нужен телефон и номер телефона,
И не нужны акриловые краски для пера,
Когда переживаешь, между буквами,
как рассыпаются слова.
В углу, левее, свет прекрасного,
Под плëнкой тонкой напряжение искусственно, контроль у пальцев рук,
Сперва,
И, в виде, неосознанном, казалось бы,
Застенчивом, задумавшись,
В защите настоящего момента и, в доверии,
Внимание направь в Соединенные слова.

«Я люблю сидеть рисовать…»

Я люблю сидеть рисовать,
Пот саксофоном дыша,
Мне послышались голоса,
Я не стала вставать.
Я люблю обводить,
Заполнять относительную пустоту,
Я люблю уходить,
В ограниченность пасты,
В бумаг наготу.
Я люблю покупать,
Отличительный цвет от оттенка цветов,
Я не люблю отдавать,
Думая за вальтов.
Я люблю стоп-кодон,
Это моя стена,
Другие не понимают то,
В чем не моя вина.
У вас учусь всерьез,
Жить снисходительно,
Я ценю любовь,
Непокорительно.
Во всем безусловность и нет,
Край вовсе не край,
Выпить вина в обед,
И, работать за май.

«Уходят с радаров, начиная молчать…»

Уходят с радаров, начиная молчать,
Вместо крика – напев поглощать,
По улыбке начинают скучать,
Появление еë отмечая,
Агрессию не надо прощать,
Сигнализируя для мозга словом,
Просто пробовать вставать,
Не путешествуя за домом.
Нормально, не мечтать,
Сбылись мечты, реальность арестована,
Определённость сформирована.
Нормально, продолжая, начинать.

Ласточка

Переключая скорости ума,
Я вдамся в шанс.
Когда и никогда зима,
Эпохой смерен час.
Да что там, пол часа могло пройти,
Оружие сменив,
Погода перезарядила нас,
И не подумав объяснить.
Всë в нас, внутри,
И сами делаем стирку.
Что-то не протяни,
Улучшая копирку.

«Научи меня улыбаться…»

Научи меня улыбаться,
Пока я учу людей писать.
Твоя последняя, а моя нет, инкарнация.
Не тебе, а мне, нас, вспоминать.
Утро доброе, такое, осеннее.
Виден звук подходящей листвы.
Я выпала глубине как затмение,
Что поделать, у жизни, такие мечты.
Проживая всего лишь фантазии,
Мне уже тепло.
Заразительное многообразие,
Соблазняет творить добро.

«Так, само собой, получается…»

Так, само собой, получается,
Ревнуется, рифмуется,
На вопрос «почему?», не всегда любить отвечать получается,
Ни себе, но тебе, и ему.
Это ж сколько было недостоинсва,
Принято близко, вне пола, к сердцам,
Что, закрыли историей междоусобицы,
Напившись, ползя на карачках в храм.
Размечтаться – прохая примета,
Все мы живы, кто думает так.
Поколение ценно стенгазетой,
И, занятием, не на словах.
Обожаю слова. И, молчание.
Не ягнят, а, бесстрашно когда,
Либо здесь, либо там, за орбитой,
Уравнением движет черта.

«Я, просто, иду по любви…»

Я, просто, иду по любви..
С печеньем во рту, иду,
И, думая, что позади,
В мечте оказавшись, жду.
Не помню себя молодой,
Наверно, не страшно мне,
Стоя перед детской чертой,
Углом путь очерчен зиме.
Не будет так, как прошу,
Я пани – служанка, заботой дышу,
У чувств есть порядок, не ведом грошу,
И, не ведомый мне.

«То нормально, центры с историей…»

То нормально, центры с историей,
Просто так, для тебя.
Просто, делись с аудиторией,
Такая, для других, своим образом
У тебя судьба.
Для себя это чтобы работать на славу,
Рано еще что-то менять,
Поправляйся, пожалуйста, не инициируй,
Не ругай себя, нечего тут возвращать.

С этой книгой читают
Эта книга – моя личная правда, читатель. Я провела тебя по тем местам и краям души, что познаны мною, поняты, исплаканы и выпиты до дна. И теперь моя дорога вьётся дальше. Если хочешь, ты можешь последовать за мною.Или мы пересечёмся ещё раз когда-нибудь, обязательно встретимся, и кто знает, каким светом будут сиять в тот момент наши глаза, и пыль каких дорог мы будем отряхивать, принимаясь за беседу.
Для детей до школьного возраста и чуть-чуть постарше: Для маленьких, смешливых, Удаленьких, красивых. Любящих животных Домашних и природных.
Одни из последних стихов, написанных мной. В основном любовная лирика. Что удалось, что не удалось, вам решать. Желаю вам приятного прочтения.
Много раз меня спрашивали, почему «Одинокий Волк»… В работе врача «экстремальных служб» ярко выражено то, что свое решение и последующие действия ты вынужден принимать и делать сам, на свой страх и риск, без подсказок, консультаций и советов. У тебя нет ни времени, ни возможности позвать на помощь. Потом будут критика, «разбор полетов», санкции, оргвыводы… Даже работающие рядом сотрудники – младшие члены бригады, – в такой ситуации часто не помощ
Джером Елисеевич, столичный студент, оказывается вовлечен в мистическую авантюру. Впрочем, и его умения исключительны: его за глаза называют «вольным стрелком», а такой человек нужен многим. В образовавшемся хаосе Джером становится центральной фигурой, но сможет ли он понять, кому можно доверять и как сохранить то, что ему дорого?
С чего начинать и куда идти? Надеюсь, что мои советы помогут вам выпутаться из лабиринта первых рабочих трудностей, и вы легко найдете занятие по душе!
Жорж Сименон писал о комиссаре Мегрэ с 1929 по 1972 год. «Мегрэ и привидение» (1964) повествует о стремительном и захватывающем расследовании преступления в мире искусства, нити которого ведут из Парижа в Ниццу и Лондон.
Жорж Сименон писал о комиссаре Мегрэ с 1929 по 1972 год. Роман «Мегрэ в меблированных комнатах» пользовался особой любовью Сименона: «Лично мне он очень нравится. Немного приглушенный, размытый, словно этюд в миноре» (из письма Свену Нильсену, 23 февраля 1951).