Борис Куликов - Пробелы и символы

Сейчас три часа ночи. Кот громко орёт песни счастья. Дело в том, что перед сном я дал ему глоток валерьянки. Если кто не знает, то это как для людей водка с пивом винтом из бутылки вина. Ему весело. Он видит радужных слонов и синих мышей. На припеве животное страшно фальшивит. В середине третьей песни я кинул в кота три тапка подряд. После чего удивился количеству ног, а перемножая количество мужских ног на тапки и удивляясь странному ответу, я уснул. И вам тоже настоятельно советую.

На деле моя ежедневная готовка выглядит примерно так. Далее очень сложный текст (следите за пальцем):

1. Я достаю кастрюлю из холодильника.

2. Я ставлю кастрюлю в микроволновку.

3. Она долго жуёт содержимое, потом говорит на языке микроволновок: «Пи-Пии-пи». Это значит в переводе на понятный всем испанский язык: «Comida está lista».

4. Я открываю микроволновку и достаю кастрюлю. Дальше следует два варианта.

5.1. В кастрюле есть суп, и я его уничтожаю.

5.2. В кастрюле нет супа, и я неприятно удивляюсь.

6. Выхода нет надо: готовить пельмени. Это не очень сложно: надо только засыпать их в кипяток, посолить, поперчить и подождать. В теории. А на самом деле всё куда сложнее.

7. Например, при варке можно перепутать соль и сахар и сделать мясное варенье, или переборщить с перцем и стать огнедышащим драконом, тогда получаются жаренные пельмени. Вообще-то со специями надо быть очень аккуратным. Например, однажды моя мама приготовила мохито и угостила бабушку.

Несколько секунд бабушка крепилась, затем сказала, что коктейль – говно. На самом деле, он был бы очень вкусный, только вот мама перепутала соль и сахар. Или ещё случай, опять мама готовила кашу. Предложила мне. Я начал есть. На обычное: «Ну как, вкусно?» Я ответил немного солоновато. В каше было три столовых ложки соли.

8. СЕКРЕТНО Обычно я все этого вообще не делаю, а просто иду в Макдональдс. Морали в этой истории нет, развязки тоже. Я рассказал ее потому, что в доме пусто и голодно. Одному дома всегда голодно.

Седьмого числа я возненавидел Германию. Нет, не подумайте, что я нацист или патриот, что ещё хуже, нет. Если быть точным, то я возненавидел только немок, да и то двух. Причём мёртвых. Зовут их Клара Цеткин и Роза Люксембург. Точнее я возненавидел не их, а американских текстильщиц, вышедших на демонстрацию 8 марта 1857. Женщинам хотелось перемен, им хотелось власти. Власть они получили, а страдаем теперь мы.

Каждый год мы с коллегами должны изобретать велосипед в подарок. Наше изобретение мы даже не можем запатентовать. Вместо гранта мы получаем в лучшем случае: «Спасибо!», а обычно пендаль.

В этом году мы занялись флористикой. Наш криэйтор знает тысячу и один способ оставить детей в школе после уроков, не считая самых явных: приковать к батарее или заставить таскать лестницу по этажам.

Так вот, про цветы. Мы решили сделать венки своими кривыми руками. Цены в интернете доходили до 2000р. Сначала мы думали сделать на этом бизнес. Один венок состоит из 13 виньеток, метра липкой бумаги и железной проволоки. Каждая виньетка состоит из цветка папоротника, хризантемы и растения с названьем, похожим на название венерической болезни. То ли гипофилис, то ли гипсофил. Всего 10 венков и 130 виньеток.

Я хотел задержаться на 30—40 минут после уроков и успеть на вечерний чай с сериальчиками у одной феминистки дома. На деле, все растянулось на 6 часов. За это время я успел ознакомиться с творчеством Хичкока и всех современных рок-групп, а также услышал все смешные, не очень и очень не анекдоты. Тем не менее, к вечеру все было готово.

8 числа, с умирающими, изможденными лицами, людей больных лихорадкой, мы старались улыбаться. Некоторые ошибочно принимали улыбки за оскал психопатов, а нас за отряд самоубийц и убегали по лестнице. Зато праздник удался.

В Таиланде кокос стоит 10 бат. Это где-то 11 наших, всем знакомых рублей. То есть очень даже дешево. Однажды, прогуливаясь по пляжу, я нашел один никому не принадлежащий и ненужный кокос. Жадность и скупость заговорили в глубине моего сознания, и я решил подобрать бомжевато-волосатый орех. Оставалось только вскрыть его. В нормальной ситуации подготовкой кокосов к поеданию занимается суровый мужик с мачете, и в его исполнении все выглядит очень легко и просто. Сомнений в том, что я справлюсь с этой задачей, не было никаких, я ведь смотрел все фильмы Беара Грилза про выживание любой ценой.

А что в итоге? Сломанный нож, порезанная рука, все вокруг залитое липкой жижей кокоса вперемешку с кровью. Ну и рюмка добытого молока, а как же.

Она подошла сзади. Тихо, как английский шпион, даже кошка бы не услышала. Безжалостно спустила курок. Всё, что я успел заметить – это то, как не спеша потемнело в глазах, как гаснущий в кинотеатре свет. Кончилось.

Наутро календарь кричал об обратном. Но природа была непоколебима. Ветер больше не перемешивал пряные душные потоки поля, не приносил приятную прохладу со стаканом лимонада. Он был жесткий, промозглый, неприятно пронизывал насквозь, студил душу. Солнце перестало по вечерам нагревать кожу, приятно слепить глаза. Ему надоело подниматься высоко. Оно устало. Напоследок плюнуло на Землю и ушло куда-то дальше, в Таиланд. По дороге к почве плевок преобразовался в ливень с градом, неприятно стучащим по макушке. В мою душу ворвался Ноябрь. Уже среда, а он все не уходит.

Один из них не может провести выходных без оружия. Настырно пытается покрасить кому-нибудь волосы, гоняется за людьми с ружьём по пояс в русской земле.